Акарат а Ра (или Исповедь военного летчика) - Сергей Крупенин

– Нам нужно еще немного подождать. Дальше ты пойдешь один. Тебе не потребуется факел. Там светло. Я буду помнить тебя. Не беспокойся за мою дочь. С ней все будет хорошо. Ты это поймешь после.

Фонтан гейзера выбросил толстую струю воды и неожиданно затих. Михаил вздохнул, было немного страшновато, и, махнув вождю рукой на прощание, шагнул в пещеру. Было совсем темно. Где же свет? он прошел вперед с десяток шагов и услышал зашипевший за спиной гейзер, вновь начавший извержение. Путь назад отрезан. Ну, тогда вперед! Сердце стучало бодро. Даже слишком. В кромешной тьме он сделал еще несколько шагов и уперся в холодную стену пещеры. Пошел вперед, придерживаясь левой рукой за стену.

Пахло сыростью и землей. Он нашарил в кармане зажигалку, но ее свет был не способен осветить столь большое пространство. Звуки шагов отражались где-то очень высоко. А вождь говорил, что здесь светло. Странно. Со стороны движения его лицо ощущало движение воздуха. А пещерные медведи здесь водятся? Забыл спросить у вождя. Шутка не взбодрила. Пошел дальше и по мере продвижения стал различать стену, вдоль которой шел. Пошел веселее. Света стало заметно больше. Его источника нигде не заметил. Вдали свет еще более усиливался, и Михаил пошел практически свободно по широкому проходу прямо на свет. Проход привел его в большой зал с высокими сводами.

Посреди зала был большой монолитный валун метров трех высотой с плоским верхом На котором стояла каменная колонна метра полтора в высоту увенчанная кристаллом величиной с арбуз. Со стороны входа в зал наверх валуна вели четыре ступени. Кроме этого камня в пещере освещенной, как выяснилось, светом, исходящим из больших белых кристаллов на потолке стенах пещеры, ничего и не было. Он обошел валун по периметру, внимательно всматриваясь в него и в стены зала в поисках еще чего-либо. Но ничего не обнаружил. Он сообразил, что путь его лежит именно на этот валун.

Он поднимался по ступеням и чувствовал полное смятение всех чувств. Можно было сказать, что чувства просто взбунтовались. Сильнейший приступ страха мгновенно сменялся эйфорией радости свободы, глубокой грустью, гневом, весельем, покоем и они чередовались в различных сочетаниях. Все они овладевали им безо всякой на то причины, и как-то упорядочить взбесившиеся эмоции ему не удавалось. Наиболее часто повторялись удивление и растерянность из чего он вывел, что именно эти эмоции являются актуальными в настоящий момент. Он изо всех силпопытался удержать чувство решимости. И это ему удалось. Он с огромным трудом преодолел три из четырех ступеней. Ему пришлось отдыхать и собираться с силами на каждой из них, чтобы сделать следующий шаг. Казалось, что сила тяжести на каждой из них вырастает вдвое. Но последний шаг он сделать не смог. Нога, чуть оторванная от предыдущей ступени, бессильно опустилась назад. Он стоял, обливаясь потом, не в силах пошевелиться. Сердце готово было разорваться от напряжения. Его шатало. Он почти утратил способность соображать. В мозгу осталась только одна мысль о том, что нужно преодолеть последнюю ступень. Сила тяжести стала сгибать его тело к земле. Ноги не выдержали и подогнулись в коленях. Он рухнул на них, больно ударившись о ступеньку и удержался, чтобы не распластаться, только ухватившись за край площадки. Появилась еще одна мысль – повернуть назад и уйти из пещеры и будь, что будет.

И тут он услышал внутри себя голос Иши: «Миша, ради нас ты это сможешь сделать. Иди, любимый!». Подняться вновь на ноги он не мог. При постоянном факторе – силе тяжести, его собственные силы таяли. Даже дышать было трудно. Но кто сказал, что нужно взойти на площадку, преодолев пятую ступень вертикально? Не было такого условия! Он навалился на площадку грудью и уперся в нее руками, а его тыл и бессильные ноги оставались на ступеньке. Собрал последние силы и всю злость, даже ненависть к себе за свое бессилие, заревел, как раненый медведь, и рывком всего тела затащил ноги на площадку. Получилось не эстетично, но результат был налицо. Сила тяжести, которая только что готова была выдавить из него внутренности со всем их содержимым, мгновенно исчезла. Он поднялся на ноги. И расправил плечи. Он победил себя. Он смог. Сила тяжести только, что была готовая убить Михаила, мгновенно вернулась в норму. От этого он, рывком вставая, неожиданно для себя подпрыгнул. Ему показалось, что он смог бы и полететь, столь легким казалось тело. Свет, яркий свет залил всю пещеру, скрыв ее стены. Кристалл на колонне перед ним засверкал каждой своей гранью, отражая этот мощный свет.

Он увидел Вождя и Ишу и все племя. Они стояли и смотрели на него. А потом одна картина стала сменять другую. Они были чрезвычайно реалистичны и как бы проходили сквозь него. Он видел, как древние люди стали овладевать орудиями труда и добывать больше пищи, строить дома, приручать животных, как среди них появились группы привилегированных людей и они стали жить легче и лучше остальных, как стали захватывать людей из других племен и делать из них рабов. Затем человечество стало разрастаться и захватывать все большие пространства. Они стали выжигать леса и строить города. Изучать науки и воевать между собой. Он видел войны одну за другой, в которых гибло все больше и больше людей. И все, что придумывалось умными людьми, использовалось в первую очередь для войн. Он видел, как развивались и погибали цивилизации. Как увеличивались и огрубевали желания людей получать все больше. И никого уже не смущало, что человеку не нужно так много всего. Радовало само осознание обладания. Он видел, как человек научился получать удовольствие даже от горя себе подобного. Он видел римских императоров и Наполеона и Гитлера и Сталина и всех остальных правителей прошлых лет и современных. Он видел, как они сталкивали огромные массы людей друг с другом из просто собственных амбиций, и сколько бед происходило от этого. Реки крови текли перед его взором. Он видел, как человек страдает от недостатка чего-либо и как он страдает оттого, что ему уже больше нечего хотеть. Он понял, что всем этим движет она сила – эгоизм человека. Он понял, что человек, по сути, состоит только из одного желания – желания наслаждаться, получать. Наслаждаться ему персонально, и что единственный кого он любит и есть он сам. И даже когда он любит кого-то другого, то и это тоже ради себя. Он видел, как рождались разные человеколюбивые теории, и к каким страшным последствиям приводило их воплощение в жизнь.

И он увидел себя, мечущегося в поисках чего-то, чего он даже не мог выразить. И что, таких как он, становится все больше. И что их не устраивает уже та жизнь, которой они живут. И он понял, что все, что происходило с людьми в результате их развития, все это имеет только одну цель – понять, что так жить они больше не могут! И что не нужно менять мир все вокруг для его улучшения, а необходимо изменить себя. Но все рано их было слишком мало! А еще он увидел, что будет с человечеством. От этой картины волосы встали дыбом! В прямом смысле. Ему невыносимо больно стало от этого знания. И он понял, что никогда не сможет об этом никому рассказать. Что люди неспособны поверить в этот кошмар. Им значительно комфортней незнание. А еще, видя все это, он понимал, что все закономерно и за этим стоит четкий план. И что все люди, живущие и жившие когда-либо, просто этот план выполняют в полной иллюзии того, что они самостоятельны. И у него возник вопрос. Для чего все эти страдания? Ощутив боль в горле, он обнаружил, что кричит во весь голос. Зачем же такой план? Кто и чем сможет оправдать такие страдания человеков? Пусть они не совершенны, но ведь можно же как-то по-другому? Ведь можно же что-нибудь сделать, черт тебя возьми!!!