Проклятие иеремитов - Игорь Масленков

– Спасибо тебе, Аль, – тихо, словно стыдясь, сказала Кайдлтхэ.

– А мне за что? – делано удивился следопыт. Всё же ему было приятно, ведь и он на что-то сгодился.

– Ты вновь меня спас. Если б не ты, он меня точно убил бы.

– Да чего там. Разве я мог спокойно смотреть на то, как он издевается над тобой?

– Не скромничай. Знаешь, я молода, глупа и малоопытна. Не мне тягаться с Айльтмэрдом. Аакхабит… ну, ты понимаешь. В храме нам попросту повезло. Но там мы были не одни. Айле, Феригморд… А сегодня ты сам, без всякой посторонней помощи! Спасибо.

– Я ведь люблю тебя. Даже представить не могу, если бы… Нет, и думать не хочу! Одного не могу понять…

– Хочешь узнать, почему он так легко взял верх? – перебила собеседника д’айдрэ, прочитав его мысли. – Айльтмэрд не просто силён. Он великий маг. Иначе ему не удалось бы создать храм. Он подавлял мою магию в зародыше. Подавлял умело, напористо, без особых усилий. Я ничего не могла поделать. Иногда мне казалось, что он нацепил на меня виртуальный кристалл душ. Как ардары. Я вновь стала обычной гойхэ и даже не могла произнести заклинание обнаружения нежити. И только когда ты нанёс удар, и хватка ослабла, я… – Кайдлтхэ внезапно замолчала.

– Теперь многое понятно. Пусть так, но фехтовала ты отменно.

– Эх, тут бы твой скипетр пригодился.

– Да чёрт с ним, с Айльтмэрдом! Хорошо, что хорошо кончается. На этот раз повезло. Говоришь, он вернётся? И неизвестно, как тогда обернётся дело.

– Надо поскорее закрыть врата богов.

– Верно. Да легко говорить.

– Если будем рассиживаться, то ничего не добьёмся.

После короткого отдыха путники вновь отправились в дорогу. Кайдлтхэ решила идти вдоль топкого берега, надеясь отыскать удобную переправу. Ехали долго, пока не увидели полуразрушенную земляную дамбу. Когда-то здесь стояла водяная мельница. Возможно, мамалуи разгромили близлежащий хутор, либо мельник сам всё бросил, спасаясь от кочевников. На пологом склоне противоположного берега и в самом деле виднелись какие-то развалины, густо поросшие крапивой и репейником, а от мельницы уцелели только бревенчатые сваи. Река за долгие годы источила дамбу, промыла насыпь, но глубокая канава в два метра шириной для лошадей не преграда.

Переправились удачно. Орхидиас для порядка немного покапризничал, но Алексею удалось уговорить верного коня, и тот лихо одолел промоину. И вновь потянулись бесконечные степи, редкие рощи и байрачные леса. Кайдлтхэ резко взяла на север, потому как на юге у горизонта показалось земляное укрепление с деревянным частоколом. Оно располагалось слишком далеко, и едва ли там разглядели двух всадников, но всё же зевать не следовало. К тому же где-то поблизости находилось крепостное поселение, где жили семьи солдат, часть гарнизона, ремесленники и прочий люд.

Оборонительный вал, соединявший пограничные укрепления, повернул на юго-запад. Путники ступали на древние коралтарские земли. Теперь чаще стали попадаться хуторки и деревеньки. Кайдлтхэ боялась их как чёрт ладана и обходила десятой дорогой. Встреча с поселянами грозила новыми неприятностями.

Алексей часто поминал недобрым словом хлебосольного крестьянина и пытался понять, что подвигло его к предательству. Ему никто не угрожал. Наоборот, помогли починить телегу. И вот же, на тебе, навёл братчиков, а те едва не убили. Почему, зачем? В чём причина? В исконной склонности к подлостям и порокам? Едва ли хуторянин причислял себя к кровным врагам моридорцев. Да и что он, житель забитой провинции, мог знать о серокожих? А вдруг в том и кроется разгадка? Наслушался всяких небылиц, решил выслужиться. И поделом стукачу. Осень на носу, а дом сгорел. Будет теперь чем заняться.

Дальняя дорога располагала к размышлениям. И время убить не грех. Кругом надоевший однообразный пейзаж. Который день почти ничего не меняется, всюду одно и то же. Да, приходится вертеть головой, осматриваться по сторонам. Вдруг появятся рыцари братства «Две молнии»? Но Алексея занимали иные мысли. Воспоминания о хуторянине, который так неосмотрительно попытался выказать лояльность братству, заставили о многом задуматься, переосмыслить увиденное и услышанное за последнее время, начиная от сидения в Гнилой башне и заканчивая картинами войны на подъезде к Орифину.

Что-то и впрямь не так с этим миром. Могло показаться, одержимый маниакальной тягой к суициду, он пожирает сам себя. Боги тьмы безумно голодны и жаждут кровавых жертвоприношений. Всюду сквозь стон, плач и предсмертные крики слышался хруст костей и чавканье. Челюсти монстра с аппетитом перемалывали души и судьбы. Те, кого сожрали первыми, даже не успели опомниться. Оставшиеся в живых также ничего не заподозрили. Купцы им внушили, что они и есть соль земли, великие герои, которым сполна воздадут благодарные потомки. Но за мнимым геройством скрывалась мерзость убийств неугодных и несогласных, грабежи, пьяные кутежи, кровавые бунты, предательство, продажность, массовые психозы, всеобщая слепота и презрение милосердия. Розовые мечты о всеобщем благоденствии втоптаны реальностью в кровавую грязь. Вместо привилегий и горы золота бунтари получили чуму, голод и нищету. Не помогли ни разрушения статуй императора, ни сожжение книг, ни поругание храмов отеческих богов. Купцы и их прислужники, циничные расчётливые психопаты, только подливали масла в огонь и выискивали новые жертвы. Мелкие подлецы, ранее из лучших побуждений гадившие соседям, проходимцы, шулеры, неудачники и любители быстрой наживы нашли для себя золотую жилу, пролезли в уличные командиры и превратили легковерных людишек в жирный корм, ведь они не твари дрожащие и право имеют.

Развращённые безнаказанностью, научившиеся убивать или впервые переступившие эту черту, но быстро договорившиеся со своей совестью, грабящие простодушных селян мародёры и насильники иной судьбы для себя уже не видели. Они отлично поняли: терять им более нечего, а всё, что им нужно, отнимут силой. Народ сошёл с ума. Ранее богобоязненный, верный императору, он в несколько дней потерял разум, поверил в россказни речистых умников, купленных с потрохами купеческой гильдией. Они приучили простой люд к убийствам и расправам, научили искать смысл там, где его нет, находить оправдания зверствам, воскресили в душах чёрных демонов, безумных в тяге к смерти.

Гильдия подкупала менестрелей, бродячих актёров, циркачей и площадных рифмоплётов, дабы те внушали народу, что только мания величия способна одолеть врождённый комплекс неполноценности. Ублюдки так до конца и не поняли, кому служат и в чём заключена их миссия. В лидеры толпы выбились откровенные моральные и физические уроды. Столица империи превратилась в настоящее шапито, где давали представление непонятно откуда взявшиеся безмозглый Молот, алчный и скаредный Заяц и садист-зубодёр Бык.

Не обошлось и без тёмной магии Моридора. Как иначе объяснить, что истеричным клоунам удалось провести чёрный ритуал и напитать демонов энергией безумия? Фигляры сами превратились в демонов. Они решили идти до конца. Дело стало за человеческими жертвами, массовыми страданиями и показательными убийствами. И у них всё получилось. Имперский город стал чудовищным капищем, которое за короткий срок изменило сознание горожан, превратило их в беснующуюся биомассу, погрузило разум в густые сумерки. Чума завершила начатое.

Но можно ли вырваться из плена демонического и сошедшего с ума мира? Алексей не находил ответа. Ему казалось, что дальше будет только хуже, впереди эра всеобщей ненависти и разрушения. Люди станут ненавидеть друг друга за проявленную слабость, купцов – за предательство мечты, Моридор лишь за то, что он существует, а владык Западных королевств за недостаточную помощь. В своих бедах они обвинят всех, но только не самих себя, ведь они разучились любить, мыслить и созидать. Они могут только ненавидеть.

И вновь следопыт убеждался в том, что отношение Кайдлтхэ к гойхэ определяется вовсе не высокомерием первородной или скверным характером д’айдрэ. Но как поступить? Неужели ничего нельзя исправить? Возможно, если закрыть врата богов, то хватка чёрных демонов ослабнет, и силы Айльтмэрда начнут иссякать. Но глава иеремитов, как и Хтето, далеко. До них так просто не добраться. И всё же следует попытаться. Иного выхода нет.

Когда день подходил к концу, а запад вспыхнул оранжево-красным, Алексей увидел у горизонта тёмную полосу Почтового леса. Следопыту не верилось, что многодневное путешествие подходило к концу. Но до цели ещё предстояло добраться, и неизвестно, какие неожиданности таятся на том пути.

Кайдлтхэ пришпорила лошадь. Девушка хотела до темноты выйти к южной опушке и не напороться на крепость коралтарцев. Немногим севернее находилась Могильная застава, и здесь, ближе к югу, тоже стояло пограничное укрепление. Хотя его могли запросто снять после захвата Ромедера.