Высота (СИ) - Мария Коваленко

   - Так, Кузьмич! - с самым серьезным видом обратился он к старому другу. - Где твой знаменитый самогон. Кажись, настал его черед.

   Тот в ответ лишь сглотнул. Впервые он не хотел напиваться, но глянув на убитого горем Ферзя, покряхтывая поднялся с места.

   - Сейчас принесу. Вы пока с Кариночкой хоть огурцы какие порежьте.

   Девушка тут же кивнула и направилась к холодильнику. Столовая столовой, но и в здании администрации всегда был собственный провиант.

   К приходу Кузьмича на маленьком журнальном столе гостиной уже красовались тарелочки с овощной и мясной нарезкой, а вместо рюмок - маленькие кофейные чашечки из неприкосновенного начальского сервиза. Булавин, не желая светиться в общей столовой с пластиковыми стаканчиками, сам притащил из бара фарфоровый комплект.

   Когда на стол опустилась трехлитровая банка с мутноватой жидкостью, все четверо не сговариваясь вздохнули.

   "Только ради Лешки!" - подумал Булавин.

   "Должно хватить" - бросив быстрый взгляд на закуску и друзей, решил Кузьмич.

   "Прощай здоровье" - печально посмотрела на сомнительный напиток девушка.

   Ферзь не думал ничего, просто забрал банку и разлил по первой.

   Про градус старый инструктор не соврал. Крепкий, обжигающий напиток пронесся огненной волной по пищеводу, заставляя задыхаться и кашлять.

   ***

   Разукрасив на прощанье в красно-фиолетовый цвет облака, за лес закатилось солнце. Над полем пуховым одеялом расстелился туман. Опустела гостевая парковка. Фары отъезжающих авто недолго освещали узкую дорогу от клуба до трассы, и вскоре лишь огоньки в окнах комнат спортсменов да работников горели в темноте.

   За низким журнальным столиком просторной гостиной сидели четверо.

    Часть 2

   Выпито было немало, но тоска так крепко въелась в мысли, что алкоголь действовал слабее чем обычно. Немолодой усатый мужчина в который раз пересматривал старый фотоальбом.

   Здесь были все его ученики от совсем еще молодого Булавина, восторженно глядящего в небо, до рыжих балбесов-близнецов.

   Лешка подсел поближе. Он тоже не раз рассматривал эти фото, вспоминая свои первые прыжки, победы и поражения. Еще до нынешнего частного клуба, в обычном ДОСААФе, с завистью наблюдая за победами Глеба, так отчаянно хотел стать лучше, утереть нос чемпиону, и доказать инструктору, что он не хуже. Семнадцатилетний сопляк с амбициями - вот кем он был, но время шло, приходило мастерство, опыт. А после катастрофы с Булавиным, достойных соперников в клубе не осталось.

   Рита появилась неожиданно. Отчаянная, молодая, она за раз навсегда заболела небом. Один прыжок под круглым, почти неуправляемым десантным парашютом, как укол героина, завладел и душой и сердцем девушки. Воздушная стихия ответила ей взаимностью.

   Кузьмич не мог нарадоваться двум подающим надежды спортсменам. Теперь у него был и свой Ферзь и своя Ладья.

   Лешка перевернул очередную страницу альбома и присмотрелся. Рита всегда умудрялась выглядеть ослепительно, никакой вингсьют не мог скрыть соблазнительную фигурку. Красивая, юная, привлекательная. На каждом фото в обнимку с очередным ухажером... И только на пьедестале рядом с ним.

   - Как думаешь, Кузьмич, - не выдержал парень. - Она хоть кого-нибудь из них любила?

   Инструктор сразу отвечать не стал. Он знал девчонку не хуже Лешки, видел и в радости и в слезах. А еще он замечал пронзительный, горящий взгляд, которым она смотрела только на одного мужчину.

   Любила ли она своего Ферзя?

   Если можно называть любовью те отчаянные, безумные чувства, что отражались в девичьих глазах, то да...

   - Молчишь? - Ферзь не закусывая осушил очередную порцию самогонки. - Когда-то я думал, что меня она по-настоящему любит. Замуж звал...

   Парень до боли сдавил в руке вилку, вспоминая как все было. К тому времени они уже потрепали друг другу нервы изменами и разлукой. Казалось, пресытились таким видом адреналина... Наивные. На утро после его предложения девушка укатила куда подальше, не оставив даже записки.

   - Может, любви и не бывает? - Лешка повернулся к Булавину. - Что скажешь, шеф?

   - Нашел, у кого спрашивать! - встрял Кузьмич. - Лучше, вон, у Кариночки спроси! Она помоложе, тараканов еще в голове нету.

   Но ответить девушке не дали. Глеб ловко подхватил трехлитровку и разлил по новой порции. Сейчас вот только еще разговоров о любви не хватает. С инстинктами б разобраться! Вон, мелькают на коврике босые женские ножки, житья не дают.

   - Викторович, а ты с каких пор в бутылку от серьезных разговоров лезешь? - хитро прищурившись, спросил инструктор.

   Он еще с утра заметил, что между шефом и помощницей что-то не так. Уж никак не походили они на ту самую парочку, что еще неделю назад спать ему ночью не дала. Неужто Глебушка успел обидеть девчонку?

   - Иван Кузьмич, - осмелев от выпитого, Карина решила не молчать. - Мне тоже очень даже интересно узнать мнение Глеба Викторовича по поводу любви! Прямо-таки чувствую острую необходимость просветиться в этом вопросе.

   - Вот! Дама просит, - поддержал Кузьмич. - А уж эта дама, мне кажется, имеет право знать.

   Булавин так грохнул кулаком по столу, что чашечки с тарелками подпрыгнули. На секунду даже Лешка отвлекся от разглядывания очередной фотографии и удивленно посмотрел на начальника. Но тот уже встал с дивана и за руку тянул свою юную помощницу в коридор.

   - Что это с шефом? - спросил инструктора парень.

   - Подозреваю, что кое-кто и без парашюта допрыгался...

   Когда за ушедшими закрылась дверь, двое оставшихся мужчин дружно уткнулись в альбом.

   - Чего ж так больно? - Ферзь пальцем нежно погладил глянцевую поверхность фотографии. - Зачем она это сделала?

   - Потому, Лешенька, что любовь ее такая. Как болезнь...

   - Смертельная, - закончил вместо инструктора парень.

   - Да!

   - А у Глеба с девчонкой что? - бросил взгляд на закрытую дверь. - Я раньше не замечал, а вот сейчас... Шефа не узнать. Может, пропал как я?