След пираньи - Александр Бушков

Глава двенадцатая

Долог путь до Типперэри, долог путь…

Отходили классическим «караколем», видоизмененным приемом стародавних мушкетеров — под прикрытием скупого автоматного огня пулеметчик в темпе спустился с вышки, останавливаясь на каждой площадке и огрызаясь несколькими очередями, чтобы атакующие не решили, будто он там заснул. Потом рванули к лесу — волчьей цепочкой, след в след, держась так, чтобы «Заимка» осталась меж ними и наступающими. Даже если те догадаются после наступившего затишья, что осажденные пустились в бега, все равно не пойдут в атаку в полный рост и с развернутыми знаменами, справедливо опасаясь ловушки. Опасность тут была в другом — вторая группа могла, передвигаясь по опушке, выйти наперехват и встретить огнем. Однако тайги достигли беспрепятственно, и Мазур окончательно уверился, что столкнулся с дилетантами, обладавшими изрядным аппетитом, но обделенными надлежащим опытом. Это, впрочем, еще не означало, что они — частные лица, отнюдь не означало… Не исключено, что вторжение на «Заимку» стало детонатором, и многие из тех, кто стремился захватить архив, вступили в игру…

Отходили, как и надлежит воспитанным людям, обрабатывая следы антисобачьим аэрозолем и ставя в укромных местах гранаты с проволочными натяжками. Собачьего лая они так ни разу и не услышали, и ни одна оставленная граната не разорвалась в пределах слышимости, но ритуал есть ритуал, и выполнять его следует неукоснительно — заранее не знаешь, когда все это тебе пригодится, а посему отступать от канонов не следует.

Оба пленничка, передвигавшиеся в середине цепочки, со скованными руками и под бдительным присмотром, хлопот, в общем, не доставляли — как-никак Мазур стал злом привычным и конкретным и нынешнее положение никаких недомолвок не таило, а попасть в плен к кому-то другому означало бы столкнуться с полной неясностью насчет будущего и самой жизни… Мазур это понимал так четко, словно читал их мысли.

Едва они углубились в тайгу на пару километров, двигаясь к Шантаре обходным путем, он приостановился, дождавшись, когда поравняется с Полковником, пошел рядом. Спросил:

— Нет соображений, что за народ нагрянул?

— А черт их знает, — пожал тот плечами, старательно уворачиваясь от еловых лап. — В последнее время вокруг зашныряли любопытные личности — охотнички заблудившиеся, туристы…

— И много вы их закопали?

— Сударь мой, мы же не идиоты, — фыркнул тот. — Нельзя, в самом деле, спускать в колодец всех подряд — еще всполошится кто-то и начнет сопоставлять… Хотя, откровенно говоря, одного такого заблудившегося пришлось взять в работу — когда начал махать удостоверением участкового и орать, что обязан тут все осмотреть на предмет выявления самогонных аппаратов. Мы-то знали, что такого участкового в радиусе тысячи верст никогда и не было…

— И что он вам рассказал интересного? — с любопытством спросил Мазур.

— Если бы… Мишаня, дебил, вопреки строжайшему приказу начал поливать из автомата, подшиб его на бегу. Бог ты мой! — вырвалось у него с неприкрытой горечью. — Ведь ясно было, что добром дело не кончится, что мы уже засветились по самое «не могу», пора было эвакуировать все… Нет, этот стратег воображал, что удастся продать кассеты и благополучно смыться…

— У меня такое впечатление, что стенограммы ваших допросов будут читаться, как романы Дюма, — хмыкнул Мазур. — Масса интересного.

— Доживите сначала, — огрызнулся Полковник. — Если охотники начали слетаться, как мухи на падаль, в окрестностях начнется веселье… Вы, как я понимаю, водой приплыли? Будь вы на вертолете, он торчал бы где-нибудь поблизости, тут есть масса подходящих полян. Хорошо же будете выглядеть посреди фарватера — как слон на канате… Подумайте, еще не поздно пристроить кассеты приличным людям…

— Пошел ты, — буркнул Мазур, ускоряя шаг.

…К Шантаре вышли на рассвете, когда на востоке уже появилась над деревьями золотисто-розовая полоска, но над рекой и в тайге там и сям еще стояли мутновато-сизые полосы тумана, накрывавшие приличные пространства. Тишина стояла такая, что жутко становилось. Поневоле поверишь, что вся планета вдруг обезлюдела…

Мазур выслал разведку на вершину заранее присмотренного утеса, вздымавшегося над берегом метрах в четырехстах ниже по течению от того места, где осталась «Жемчужина». Когда двое в лохматых комбинезонах вернулись и доложили, что впереди все чисто, группа перебралась к подножию утеса, где и остановилась. На вершину поднялся лишь «генеральный штаб» — в лице Мазура, майора Прагина и лейтенант-коммандера. Джен, порывавшейся идти с ними, мягко объяснили, что сейчас предстоит решать сугубо тактические задачи по отступлению, не требующие прокурорского надзора.

Они лежали, распластавшись за деревьями, сожалея, что не могут стать плоскими, как блин или рыба камбала, напряженно прильнув к окулярам биноклей.

Пейзаж внизу был — само благолепие. «Жемчужина» стояла на якоре в точности там, где они ее оставили, метрах в ста от берега (ближе из-за малой глубины подойти не удалось), развернутая кормой по течению. Белый кораблик на фоне темно-зеленых елей просматривался отлично. В рубке горел свет, как и следовало ожидать, а окна на обеих палубах оставались темными. Ни единой живой души не видно— опять-таки ничего удивительного, так и уговорено.

Мазур повел биноклем правее, к тому месту, где оставили лодки. Разглядеть их отсюда не удалось бы — старательно запрятали в кустарник, но он какое-то время напрягал глаза, неизвестно на что надеясь, оттягивая момент, когда следовало принять решение. Если все в порядке, минут через десять можно блаженно расслабиться в салоне с баночкой пива в руке. Если обстоит наоборот — ловушка захлопнется в секунду.

Он медлил не из нерешительности, а оттого, что кого-то из группы предстояло послать, при неудачном раскладе, на верную смерть. Не впервые в жизни приходится это делать, все, в том числе и тот, кого посылают, прекрасно знают условия игры, но от этого не легче…

Еще раз обозрел окрестности. Показал лежавшим рядом на скопище елей у самого берега, где деревья стояли особенно густо, — как раз за кустарником, где лежали лодки.

Те молча кивнули в знак полного понимания. Идеальное место для засады. Захвати Мазур «Жемчужину» в отсутствие ушедших на задание диверсантов, именно там, в чащобе, расположил бы заслон, чтобы зажать в клещи вернувшихся. Берег слегка приподнят, поставив пулемет или хотя бы пару автоматчиков возле ели, похожей больше на кедр с ливанского флага, влепишь противнику идеальный мат, хороший бредешок получится…

Американец показал большим пальцем на свою рацию. Мотнув головой, Мазур ткнул пальцем назад, указав на подножие утеса, приложил ладони к ушам, повертел головой. Понятливо кивнув, лейтенант-коммандер по-рачьи отполз, оказавшись ниже вершины, поднялся на ноги и, пригнувшись, побежал вниз. Вскоре вернулся в сопровождении радиста. Тот лег на левый бок, принялся доставать из плоского рюкзака свои хитроумные электронные игрушки, упакованные в поролоновые чехлы. Вскоре Мазур остановил его жестом, кивнул на парочку необходимых в данный момент приборов, а остальные столь же безмолвно велел спрятать. Изобразил обоими указательными пальцами возле ушей некие синусоиды.

Радист надел черные наушники, принялся вращать верньеры на квадратной коробке со сложной выдвижной антенной. Все трое наблюдали за ним напряженно и хмуро.

Минуты через три он снял наушники, старательно упрятал прибор в поролон, покачал головой. Что означало тишину в эфире, никаких переговоров на интересовавших их частотах поблизости не велось. Это еще не аргумент, наоборот…

Еще один выразительный жест. Радист вновь надел наушники — но эти были соединены с незатейливым на первый взгляд прибором в виде короткой и толстой черной трубы. Повел ею, целясь на указанный Мазуром участок тайги…

И до того, как он повернул к Мазуру враз напрягшееся лицо, тот уже понял, что дела скверные — имел уже дело с подобными электронными игрушками (впервые примененными еще соотечественниками лейтенант-коммандера во Вьетнаме) и прекрасно знал, что должно означать мигание зеленой лампочки…

Тут же радист утвердительно кивнул, показал несколько пальцев, поочередно отгибая их от ладони, пожал плечами…

В самом подходящем для засады месте прятались люди — или, по крайней мере, несколько «биологических объектов с массой тела, примерно соответствующей человеческой», как это именовалось бы в описании принципа действия, составленном разработчиками. Увы, прибор, как его ни совершенствуй, более точной информации дать не мог по самой своей природе. Указывал лишь, что означенные объекты там есть, в количестве, определяемом как минимум пятью или шестью. Пенять на него не стоит — информация в данный момент бесценная…