Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Владимир Стрельников

— Командир, это ведь одержимые были! Не простые пираты, а одержимые! Все пушкари, которые тут убиты — были одержимы! А пилоты и тот бортстрелок — нет, обычные люди. — Я обернулся к своему командиру. Следаки тут есть, но они мне не начальство. Нужно будет — переспросят.

— Извините, молодой человек, вы утверждаете, что все погибшие на земле бандиты были одержимы? — Помяни следака, он появится. Вежливый такой грузинистый дядя, в отменнном костюме, сверкающих даже тут туфельках. Круглые очки, усики. Пенсне, вроде как такие очочки называются. И на лацкане скромный такой поплавочек, Знак Академии Юстиции. В серьезных чинах товарищ, минимум полковник юстиции. Неважно кто закончил эту Академию, шериф из американской глубинки, или прокурор из Тобольска, нашей новой столицы — все на выходе получают звание полковника юстиции. И не зря, отсев жуткий, чтобы полностью закончить это учебное заведение — надо быть гением. Даже если человек первый курс закончил полностью, и был отчислен со второго — он уже прыгнет на следующую ступень в карьере. Или следующая звездочка на погоны, следующая должность, он точно выберется на выборах шерифа округа или города. — Вы настолько сильный некромант, что способны по остаточным признакам это определить?

— Да. Яуже сталкивался с таким, недавно. Отличия очень незначительны, но они есть. — Я серьезно кивнул, глядя в глаза этого человека. Интереснейший дяденька, кстати. Кого‑то он мне напоминает. Вспомнил, видел как‑то статейку. — А вы что, специально под Берию нарядились?

— Да. — Не менее серьезно ответил этот товарищ в штатском. — Я считаю Лаврентия Берию одним из величайших министров внутренних дел России. Я прокурор Северо — Востока, Иосиф Гергедава. Вы зайдите ко мне после вашей пробежки с егерями, молодой человек, вам выпишут прокуск. Зайдите обязательно, нам надо много о чем поговорить. Отказ не принимается, молодой человек. — И Гергедава ушел к дирижаблю, оставив меня в легком недоумении. Что надо такому большому начальнику от меня, простого бортстрелка?

— Василий, по прибытию в порт обязательно выполнишь распоряжение прокурора, ясно? — Командир внимательно поглядел на меня, и решив, что я достаточно проникся, продолжил. — Это приказ по команде, Вась, не вздумай его игнорировать!

— Есть по прибытию в порт совершить вояж до прокурора! — Я вытянулся и отдал честь кэпу. — Разрешите совершить пробежку с егерями?

— разрешаю, шутовская морда. Но будь осторожен, не лезь туда, куда пес хрен не сует, ясно? Ни пуха, ни пера!

— К черту, командир! — И я рванул к ожидающим меня егерям. Сзади снова полыхнули фотовспышки, репортеры из "Воздушного транспорта" и "Вести Старой Руссы" зверствуют. Заставляли меня стоять с умной мордой лица неподалеку от сбитого самолета, держать в руках трофейный СГМБ, тот самый, из которого убили Витьку. Хороший ротный пулемет, под тяжелый патрон 8х63, мощный и надежный, но попал в не те руки, и наделал дел. Продам его, а деньги перегоню на счет фонда, который помогает сиротам. Не хочу такой памяти о друге, мне и хороших воспоминаний достаточно.

******************************************

По чистому северному лесу, уже осеннему, с желтеющими и алеющими листьями кустов и яркой зеленью елей, бежала молодая темноволосаяя девушка в джинсовом костюме. Бежала легко, с удовольствием, не замечая расстояний, наслаждаясь каждым мгновением. Около небольшого ручья девушка остановилась, сняла с себя рюкзачок, бросила его на большой мшистый камень. Аккуратно сняла куртку, рубашку, оставшись только в лифчике. И замерла на берегу, превратившись в живую статую. Замерла надолго, совершенно не двигаясь, и, кажется, не дыша. И внезапно резко наклонившись, выдернула из воду крупного хариуса.

Коротким ударом разбив ему голову о камень, девушка быстро и ловко выпотрошила тушку, и тут же, на соседнем с рюкзаком валуне, напластала его вдоль хребта. И, щурясь от удовольствия, начала поедать свежеприсоленное жирное мясо.

— Красота! — Облизывая полные губы, произнесла девушка, прислушиваясь к своему голосу, и наслаждаясь им. — Хорошо быть живой!

И пару раз плеснула себе из ручья на лицо. Взвизгнула отледяной воды, и сунулась в рюкзачок за полотенцем. Растерев лицо и плечи, девушка приспустила лифчик, и помассировала себе груди.

— Надо поскорее найти себе парня. Надоело уже саму себя удовлетвроять. — Хмыкнула она, еще раз проведя ладонями по возбужденным соскам. — Нет, надо парня, помоложе, пободрее. Затрахать его до потери сознания. А там погляжу, что с ним делать дальше. Может, убью. А может и нет.

И звонко засмеялась, как будто сказала что‑то очень веселое.

Из соседних кустов раздалось приглушенное рычание.

— Да помню я про тебя, красавица. Иди сюда, вот тебе вкусненькое. — На траву около кустов упали рыбьи потроха и голова. — кушай, моя дорогая.

И вылезшая из укрытия молодая россомаха с удовольствием захрустела угощением. Скоро две недели, как эта странная парочка бежит по северным лесам, молодая девица — одержимая и молодая же россомаха, незнамо почему привязавшаяся к этой девчонке.

**************************************

— Ну что, шпак гражданский, отпустили тебя? — Мне в плечо ткнул своим немалым кулачищем командир егерей, лейтенант Коломанский, Лешка по имени и "Крошка" по позывному. — Так, бойцы, это Василий Ромашкин. Позывной "Комарик", сержант артиллерийской разведки гренадерской орденов Суворова и Красного Знамени Энской дивизии. Мы вместе срочку тянули. Так, Вась, идешь под командование сержанту Зимину, во второе отделение. Ты все так же некромантишь? Кто ты сейчас по уровню — магистр?

— Я давно квалификацию не сдавал, командир. = Становясь в строй по указке сержанта, ответил я. — Но, наверное, уже гросса перешагнул.

— Ну ты ваще! И до сих пор просто бортстрелок? — Леха покрутил пальцем у виска.

Ну да, Леха всегда был четко мотивирован — служить честно, делать карьеру по максимуму. Я на срочке изо всех сил не напрягался, сержанта получил не по своей воле, можно сказать. Просто мое отделение, временно данное мне под коандование, загнало и обезвредило небольшую банду отморозов, пришедших с юга Пустоши. Вот командивание и повесило мне лычки в качестве поощрения, зачтя за сержантскую школу мое среднее=специальное.

А Коломанский пер буром, учился изо всех своих немалых сил, и сумел выбить себе направление на офицерские курсы. Выпуститься должен был младлеем, курсы это не высшее командное. А уже лейтеха, командует взводом егерей. Молодец парень!

— Налево. Взвод, бегом — марш! — И егеря — разведчики неторопливой вроде бы, но ходкой рысью потянулись по едва видимым следам отступающих бандитов. Впереди бежали два бойца с небольшими песиками, карликовыми пинчерами. Собачки и мины унюхают, и о возможной засаде предупредить смогут. А не предупредят песики — у меня есть своя разведка, ветераны РККА уже впереди, идут по следу.

Я бежал и шел среди своих и был своим. Удивительное ощущение общности опытных головорезов. Ой не зря мы, разведка, считаемся элитой армии, в нас такое вколачивают, что некоторым даже и не снилось. И жутко не хватет порой такого — быть волком в стае волков. Вот вроде бы служба моя в Воздушном Флоте не самая мирная, с тяжелыми пулеметами связана, с очень смертоносными машинками — но я просто охранник. Бортстрелок гражданского дирижабля. Эх, если бы не моя дикая нелюбовь к армейской дисциплине — тоже остался бы служить дальше! Но не могу, надоело жить по уставу. Срочку я обязан был отслужить, как здоровый мужчина. А вот оставиться в армии дальше положенного не стал, не мое это.

Через двеннадцать часов мы остановились на берегу озера. Преследование прошло спокойно, ни мин, ни засад. Нашли двух добитых бандитов, видимо, не потянули общий темп отступающего отряда. Тоже у обоих остаточные следы одержимости. Ой и не нравится мне все это!

— Ну вот. Седой, разворачивай станцию, отстучись на базу — "Преследование вывело к озеру, есть следы четырех лодок. Предположительно, бандиты продолжили бегство по воде. Нужна авиаразведка. Готовы дать наземное целеуказание." Остальным — привал! Дежурство по графику, организовать помывку личного состава и готовку завтрака. — Леха жутко зевнул. Ну да, мы все спать хотим, бежали всю ноченьку. Хорошо что Луна светила так, что можно иголки собирать.

— Командир, рыбалку разрешишь? — Не то, чтобы я против сухого пайка. Но когда вот так бьет крупный окунь — грех не попробовать натягать. Это у разведки удочек нет, а у меня в "сидоре" два телескопических спининга всегда лежат.

— Давай. Хорошая жареха не помешает. О, так у тебя и второй спининг есть? Тогда пошли, на пару поблесним, да и поболтаем. — Коломанский выцепил у меня одну из удочек, получил от меня коробочку с блеснами, и вскоре мы напару чертили лесой окуневый "котел", вытягивая здоровых, килограмма по полтора — два, горбачей на берег.