Правонарушители - Николай Якубенко

Объяснить произошедшее он не мог. И не хотел ничего объяснять. Все случилось. И навсегда осталось в его памяти, как чудесный сон.

— Хорошо, что ты не куришь. Не люблю, когда мужчина сразу убегает от меня, чтобы покурить. А потом возвращается, весь пропахший табаком и сразу лезет целоваться, — расслабленно и очень довольно сказала Майя и тут же обняла Илью.

— Вообще — то я курю. Только очень редко.

Майя немного разочарованно вздохнула. Потом поднялась с кровати и ушла на кухню.

— Кофе будешь? — спросила Майя.

— Буду. Одну ложку кофе и две сахара. Кстати, я тебе конфеты принес.

Илья поднял с пола свой пакет, развернул его и удовлетворенно достал сладости. Никто не наступил на них и не пнул ногой в порыве страсти.

— Какой ты умничка! Иди на кухню, чайник вот-вот закипит. Только одеться не забудь!

Илья не без сожаления одел шорты и футболку. Потом взял кулек с угощением и прошел в соседнюю комнату.

Кухня была очень длинной, вдоль ее правой стены находилась незамысловатая мебель. Стол, пара шкафов с посудой, какие — то полочки непонятного назначения. Холодильник, по виду — совсем недавно купленный. Еще на кухне стояла старая советская газовая печка — из тех, что несмотря на небольшие размеры весят, наверное, больше полтонны.

Илья подсел к Майе. Прямо на голое тело она одела домашний халат и сейчас укуталась в него, словно стеснялась недавнего разврата.

— Ты живешь с кем-то? — спросил Илья.

Майя не спешила начинать разговор. Она рассматривала Илью грустными глазами.

— Раньше жила. С мужем. Сейчас только встречаюсь. Есть у меня пара знакомых, навещают иногда…

— А почему с мужем рассталась, если не секрет?

— Никакого секрета. Самая банальная причина, половина семей из-за этого расходится — запил муж. Бухать начал. У нас хотя бы детей не было, легко разошлись. На некоторых своих подружек смотрю и слезы наворачиваются.

Мужик, вроде, и есть. Даже греет в постели иногда. Вот только, единственное важное дело для них — выпить, забыться от жизни своей никчемной. И надоевшей. Очень быстро они превращаются не в человека, а в декорацию. Манекен человека, внутри которого поселилась серая тень. А в тебе есть жизнь, ее много. Я чувствую это.

— На самом деле, я тоже не подарок.

— Вижу. У тебя даже телефона мобильного нет! Словно не от мира сего.

Илья только усмехнулся. Если нет мобильного телефона и постоянного доступа в Интернет, уже «не от мира сего». Сейчас для него мобильный телефон — опасен. Он, блин, не на курорте отдыхает!

Майя увидела его усмешку и еще больше расстроилась.

— Все вы в этот лагере — легкомысленные. С настоящими трудностями никогда не сталкивались, поэтому выдумываете их. Настоящие трудности, это когда приходит счет за «коммуналку», а денег, чтобы его оплатить — нет. Вообще нет. Даже продукты скоро покупать будет не за что. А муж в это время приводит домой очередную пьяную компанию и требует денег на выпивку.

Ты думаешь, как на вас всех смотрят? Я скажу тебе — как на умалишенных. Блаженных.

Илья удивленно посмотрел на свою новую приятельницу, а она уже вошла в раж.

— Думаешь, всерьез вас кто-то воспринимает? Нет, конечно. Все ждут, когда вам надоест «играть» во все это. Дети. А вокруг настоящая, реальная жизнь. Только такие, как ты, стараются не замечать ее.

— Это плохо?

— Конечно плохо — для вас самих. Вы живете в вымышленном мире. Мире своих идеалов и «врагов». Когда придет время, вы с ужасом увидите вокруг себя обычную, ежедневную борьбу за существование. Когда это случится, вы станете обычными людьми. С серой тенью на месте сердца.

— Что хорошего в этом?

— Нет вокруг ничего хорошего. Нет и никогда не было. Когда ты поймешь это, тоже станешь серым. Таким, как все.

На небольшой, скромно обставленной кухне, установилась тишина. Бушующая совсем недавно страсть ушла, словно и не было ее. Илья вдруг вспомнил, что ему нужно встречать автобус с Черным и его друзьями. Майя тоже была погружена в свои мысли.

Ситуацию спас очередной покупатель. Из окна кто-то настойчиво начал требовать хозяйку. По быстрому попрощавшись, Илья вышел через дверь и, когда покупатель ушел, покинул дом с гостеприимной хозяйкой. Приходить сюда еще раз он уже не хотел.

Автобус с товарищем Черным ненадолго задержался. Потом они вдвоем долго ждали маршрутку с Платоном и Климом. Когда, наконец, они прибыли, уже стемнело.

Два не очень молодых человека, чуть старше 30 лет с большими сумками в руках вышли из маршрутки. На них не было косух, не было высоких ботинок и кожаных штанов. У них не было длинных волос и они не брили голову налысо. У них не было пирсинга или татуировок в видных местах. Они были аккуратны и вежливы с окружающими. Люди, которые приехали, не хотели выделяться. Этим они были похожи на тех, кто их встречал.

— Здарова Черный! Сколько лет, сколько зим! Это кто? — Клим, хоть и понял, что это Илья, но формальности соблюдал. Они никогда не встречались лично.

— Это Илья с Краснодара. Я тебе о нем рассказывал.

С Климом и Платоном Илья не был знаком лично, но много слышал о них от Черного и других своих товарищей. Платон вел себя культурно и даже интеллигентно. Он старался выглядеть настоящим скромником. От этого Илье стало не по себе. Опасался он таких «скромных».

Провокаторы.

Это отдельная песня. Нужно не один год встречаться с ними, чтобы понимать их. Чувствовать их так, как профессиональный дегустатор чувствует особый букет эксклюзивного вина. Но даже профессиональным дегустаторам иногда приходится иметь дело с дешевым пойлом.

Азовские провокаторы были просты и тупы, как топор. Для человека с утонченным вкусом, они были дрянным портвейном, а совсем не элитным вином. Возможно, в другой ситуации их старания увенчались бы успехом. Увы! Опытные активисты из Москвы, Питера и других городов вычисляли их за одну минуту. Ну не было у местных провокаторов серьезной практики! Откуда ей было взяться? Даже в Ростове редко когда митинги разгоняют. Не хватает опытных кадров правоохранителям!

Обычно, это происходит следующим образом:

Человек мужского пола, выглядящий как-то по-особому (этот удивительный факт до сих пор не могут понять компетентные органы. Даже в толпе «фриков» и других извращенцев провокатор обязательно будет чем-то выделяться. Это совершенно невозможно объяснить рационально).

Немного странно выглядящий человек начинает активно поддерживать митингующих, привлекая к себе внимание. Как только внимание привлечено и все поверили, что он «свой», провокатор тут же начинает «гадить». Применительно к Азову:

Пикет на рынке. Человек 15 участвует. Пикет ежедневный, всем привычный, никто, по большому счету, не против. Часть участников пикета — местные жители. Полицейские неподалеку — тоже местные. Лейтенант подходит к одному из демонстрантов и культурно, «на ушко», говорит, мол, не мусорите, урны не переворачивайте, к бабушкам не приставайте с неприличными предложениями и культурно ведите себя. Тогда мы тоже будем себя культурно вести и даже отгородим от возможных «эксцессов» — наподобие пьяных и просто неадекватных людей.

Нормально? В подобной ситуации — вполне нормально и приемлемо. Для обеих сторон.

Неожиданно для всех, новый и очень активный мужчина лет 25–30, который перед этим громче всех кричал: «Нет строительству терминала», подходит к полицейскому и начинает орать ему в лицо: «все полицейские-нехорошие» и «делай нехорошее полицейским».

Кто это? Конечно провокатор! Настолько деревянный и тупоголовый, что даже не интересно. Если среди участников пикета имеется хотя бы пара вменяемых правонарушителей — провокатора быстро нейтрализуют. Если правонарушителей много, провокаторы стараются не наглеть, ибо это чревато реальными увечьями…

В больших городах с серьезными органами и организациями есть провокаторы — таланты. Шедевры. Они воздействуют не только на окружающих, но даже на самих демонстрантов. Дезорганизуют их, ссорят, разбивают на мелкие фракции и провоцируют драки между самими участниками акции. Это виртуозы своего дела, знающие и разбирающиеся во всех нюансах массовых мероприятий. В Азове таких «спецов» не было.

— Ребята, сигаретой не угостите? — обезличенно одетый мужчина лет тридцати прикурил сигарету и с интересом уставился на четверку молодых людей, возвращающихся с вокзала. В наступивших сумерках он не мог хорошо разглядеть их лица.

Эти четыре человека не были похожи на большинство обитателей протестного лагеря, какими их рисовали средства массовой информации — ни тебе длинных волос, ни значков с пацификой. Ничего выдающегося. Совершенно обычные парни идут по своим делам. Может быть, даже гопники.

— Ребята, а чего это там за лагерь? — новый знакомый был самой наивностью.