Жажда любви - Ивана Трамп

– В этом есть свои плюсы, – сказал он. – Никто не уедет, пока он не кончится…

– И правда, – оживилась Александра. Гвоздем вечера должен был стать аукцион произведений искусства, выручка от которого предназначалась фонду Ассоциации прогнозирования рождаемости.

– Ты выглядишь божественно, – произнес Алан Платт, который пока еще не обзавелся собственным домом в Палм Бич. Он остановился в «Брейкере» вместе с Сабриной. Вместо того чтобы поприветствовать Александру, та сейчас рассыпалась в любезностях перед царственной Алиной Мэсси, одной из первых дам светского общества Палм Бич.

– Спасибо за комплимент… – Александра сделала вид, что не заметила бестактности Сабрины, и тепло улыбнулась Алану. – Он тем более приятен, что на мне платье не твоей работы.

– Я не ревнивец, – соврал Алан.

– Я жду не дождусь показа твоих моделей, – продолжала Александра. – Носить такую одежду одно наслаждение, – добавила она, намекая, что не прочь кое-что купить у него, хотя Нил и предупредил ее, чтобы в этом году она не тратила слишком много. Однако этот намек наверняка подвигнет Алана на покупку какой-нибудь картины, пусть и не слишком дорогой.

По залам сновали официанты во фраках из компании по обслуживанию званых обедов. Они разносили на серебряных подносах тонко нарезанные бутерброды и высокие хрустальные бокалы с шампанским.

– Как ты думаешь, мне уже пора спасать Алину? – спросила Марго. Она шла вместе с Катринкой через Мраморный зал в музыкальный салон, где были выставлены картины, предназначавшиеся для аукциона, и только на секунду задержалась, чтобы взять бутербродик с проплывающего мимо подноса.

– По-моему, она сама сможет постоять за себя, – сказал Марк и предложил Катринке бокал шампанского, от которого она отказалась. И как бы в подтверждение его слов Алина Мэсси воспользовалась удобным случаем, склонила свою прелестную светловолосую головку в изящном прощании и решительно отвернулась от Сабрины, чтобы приветствовать только что прибывшую пару.

– Боже мой, это Нина Грэхем, да? – Марго не верила своим глазам.

– Да, – Катринка невольно вздохнула, хотя Александра и предупреждала ее, что Нина и Рассел обязательно приедут.

– Пойдемте скорее смотреть картины, – предложила Марго, ускоряя шаг, – а то она заметит нас.

Катринка со смехом последовала за ней:

– Рано или поздно мне все-таки придется поздороваться с ней…

– Зачем? – Марк не мог понять, как это Катринка до сих пор считает Нину «членом своей семьи».

– Из простой вежливости, – пояснила Катринка.

Марк обнял ее за талию.

– Какая воспитанная девочка!

Смеясь, все трое вошли в музыкальный салон, который уже начал заполняться людьми, пришедшими взглянуть на картины, перед тем как проследовать на террасу. Шелковые набивные обои в некоторых местах протерлись, заметила Катринка, мебель неплохо было бы отреставрировать, обновить позолоту.

В центре салона семейная чета Гавличек беседовала с Риком Коллинзом, его дамой, специально приглашенной им на этот вечер, и Джеки и Диком Ковелами, с которыми Томаш раза два встречался много лет назад. Катринке очень нравились супруги Ковел. Обе группы какое-то время вели общий разговор, потом Марго, извинившись, пошла искать Теда, который куда-то исчез в поисках сигареты, а Катринка и Марк принялись осматривать выставку Александры.

Увлекаемые потоком людей, Катринка и Марк медленно двигался по периметру комнаты, останавливаясь время от времени, чтобы переброситься несколькими словами с людьми, которые если в первый раз видели Катринку, то хорошо знали Марка; это были знакомые из Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Санкт-Морица, Кап-Ферра, отовсюду. Ван Холлен раскланивался с послом Гилфордом Дадли и его супругой; с Пэт и Недом Куками; с Кэти Танкуз и Деннисом Россом; с Энн и Говардом Оксенбергами; с людьми, чьи фотографии появятся на следующий день во всех газетах, а чуть позже в еженедельном журнале светской жизни «Палм Бич сосайети».

– Как ты думаешь, стоит поторговаться вот за эту? – спросила Катринка Марка, который остановился перед небольшой, изображавшей уличную сценку картиной кисти какого-то английского художника девятнадцатого века.

– Тебе нравится?

– А тебе?

– Производит приятное впечатление. – Марк не очень интересовался искусством. Если музыку он чувствовал интуитивно, то восприятие картин давалось ему с трудом.

– Хорошо, – сказала она, – надо же нам что-то купить, а она очень украсит виллу «Махмед».

Их разговор был прерван загорелым и улыбающимся принцем Димитрием, который представил их принцессе Сибиле де Бурбон Парм, постоянно живущей в Палм Бич. Когда они перешли к другой группе гостей, Марк сказал:

– Если тебе и в самом деле понравилась эта картина, я куплю ее.

– Это лишнее, – Катринка рассчитывала купить ее на собственные деньги.

– Но мне так хочется, – попросил Марк. – Это подарок.

– Ты и так даришь мне слишком много, – возразила Катринка.

– Я ничего не дарил тебе с самого твоего дня рождения. – Это была правда, если не считать подарками новый городской дом с обстановкой, цветы, шелковые шарфы, флаконы духов, кашемировый свитер, который он привез ей из Лондона.

Катринка знала, сколько Марк потратил на то, чтобы выпустить в свет «Интернейшнл». Кроме того, огромные средства ушли на борьбу с внезапным необъяснимым взлетом спроса на акции «Ван Холлен Энтерпрайзис». Катринка коснулась пальцами ожерелья из неограненных рубинов, которое Марк подарил ей на день рождения, и сказала:

– Этого мне хватит надолго. По крайней мере, до следующего дня рождения…

– Тебе оно очень идет, – смущенно сказал он. «Как красива моя жена, – думал он, как она элегантна. Она чувствует себя как дома среди всех этих богачей, потомственных стопроцентных американцев». – Я все-таки куплю эту картину, – решил он. Раз уже они с Катринкой решили жить на вилле «Махмед», которая раньше принадлежала Грэхему, Марк чувствовал необходимость внести свою лепту в ее оформление. Картина, пусть даже небольшая, могла стать хорошим началом. – О'кей?

– О'кей, – сдалась Катринка, беря мужа под руку.

– Садитесь, – шепнула им Александра, пробегая мимо. – Сейчас подадут ужин.

– Леди и джентльмены, – прозвучал эхом голос одного из дворецких, стоящих в дверях. – Пожалуйте на ужин.

Из-под балдахина, сделанного по специальному заказу, где были расставлены столы для трехсот гостей, донеслись звуки оркестра. Катринка и Марк стали медленно продвигаться к выходу и вскоре оказались лицом к лицу с Ниной и Расселом. Катринка улыбнулась и вежливо поздоровалась.

– А, Катринка, как я рада тебя видеть! – неожиданно для себя искренне ответила Нина. Как ни странно, с годами она стала уважать, восхищаться и даже любить свою бывшую невестку, которую когда-то презирала.