Обольстительная Джойс - Элис Маккинли

— Я рад приветствовать всех собравшихся в стенах нашего университета и могу с уверенностью сказать, что этот зал уже давно не встречал столько гостей. Но и событие, благодаря которому мы все сегодня собрались здесь, не частое явление в истории не только археологии, но и любой другой науки. Всем нам известно, что год назад под завалом на раскопках Эль-Гизы был погребен ценнейший археологический материал. Я напомню вам содержание исследования уже небезызвестного в Каире ученого Андреа Мартелли…

Джойс стояла рядом с мужем сама не своя, еще не веря, что все эти люди собрались сегодня здесь из-за нее. Андреа обнял ее за плечи.

— Но если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я не знаю, что с тобой сделаю. Посажу под замок. — Он поцеловал ее в затылок. — Если наши дети пойдут в тебя, мне придется бросить науку, потому что в противном случае я за вами не услежу.

— Ты обещал не сердиться. — Джойс повернулась к нему лицом и улыбнулась.

— А кто сердится? — Андреа слегка шлепнул ее по ягодицам. — Я только предупреждаю вас, миссис Мартелли, что если вы еще раз надумаете пожертвовать жизнью во имя блага человечества, то так просто не отделаетесь.

Джойс лукаво подмигнула ему, но ничего не ответила. Уже через неделю после приезда Маркуса она показала свои кассеты сначала Амалии и Мауро, а те в свою очередь поделились с Феликсом и Арнольдом. Одним словом, только Андреа оставался в неведении. Джойс очень боялась, что, узнав о таком безрассудстве невесты, он немедленно отстранит ее от стажировки, а в будущем не позволит сделать профессиональную карьеру. И, что самое смешное, такое его решение будет вполне обоснованным. Как бы ни ценны были надписи в гробницах, они не стоят жизни человека. И Джойс боялась праведного гнева нового жениха. И не зря боялась. Когда все-таки пришлось открыться, Андреа выслушал рассказ молча, а потом, не произнеся ни слова, поднялся и ушел. Джойс обзвонила всех, но ни на раскопках, ни в отеле он не появился. Она решила, что все кончено.

К тому времени Джойс уже поправилась. Не дожидаясь, когда ей укажут на дверь, она собрала вещи и поздно ночью уехала к себе на квартиру. С утра туда примчался Андреа, который, вернувшись домой и не найдя Джойс, подумал, что она опять села за руль и уже колесит где-нибудь за городом. Можно было бы сказать, что дело кончилось скандалом, но на скандал это похоже не было. Андреа кричал, ругался, а Джойс покорно слушала, не смея поднять глаз. Он был прав, во всем прав. А потом Андреа просто опрокинул ее на кровать и, несколько раз хорошенько шлепнув ее на правах старшего по сектору, поцеловал. Тем и кончилось.

— Эта девушка, рискуя своей жизнью, отсняла сенсационный материал, который обогатит наши сведения об истории Древнего Египта. Итак, миссис Джойс Мартелли.

Раздались аплодисменты.

— Иди, — улыбнулся Андреа, — только ненадолго.

— Постараюсь.

— За самоотверженное служение делу, за отвагу, — продолжал ректор, — миссис Мартелли решением ученого совета присуждается почетное членство Египетского археологического общества.

Джойс поднималась по лесенке на сцену, навстречу своей мечте, которая сегодня исполнилась. В первом ряду сидели Феликс, Амалия и Мауро, чуть подальше, через два кресла от них, миссис и мистер Александер. Мама утирала слезы платком, а отец аплодировал от души. Брат снимал торжество на камеру.

В руках у ректора сияла золотистая лента почетного члена Египетского археологического общества — воплощенная мечта каждого ученого, присутствующего в этом зале. Джойс обернулась. Андреа, скрестив руки на груди, глядел на нее глазами, полными любви и нежности. И, поднимаясь на сцену, Джойс еще раз подумала, что никакие ленты не стоят одного взгляда этих карих глаз.