Серебряные тени (ЛП) - Мид Райчел

Он никогда не говорил подробно о своем прошлом, но я выяснила некоторые вещи, которые были важны для него. Главное -это таинственная Шанталь, и как известно до приезда сюда он время от времени рисовал.

Единственное, что он никогда не упоминал это то , что он разбирается в механических устройствах.

Кто-то должен был ежедневно решать проблемы с мольбертами, и Дункан всегда вызывался их регулировать.

Я даже видела, как он помогал нашим преподавателям, как, например, в тот раз, когда проектор Харрисона перестал работать.

- Ты знаешь, как работают замки на наших межкомнатных дверях? – спросила я в тот день. Натюрморт был уже закончен, хотя Дункан уверял меня, что это задание могло вернуть мне утраченные позиции.

Теперь мы перешли к весьма трудоемкой ручной лепке глиняной посуды.

- Они их блокируют, - прямо ответил он. – Не дают дверям открыться.

Я пастаралась не закатить глаза.

- Да я знаю это. Я имею ввиду, ты не знаешь как…

- Да, да, я знаю, что ты имела в виду, - перебил он. – И это не то, о чем тебе следует беспокоиться. Твоя игра становится очень опасной.

Я оглянулась, но никто не подслушивал, о чем мы говорили, пока работали за нашим столом.

– Это не игра! - прошипела я. – Это серьезно. Я могу избавить других от промывания мозгов. Как я это сделала для Джона.

- И этим ты окончательно отбросишь себя назад, - небольшая складка между бровями была единственным внешним признаком его тревоги. – Я не переживу, если еще один мой друг исчезнет, Сидни.

Я воспользовалась моментом и незаметно сморгнула слезы, я помнила, что он стал первым моим союзником здесь, предложив мне помощь из искренней симпатии, а не из-за того, что я могла сделать для него в будущем.

- Я никуда не исчезну, - сказала я более мягким тоном. – Но мне нужно выйти из своей комнаты какой-нибудь ночью. Сегодня, в идеале. Это важно. Я могу помочь многим людям.

Его чаша, также как и его картины, была почти идеальна. Я начинала удивляться: был ли это присущий ему талант или же результат долгого пребывания здесь.

- Замки включаются центральной системой каждую ночь, - сказал он в конце концов. - На самом деле это простой затвор, который выбрасывается из двери в стену. Он очень восприимчив, поэтому, если будет какая-нибудь помеха, замок не сработает.

- Это предупредит центральную систему о том, что возникла проблема? – спросила я.

- Нет, если он стоит больше года. Восемь месяцев назад одна из дверей дала сбой, а надзиратели так и не узнали об этом. Они обнаружили это, когда один из парней из той комнаты воспользовался ситуацией и попытался найти выход.

Это было очень полезно, но также и опасно.

– Разве они не починили ее?

-Именно ту дверь? Да. Но, насколько мне известно, затвор все еще очень восприимчив. Хотя все это неважно, ведь если надзиратели не поймают того, кто пытается блокировать замок, его обнаружат камеры наблюдения в холле. – Дункан вдруг посмотрел на меня взглядом, полным страдания и боли. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься на самом деле бежать.

- Я останусь здесь… пока что, - я опустила взгляд и легонько дотронулась до бейджа, прикрепленного к моей рубашке.

Он был чуть тоньше кредитной карточки.

- Что-то вроде этого сможет хорошо заблокировать затвор.

- Очень хорошо, - согласился он. - Но помни, что есть очень маленькое отверстие между дверью и стеной, даже когда замок закрыт. Ты не сможешь удержать бейдж там.

- Мне нужно что-то клейкое чтобы удержать его там, - я напрягла свой ум, пытаясь вспомнить когда в последний раз видела поблизости клей. У меня не вышло. Но когда мой взгляд упал на стол Эддисон, я нашла решение получше. - Жевательная резинка сработает. Мне даже не нужно использовать мой бейдж… Я могу закрепить комок вокруг болта, так ведь?

Дункан иронично захихикал.

- Ребячество, но да, ты можешь.

- Иди и попроси ее помочь с чем-то, - сказала я с возбуждением. - Я заберу жевательную резинку, пока ты будешь говорить с ней.

- Сидни, - он указал на мою посудину, а потом на свою. - Как ты думаешь, кому из нас действительно нужна ее помощь?

Я посмотрела на оба изделия, отметив, что его посудину можно было прямо сейчас отправить в печь, в то время как большая половина моей расползалась.

- Ты не одобряешь мой план. Я не могу просить тебя украсть жвачку.

- Я не одобряю нелогичные планы, - возразил он. - И я вижу гораздо больше логики в том, чтобы ты обратилась за помощью. К тому же, мне нужны другие гончарные иглы. Эта слишком тупая.

- Они все тупые, - напомнила я ему. Даже ради искусства алхимики не оставляли ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. - Но я спрошу.

Эддисон никогда не нравилось, когда ей задавали вопросы, но, в то же время, я видела, как она отслеживает всех, кто приходил и просил о помощи. Я была одной из немногих, кто очень долго терпел, прежде чем попросить о помощи у кого-то из наших наблюдателей, и я знала, что некоторые из них принимали наши просьбы и надежды за знак нашей сломленной воли.

Поэтому, все еще сохраняя неприятное выражение лица, она чавкнула своей жевательной резинкой и без колебаний объяснила мне причину разрушения глиняной чаши, и у меня появилось ощущение, что позже в моем личном деле появятся новые записи.

Разговаривая с ней, я уголком глаза заметила, как Дункан направляется в сторону ее рабочего стола. Я почти перестала дышать: она могла бы увидеть его, повернувшись.

Но она не сделала этого, и пять минут спустя, когда мы снова были у наших столов, он аккуратно передал мне две две пластинки жевательной резинки.

- Используй это с умом, - предупредил он. - Или, по крайней мере, не делай ничего ужасно глупого этой ночью. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть план как не попасться после того, как ты покинешь свою комнату. Тебе ведь известно, что в коридоре есть камеры.

- У меня есть план, - сказала я нерешительно. - Но я не могу рассказать тебе.

- Эй, это достаточно хорошо для меня.

Несмотря на беспокойство по поводу моей непростой задачи, я радовалась этой маленькой победе. Я пребывала в приподнятом настроении и была не готова оказаться сбитой с ног, когда Шеридан обратилась ко мне:

- Сидни, разве нет ничего, что ты должна рассказать нам?

Я замерла, и могу поклясться, мое сердце пропустило несколько ударов. Мой взгляд метался по кругу от лица к лицу и я задавалась вопросом, кто из них предал меня.

– Прошу прощения, мэм?

- Вы с нами здесь уже некоторое время, - пояснила она. – Тем не менее, Вы очень мало говорили о прошлом. Каждый день остальные рассказывают о себе, но Вы держите все при себе. Это не совсем справедливо, не так ли?

Я хотела ответить, что это было не их дело, но я знала, что должна быть благодарной за то, что не была на крючке из-за более насущных преступлений.

– Что бы Вы хотели знать, мэм?

- Почему бы Вам не рассказать, как Вы оказались здесь?

- Я… - моя прежняя самоуверенность куда-то пропала. Мысль о том, чтобы сбежать из своей комнаты, сломав при этом замок, не пугала меня так сильно, по сравнению со всеми этими взглядами, обращенными на меня.

Не имело значения, насколько я сдружилась с некоторыми из них. Я не хотела делиться своей историей.

Но ты должна играть в эту игру, Сидни, напомнила я себе. Не имеет значения, что ты делаешь, если в конце ты выиграешь.

Я снова сосредоточилась на Шеридан.

- Я нарушила некоторые правила алхимиков. Я пошла против наших основных убеждений.

- Каким образом? - продолжала Шеридан.

Я сделала глубокий вдох.

– У меня были романтические отношения с мороем.

Мой взгляд остановился на Шеридан. Я боялась смотреть на других, потому что, хотя мы и были мятежниками, у каждого были грехи различной степени, и мой был довольно экстремальным.

- Почему? - спросила Шеридан.

Я нахмурилась.

- Мэм?

- Почему Вы вступили в романтические отношения с таким грязным существом? Это не только идет в разрез с убеждениями алхимиков. Это полностью противоречит законам природы. Почему Вы захотели сделать это?