Жека - Arladaar
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приехали обратно, дело шло уже к концу смены. Остановились прямо у фирменного, со стороны улицы. Быстро натаскали туда ящики. Алёнка, ехидно сверкнув красивым глазом, и едва взглянув на Жеку, проверила по документам чтобы всё соответствовало указанному.
— После работы будем раздавать! — заявила Антонина Ивановна. — По половине палки варёной, палке копчёной, и килограмму сосисок. Передайте своим — пятнадцать рублей отоварка стоит. Пятнадцать!
— Антонина Ванна! — подобострастно сказал Санёк, сдвинув вязаную шапчонку пирожком чуть не на затылок. — Так где ж деньги брать? Получку-то потратили уже! До аванца далеко.
— Я знаю? — чуть не враждебно заявила Иванна. — Пропьёте сначала, а потом денег нет. Идите домой, у жён просите. Занимайте. Я что-ли искать тебе буду? У меня деньги всегда на продукты есть. Эх ты... Взрослый мужик... Где хотите деньги, там и берите. Если завтра не принесёте, продадим тем, у кого есть.
— У тебя есть деньги? Не займёшь? — Санёк неожиданно обратился к Жеке. — До получки займи 15 рублей. Я с аванса не смогу отдать.
В кармане у Жеки лежало две сотни рублей на всякий пожарный, но занимать он не захотел, как и вообще никому из здешних. Все они были пьющими в разной степени, и деньги им жёны выдавали только строго по рублю с хвостиком в день. На обед, проезд и сигареты.
— Не. Нету. Только на себя. Да и то случайно захватил. Откуда у меня? Я ж студент. А тут мне зарплату ещё не давали, — развёл руками Жека. — Извини, Сань... Сходи домой, спроси у жены.
— Да понятно что идти придётся. Или завтра... — упавшим голосом ответил Санёк, и Жека понял, что и дома навряд ли он деньги найдёт — или нет, иди жена не даст, памятуя разгуляйный характер мужа. Вроде и жалко мужика, и выручить хочется... Но их много, таких мужиков, а он один. Дашь одному — придут другие. А на всех денег не напасёшься... Жека привык помогать только тем, от кого была какая-то польза. Пацанам, родителям, братьям-сёстрам. А проблемы левых людей его не касались.
Тут вдруг Жека вспомнил, что сегодня начали давать стипуху за апрель. Конечно, 50 рублей сейчас были не деньги для него, с последними мутками-то, но забрать всё равно надо. Студенческий бы завтра не забыть...
— Александр Петрович, мне завтра за стипендией бы с утра, — зайдя в крошечный кабинет механика, заваленный чертежами и техдокументацией, попросил Жека. — Касса с 8 работает, но я к 10 на работу точно приеду.
— Вот вечно у вас так! — недовольно пробурчал Петрович. — То понос, то золотуха. Как смотаться по своим делам, то в первых рядах, а как работать — никого не найти. Ты знаешь, сколько работы сейчас? Воо!
Механик резанул себя по горлу ребром ладони, показывая сколько работы. Потом бросил очки на чертежи, лежащие на столе, потерев ладонями уставшие глаза.
— Компрессор аварийный ещё не запустили. Двое на больничный ушли. Один в вытрезвитель сегодня утром попал, выйдет или нет — хрен его знает! И тут ты...
— Ну мне ж надо! Когда я ещё-то получу.
— Ладно. Садись и пиши на имя директора заявление без оплаты до обеда. Дату сегодняшнюю поставь, чтоб видели, что ты не прогулял. Или лучше сам в бухгалтерию отнеси.
Жека взял лист бумаги формата А 4, положенный механиком на стол, и написал заявление, потом отнёс в контору. Бухгалтерша, дебелая дама с огромной шишкой из волос на голове, даже не посмотрев, что написано, поставила подпись, и бросила в лоток с табличкой «Директору».
Жека шёл в слесарку и думал — странное дело. Как работать бесплатно, сверх рабочего времени, так давай давай. Как тебе нужно по уважительной причине, так хрен отпросишься, сразу плохой. Витька сказал, что ему за переработку и ликвидацию аварии ночью ни копейки не заплатят. Дадут отгул и всё. Но был он мужик хоть и ершистый, но положительный и непьющий, поэтому этот отгул ему по сути-то был и не нужен.
После работы, зайдя в фирменный, сунул 15 рублей в нежную ладошку Алёнки, и залихватски подмигнул ей, пока никто не видел. Однако Алёна, надув пухлые губки, искоса посмотрела на него, и молча подала пакет с вкусностями. Народу было порядком, и флиртовать она не захотела, чтоб не пошли слухи. А Жека тут же задумался, нафиг ему это всё. Шашни на работе ни к чему хорошему не вели. К Алёнке был он абсолютно равнодушен. Нравилась лишь её свежесть, нежность и аппетитность развитого женского тела. Нравился эротизм, исходящий от неё.
Мать, увидев пакет с колбасой и сосисками, просто растаяла. В кои-то веки и по имени даже назвала, а не просто «ты». Все, кто был дома, расселись вокруг кухонного стола. Порезали хлеб, колбасу, отварили сосисок... Пир да и только.
— Жень, ты-то садись! — позвала мать. — Проголодался поди!
— Не! Я сытый! В столовой поел! — крикнул Жека, прислонясь к стене в коридоре. Был он абсолютно счастлив, как никто другой, видя радость родных людей.
Вечер провёл как всегда, с пацанами. Сахариху не видел. Скучая, хотел зайти, но тачло Сахара стояло у дома, и не рискнул. Утром поехал в технарь, за стипухой. Поехал на трамвае, чего в последнее время практически не делал. Народу навалом, в основном, студенты. А точнее, студентки. Они искоса, как будто невзначай смотрели на высокого, красивого, уверенного в себе парня, да ещё и модно одетого, что-то шептали друг другу в ухо, прикрываясь нежными ладошками, и временами прыская от смеха. Жека тоже улыбался в ответ, но тут же отворачивался. У него было кому улыбаться.
На остановке с двух трамваев вышла целая толпа, в основном девчата. Техникум-то торговый. 95 процентов студентов — девушки. Будущие бухгалтеры, товароведы, заведующие магазинами. Жека смотрел на целую толпу тёлок, и думал, какие же они все разные. Но все, несмотря на свои 15-18 лет, модно одеты. В варёнках, импортных курточках, миниюбках. В спортивных костюмах, как Сахариху, Жека никого тут не встречал.
Быстро прошёл в кассу, чуть подождал, когда она откроется, подал студенческий, получил полтинник, и хотел уже уходить, как его неожиданно выцепил
