Английский подснежник - Паола Маршалл

Коби проводил его взглядом, пожал плечами и направился к экипажу Профессора.

Оказавшись внутри, он торопливо начал переодеваться. Профессор, попытавшийся ему помочь, удивленно вскинул брови при виде ремня и шестизарядного револьвера. Тем временем кучер вез их в сторону Вест-Энда, в Белгравию, где детей покупали и продавали в более роскошных заведениях, чем притон Хоскинса.

— Снова лезешь в чужие дела, Джейк? — поинтересовался Профессор, указывая на рвущееся к небу пламя.

— Можно и так сказать. — Коби пытался застегнуть рубашку. Руки не слушались: на смену ярости пришла жуткая головная боль.

— Нашлось дело и для старого доброго револьвера? — Голос Профессора так и сочился иронией.

— Полдела. Прикончил эту скотину не я, а человек, у которого имелись более веские причины для убийства.

— Куда теперь? — Больше вопросов не было. Если Джейк захочет рассказать, то расскажет. Нет, так нет.

— Все равно, лишь бы нас с тобой там запомнили, и я смог бы отдохнуть.

— Уж это я тебе обещаю… — обрадовался Профессор.

Вскоре пламя угасло, и теперь только луна освещала путь пожарным и полицейским, исследующим развалины, среди которых лежал труп Хоскинса с кухонным ножом в сердце.

Одиннадцатая глава

— И ведь когда это случилось, за ним никто не следил.

В голосе Уокера чувствовалось больше обиды, чем злости. Было три часа утра, и они с Бейтсом стояли на пепелище, оставшемся от дома Хоскинса.

— Ну что вы, шеф, — возразил Бейтс, уверенный, что Уокер слишком пристрастен к мистеру Дилли. — Не думаете же вы, будто он приложил к этому руку.

Некоторое время Уокер молчал. Он уже знал (от комиссара), что Хоскинс был в числе немногих слуг мадам Луизы, избежавших ареста, и что некий «высокий покровитель» помог ему организовать собственный дом терпимости.

— Конечно, это он, — ответил он наконец. — Ты же видел его лицо вчера утром?

Бейтс вспомнил, с каким бесстрастным видом стоял мистер Дилли над трупом девочки.

— Не думаю, что его это сильно тронуло, — честно признался он. Большинство людей, оказываясь в подобной ситуации, впадали в неистовство и требовали мести. — По-моему, он был очень спокойным.

— Ты дурень, Бейтс, — сказал Уокер. — Именно это и показывает, насколько он опасен.

— Но если вы думаете, что это он, что делать дальше?

— Хороший вопрос, Бейтс. Мы выясним, чем он занимался после ухода из морга. Наверняка, у мистера Дилли найдется алиби, но, клянусь своим именем, я его опровергну. Я не позволю ему играть в эти кровавые игры на моем участке.

— Так он, можно сказать, услугу нам оказал, убив этого подонка, — заметил Бейтс. — И как он узнал, что Хоскинс начал все заново? Мы и сами не знали, пока нам не сказали осведомители. Они считают, что Хоскинса убил кто-то из конкурентов… сэр.

— Значит, они ошибаются. А теперь едем на Парк-Лейн и выясним, что он делал все это время.

— Так поздно, шеф? — Бейтс взглянул на часы. — Сейчас начало четвертого. Не можем же мы ворваться в приличный дом посреди ночи. Или нам нужны неприятности?

— Весь риск я беру на себя, Бейтс. Даже если мы ничего не добьемся, пусть знает, что ему меня не одурачить.

Дина огорчилась, что Коби не смог отвезти ее на ужин к Виолетте. Сестра поворчит из-за его отсутствия, но будет рада принять Дину в любом случае.

Дело в том, что восемнадцатилетняя леди Дина Грант умудрилась стать в обществе важной персоной. Принц был от нее в восторге, а ее остроумие, которое Коби заметил еще при первой встрече, вызывало всеобщее восхищение.

— Так где же он? — поинтересовалась Виолетта.

— Сказал, что у него дела.

Дина ответила кратко. Коби не отличался многословием, а она многое у него переняла. Чем меньше скажешь, тем меньше придется объяснять.

— В столь поздний час! — возмущенно фыркнула Виолетта.

Дина решила сымпровизировать.

— Я уже говорила, — начала она, — что американцы занимаются бизнесом не только в своих конторах, но и в местах… куда порядочные женщины не ходят.

— Я знаю. — Виолетта была еще высокомернее, чем обычно. — Странно, вы совсем недавно поженились, а он снова взялся за старое. Ох уж эти мужчины!

Дину это тоже удивило и слегка опечалило. За ужином она сидела рядом с кузеном лорда Кенилворта и находила его ужасно скучным. Ей все казалось скучным.

После ужина к ней обратился Рейни.

— Твой муж не приехал. Надеюсь, он не пренебрегает тобой?

Не говорить же ему о безумной ночи, которую они провели вместе, об утреннем прощальном поцелуе и обещании новых наслаждений. Пусть Рейни, Виолетта и все остальные думают, что хотят.

И все же ее охватило разочарование, когда, вернувшись домой, Дина обнаружила, что мужа все еще нет. Постель без него казалась пустой. Что за важное дело заставило его нарушить свое обещание? Девушка знала, что до сих пор в отношениях с ней Коби был кристально честным.

Впрочем, все когда-нибудь случается впервые. Она забылась в беспокойном сне, обнимая руками подушку.

Ее разбудил стук в дверь. Как ни странно, было очень рано, хотя первые лучи восходящего солнца уже струились сквозь легкие занавески.

Это была Пирсон, в халате поверх ночной рубашки.

— Леди Дина, меня прислал мистер Чендлер. Там полицейские. Они хотели поговорить с мистером Грантом, но он еще не вернулся. Тогда они сказали, что должны поговорить с вами.

Еще не вернулся! Эта мысль потрясла Дину даже сильнее, чем приход полицейских. Неужели с ним что-то случилось? От ужаса у нее перехватило дыхание.

— Вы согласны принять их, леди Дина? Или передать, чтобы они пришли утром? Негоже вам встречаться с ними в такое время. Что скажет мистер Грант?

— Его здесь нет, так что он ничего не может сказать, — прошипела Дина сквозь зубы. — Передай Чендлеру, что я приму их в гостиной. Затем возвращайся, поможешь мне переодеться и уложишь волосы. Я должна выглядеть прилично для разговора с полицейскими.

Одетая словно к вечернему чаю, как будто на часах было четыре часа пополудни, а не четыре утра, Дина величаво вошла в гостиную.

Ее дожидались двое бедно одетых мужчин с грубыми лицами. Тревога Дины тут же возросла. «Скажите, что он не умер! Скажите, что с ним ничего не случилось! Я не вынесу этого. Только не сейчас». Неожиданно она поняла, что ее детская влюбленность, зародившаяся в Мурингсе, превратилась в пылкую страсть — чувство, о котором она читала, но даже не надеялась испытать его в жизни.

«Если мне скажут, что он погиб, я тоже умру. Я не смогу жить без него».

Но даже в крайнем волнении Дина не забывала уроков маркизы. Полицейские стояли. Девушка жестом предложила им сесть. Они отказались. Высокий обратился к ней резким тоном: