Борьба за трон. Посланница короля-солнца - Уильям Эйнсворт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
XIII. Суд над якобитами
В первых числах октября в Манчестер прибыла правительственная комиссия, которая должна была судить восемь якобитов, обвиняемых в государственной измене. Заседания её должны были открыться 20 числа.
Прежде, чем описывать этот замечательный процесс, который в своё время наделал большого шума и сильно повредил министерству, необходимо познакомить читателя с господствовавшим в городе настроением умов.
Манчестерцы смотрели на это дело, как на кровавый поход, задуманный правительством при помощи судей, чтобы погубить несчастных якобитов и конфисковать их имущество. Поэтому общие симпатии были на стороне обвиняемых.
Несмотря на то, что якобитов заточили в тюрьму и таким образом лишили их возможности действовать, тем не менее в Манчестере у них осталось немало друзей, которые напрягали все усилия, чтобы представить это дело публике в надлежащем свете. Для этого они заручились искусным пером Роберта Фергюсона, смелого публициста, напечатавшего открытое письмо к сэру Джону Тренчарду о злоупотреблениях властью, которые позволяют себе министры. Он доказывал, что суд составлен искусственно, путём давления и подкупа, жестоко нападал на главного прокурора и выводил на свет Божий гнусную личность Лента и других свидетелей обвинения.
Широко распространяемые и всюду читаемые памфлеты Фергюсона производили огромное впечатление по всей стране и привлекли к обвиняемым симпатии и вигов и тори, которые чувствовали, что совершается большая несправедливость, и надеялись, что правительству не удастся её осуществить. Разоблачения Фергюсона вызвали такую бурю негодования, что манчестерцы грозили побить камнями Аарона Смита и его вероломного свидетеля, если они вздумают явиться к ним в город. Они, несомненно, привели бы свою угрозу в исполнение, но главный прокурор был слишком осторожен и не так-то легко было захватить его.
Он приехал в город глубокой ночью, заранее уведомив о своём приезде, и вместе с своим свидетелем поселился в гостинице, где для них были уже приготовлены комнаты.
На другой день к дверям гостиницы был приставлен часовой, другой стоял во дворе. По этому нововведению все узнали, что Смит и его свидетель приехали. Возле гостиницы стала собираться возбуждённая толпа, слышались крики и ругательства по адресу приезжих. Хозяин гостиницы, Джо Типпинг, не знал, как от них и отделаться. Лент целый день сидел дома и выходил на прогулку, когда становилось совсем темно, направляясь обыкновенно к мосту через реку Ирвелль.
Во время одной из таких прогулок он и не заметил, что какие-то люди шли за ним следом от самой гостиницы, пока один из незнакомцев не окликнул его. Не успел он оглянуться, как преследователи окружили его со всех сторон. Бежать было невозможно.
— А, негодяй! — вскричал один из незнакомцев, хватая его. — Мы следили за тобою с того самого момента, как ты приехал в Манчестер. Наконец-то ты в наших руках!
— За кого вы меня принимаете, джентльмены? — храбро спросил Лент.
— Мы знаем, что ты не кто иной, как Лент, вероломный свидетель, купленный правительством. Мы не дадим тебе выступить с твоими лживыми показаниями против честных людей, которых собираются засудить на смерть.
— Я докажу только правду, — уверял Лент. — Каким же образом вы можете не дать мне выступить свидетелем?
— Повесим тебя вот на том фонаре, — сказал державший его незнакомец, указывая на фонарь, стоявший посредине моста.
— Неужели вы будете участвовать в этом убийстве? — жалобно спросил Лент остальных.
— Да, да, повесить его, негодяя! — раздалось несколько голосов.
Лент закричал, но ему моментально заткнули рот, накинули на шею петлю и потащили к фонарному столбу. На его счастье, к его преследователям присоединился какой-то молодой офицер.
— Что вы хотите сделать с этим человеком? — вскричал он.
— Повесить его, негодяя, — был ответ.
— Его, действительно, стоит повесить, — произнёс офицер. — Однако не советую вам делать этого; не навлекайте на себя кару закона, иначе вы только повредите своему делу. Отпустите его!
— Отпустить его? — закричали все с изумлением. — Мы охотились за ним целый день, а теперь отпустить его?
— Да, отпустить, — стоял на своём офицер. — Он не может повредить на суде нашим друзьям. А если вы его повесите, это, несомненно, послужит им во вред. Вот почему я и говорю вам опять: отпустите его.
— Приходится повиноваться вам, капитан, — заговорили кругом, — хотя нам не очень это приятно. Смотрите, как бы вам не пришлось раскаяться в вашем милосердии.
С этими словами они сняли с Лента верёвку и выпустили. Чтобы подбодрить его и придать ему живости, ему дали два-три хороших пинка, но Лент и без того пустился со всех ног по направлению к гостинице, давая себе клятву не выходить из-под её кровли всё время, пока ему придётся жить в Манчестере.
На другой день, поздно вечером, привезли в Манчестер обвиняемых. Их сопровождал капитан Бридж с своими драгунами, так как было опасение, что по дороге друзья арестованных сделают попытку отбить их. Но те, чувствуя, что приговор суда будет в их пользу, предупредили всех, что необходимо сохранять полное спокойствие.
Несмотря на поздний час, на улицах были толпы народа, которые приветствовали подсудимых криками, когда те медленно и с трудом ехали к месту суда. Толпа не ограничивалась лишь проявлением своего сочувствия: слышались и негодующие возгласы по адресу правительства. Голландских драгун встретили гиканьем, так что капитан Бридж, выведенный из себя сыпавшимися на него и на его солдат оскорблениями, пригрозил разогнать толпу силою, если она не прекратит своих оскорбительных выкриков. После этого народ стал держать себя спокойнее, и подсудимые двигались уже беспрепятственно. Поместили их в обширном доме, прилегавшем к зданию суда и нанятом нарочно для этого дела.
Суд, в котором должен был слушаться этот громкий процесс, занимал обширное здание без всяких скульптурных украшений, очень подходящее для этой цели. По другую сторону здания суда был нанят ещё дом для судей и судебных чиновников, которые ещё не приехали.
В соседних улицах было снято ещё несколько домов для членов совета его величества.
В
