Как очаровать распутника - Вики Дрейлинг

— Говорите же, сэр.

— В своем письме дочь сообщила, будто вас обоих случайно заперли в винном погребе. Откровенно говоря, я нахожу это довольно подозрительным.

Уилл рассказал, что за обстоятельства привели к случившемуся.

— Мы хотели покинуть погреб каждый по отдельности, но дело кончилось тем, что нас заперли на ключ.

Мистер Хардвик тяжело вздохнул.

— Смотрите мне в глаза. Вы учинили насилие над моей дочерью?

Вопрос потряс Уильяма.

— Нет, сэр.

— Вы провели с ней ночь.

— У нас не было выхода. Становилось так холодно, что дыхание застывало в воздухе. И был только твердый пол да два деревянных стула. Я знал, что Эми устала и очень расстроена, поэтому усадил ее к себе на колени и накрыл собственным сюртуком. Она смогла уснуть.

Хардвик испытующе прищурился:

— И о чем вы умолчали?

— Я ее поцеловал.

Хардвику не обязательно знать подробности.

— Прожив в браке много лет, мы с женой уже не чаяли иметь детей. Но потом, в один прекрасный день, миссис Хардвик сообщила мне чудесную новость. Нам обоим было уже немного за сорок. Мы называем нашу Эми маленьким чудом.

— Знаю. Она мне рассказывала.

Ясно, родители обожают свою дочь!

— Осмелюсь заметить, что все-таки вы многого о ней не знаете, — волновался Хардвик. — И, по правде говоря, я очень встревожен. У вас дурная репутация.

— Да, вы правы, я пускался во все тяжкие, — согласился Уилл. — Четыре года я путешествовал по Европе, тремя годами дольше, чем большинство молодых людей светского общества. — Он смотрел в окно, припоминая. — Я встретил Эми сразу после возвращения с континента. Это произошло на свадьбе брата.

— Вы питали склонность к ней уже год назад? — спросил Хардвик.

— Нет. Боюсь, я ей не очень понравился.

— Почему это? — продолжал расспрашивать Хардвик.

— Я дразнил ее и преследовал забавы ради. — Уилл повернулся к Хардвику, чувствуя себя пристыженным. — Наверное, это было нечто вроде игры. Я говорил ей что-нибудь обидное, и она отвечала колкостями.

— Эми? — удивился Хардвик. — Она всегда избегала контактов подобного рода.

— Ну, наверное, я уж очень злил ее.

— У вас есть занятие, мистер Дарсетт? Или вы ведете праздное существование?

— Вскоре после свадьбы я займу должность управляющего имениями моего брата.

Допив бренди, Хардвик рассматривал пустой бокал.

— Эми стала взрослой женщиной, но для меня она всегда останется моей маленькой дочкой.

— Понимаю, сэр.

— Сомневаюсь. — Хардвик старался говорить сдержанно, но по лицу было видно, что он сильно рассержен. — Буду с вами откровенен. Меня начинает мутить при одной мысли, что дочь выходит за отъявленного повесу.

Уилл отставил бокал с бренди.

— Разумеется, мне не понять, какие чувства вы сейчас испытываете. Я не могу изменить свое прошлое, но не оставлю ее.

— Не обольщайтесь: я даю позволение на брак лишь потому, что скандал повредит ее репутации, — заявил Хардвик. — Посмейте только обидеть ее — и будете отвечать передо мной.

— Я отношусь к ней со всем подобающим уважением.

Хардвик разглядывал его с нескрываемым скептицизмом. Не иначе как его слова кажутся ему пустым обещанием. Уилл наклонился к Хардвику:

— Мы с ней едва знаем друг друга. И ей страшно.

— Впервые слышу от вас что-то разумное, а не легкомысленную болтовню самоуверенного шалопая, — смягчился Хардвик.

Лицо Уилла вспыхнуло. Тетя Эстер всегда говорила ему, что у него врожденный талант очаровывать людей. Видит Бог, он всю жизнь пользовался этим, даром для своей выгоды! Но Хардвика ему провести не удалось, и Уилл, к собственному удивлению, понял, что начинает его уважать.

— Хочу кое в чем вам признаться.

— Вот как?

Уилл криво улыбнулся:

— Она единственная из женщин, кто видит меня насквозь.

Похоже, Эми унаследовала мудрость своего проницательного отца.

Хардвик рассмеялся.

— К счастью для дочери. — Помолчав, он добавил: — Я говорю серьезно, Дарсетт.

— Я знаю, сэр.

— Что ж, я подвесил вас ногами к огню, и вы прошли испытание — чуть не спалив пятки.

Уилл испустил тяжкий вздох. Они оба понимали, что Эми достойна лучшей партии.

— Что ж, даю вам мое благословление.

Порывшись в кармане сюртука, Хардвик извлек носовой платок и начал протирать очки.

Уилл встал и подошел к окну, чтобы дать ему возможность успокоиться. Всматриваясь в знакомый сельский пейзаж, он вспомнил, как изумилась вчера Эми, когда он сказал ей, что рад ее разрыву с Кроуфордом. Слава Богу, ни она, ни ее отец не догадывались, какие у него были на то причины.

Эми пошла за будущими родственницами наверх в одну из спален.

— Это была моя комната, пока я не вышла замуж, — пояснила Пейшенс. — Хочу вам кое-что показать.

И она открыла гардероб и извлекла оттуда белое вышитое платье со шлейфом.

— Какое красивое кружево! — восхитилась Эми.

Пейшенс улыбнулась.

— Это мое свадебное платье. Его надевали также и Хоуп, и Гермиона. А на Джулиане было другое, которое она приготовила заранее.

— Платье Пейшенс было слишком длинным для меня, — пояснила Джулиана. — Если же укоротить подол, испортится вышивка.

— А вы достаточно высокого роста, — продолжала Пейшенс. — И мы с сестрами надеемся, что вы решите поддержать традицию и наденете его на собственную свадьбу.

Сердце Эми так и подскочило.

— Благодарю. Почту за честь.

«О, это куда лучше, чем покупать готовое платье».

— Давайте посмотрим, как оно будет сидеть, — предложила Пейшенс.

Сначала Эми стеснялась раздеваться перед ними, но смущение постепенно исчезло, когда они принялись рассказывать смешные истории про Уилла, когда тот был ребенком. А Пейшенс тем временем помогала ей надеть платье.

— Когда ему исполнилось всего пять лет, он убежал из дому, — продолжала Хоуп. — Мама чуть с ума не сошла.

Гермиона рассмеялась:

— Вот почему она решила, что вас с Уиллом похитили цыгане.

— Почему? — спросила Эми.

— Нужно рассказать с самого начала, — сказала Пейшенс. — Уилл разозлился из-за какой-то ерунды и заявил, что мы все очень пожалеем, если он уйдет навсегда. Никто не принял его слова всерьез, но прошло несколько часов, и мы поняли, что он пропал. Папа разослал верховых во всех направлениях. Мы и не знали, что Уилл встретил на дороге бродячих цыган. В конце концов, папа нашел его — грязный как поросенок, но совершенно счастливый, он чинил какую-то утварь.

— С тех пор мама не прекращает беспокоиться, как бы цыгане не вернулись за ним, — со смехом добавила Гермиона.