Почти любовь, почти падение (СИ) - Катя Риз

   Жданов ещё глоток виски сделал, голову повернул, встретил взгляд матери и снова улыбнулся. Точнее, губы растянул, на искренность не хватало его сегодня, никак.

   - Милко интервью даёт, - сказала Кира, неслышно приблизившись. Ладонью по лацкану пиджака Андрея провела, невидимую пылинку стряхивая, потом под руку Жданова взяла, прижимаясь к его плечу. - Проконтролировать не хочешь?

   - Там Ромка.

   - Ромка, - подтвердила она. - Но ты ведь сам всегда...

   - Не хочу.

   В её глазах стояла тревога, но Андрей всеми силами старался этого не замечать. Ведь если заметишь да не дай бог спросишь её, Кира попытается вывести его на откровенный разговор, а ему это надо? Нет. Он точно знает, что нет.

   - Речь была отличная, Пал Олегыч доволен.

   Андрей криво усмехнулся. Кивнул, не найдя, что ответить.

   Кира всё-таки потрясла его за руку.

   - Андрей, что с тобой? Ты устал?

   - Наверное.

   - Нет, не устал. - Кира слабо улыбнулась, и тревожиться, кажется, перестала. - Ты о завтрашнем совете думаешь, да?

   Жданов неуютно повёл плечами.

   - А что мне о нём думать? Мне теперь от этого не горячо, не холодно.

   - А Пал Олегыч что говорит? Он собирается остаться или уйдёт?

   - Думаю, останется. Он же говорил, что минимум на шесть месяцев, пока... - Андрей кашлянул в сторону. - Пока Катя не вернёт компанию.

   Кира тихонько фыркнула.

   - Скорее бы уже. Зависеть от этой выскочки очень неприятно.

   Андрей на невесту посмотрел.

   - А ты от неё зависишь? Ты что, встречаешься с ней? Хоть раз встретилась за эти месяцы?

   - Нет, - не стала спорить Воропаева, - но всё равно... Дружок её постоянно где-то рядом, мне кажется, что он за нами следит. Он всегда всё знает, каждую мелочь, что в офисе происходит. Это не нормально, Андрюш.

   - Его женсовет опекает. Отсюда и вся его осведомлённость. Что тут неясного?

   - Да. Он всё знает, а потом Пушкарёвой всё рассказывает.

   - И что?

   - Да ничего! Просто мне это не нравится. Я хочу, чтобы эта история поскорее закончилась. Подпишет она документы, и всё будет, как раньше.

   Жданов двумя глотками виски допил, в пустой бокал заглянул и поклялся себе, что сегодня он больше не пьёт. Несмотря на своё гадостное настроение и недовольство жизнью, увлекаться не стоит, не хватало только ещё одного запоя.

   - Андрюш. - Кира тронула его за руку, Жданов от своих мыслей оторвался, посмотрел на неё, а потом заметил фотографа, который нацеливал на них объектив. Невеста Андрея под локоть подцепила, приняла выгодную позу и улыбнулась в камеру. Андрею ничего не оставалось, как последовать её примеру.

   Вслед за фотографом Виноградова подоспела. В ярком платье, с невероятной причёской, неизменным зонтиком-тростью в руках, она тут же принялась рассказывать о том, как Милко справился с интервью, заверила, что сама лично отследит все важные публикации и репортажи с показа.

   - Всё будет в порядке, - убеждала она Андрея, а после попросила у бармена стакан воды. И тогда уже добавила: - Как всегда впрочем. Зачем я вам всё это говорю?

   Кира рассмеялась.

   - Да уж, зачем ты нам всё это говоришь?

   - А вы чего здесь спрятались? Стоите в сторонке, как будто чужие. Андрей!

   - Я свою миссию выполнил, показ открыл. Теперь наслаждаюсь результатом. А уж если ты говоришь, что всё в порядке...

   - В порядке, - кивнула Виноградова и сделала несколько глотков. - Как коллекция будет распродаваться, это, конечно, уже ваше дело, а я тоже свою работу выполнила. - И рассмеялась. - Андрюша, мы с тобой можем быть свободны.

   Кира схватила Андрея за руки.

   - Вот ещё. Юлиана, не говори ему таких вещей. Он здесь нужен. Пусть все знают, кому этим праздником обязаны.

   Андрей приподнял одну бровь.

   - Мне?

   - Конечно, тебе. Юля, посмотри на него, он даже похудел. Не ест, не спит, только работает.

   Кира улыбалась, вполне искренне, и, кажется, не заметила, как Жданов с Юлианой взглядами столкнулись, и Андрей сразу отвернулся. В последнее время у них отношения никак не ладились. Они не ругались, не были в ссоре, спокойно общались, как и раньше, обсуждали дела, спорили иногда, но вполне добродушно, и никто не знал и не замечал, что Андрей Жданов от Юлианы Виноградовой с некоторых пор бегает. О делах поговорят, и он сразу уходит. Потому что ему не по себе рядом с ней, а всё из-за того, что Катя теперь работает у неё, что Юлиана в курсе всего, или почти всего, что между ним и Пушкарёвой происходило. Она никогда его ни в чём не упрекнула, никогда не пыталась поговорить об этом, а уж тем более пристыдить. Но порой так смотрела на него, что Андрею сквозь землю провалиться хотелось. И ведь стыдно не было. Чего ему стыдиться отношений с Катей? Но каждое упоминание её имени было ему неприятно. Внутри, где-то в районе сердца, начинало что-то быстро-быстро колоть, настроение сразу пропадало, и даже солнце более тускло светить начинало. А анализировать свои чувства, Жданов как-то побаивался.

   Поначалу Андрей не думал, что Катя могла Виноградовой довериться. Спустя какое-то время узнал, что она перешла на работу в её агентство, и уехала тогда именно с Юлианой, в Египет, кажется. От него сбежала, к морю и солнцу. И когда с Юлианой встретился, по её возвращении, вроде бы между делом поинтересовался у неё, как его бывшему помощнику работается, не обижает ли Катю новоё начальство, а Виноградова тогда так на него глянула, что все слова у Андрея в горле застряли. И он сто раз раскаяться успел, что разговор этот затеял перед всеми. Рядом и Кира, и Малиновский, и даже мама, а он перед Юлианой замер, словно ежа проглотил, окаменел, и с собой справиться никак не может. Вот если бы она просто ответила ему, что всё у Кати в порядке, работает, не тужит, пусть бы даже с улыбкой это сказала, и ему пришлось бы это проглотить, он бы всё это принял, но когда Юлиана глянула на него, как на последнюю сволочь, причём лицемерную, в глазах даже свет померк. И теперь избегал лишних встреч с Виноградовой, и не спрашивал больше никогда о Кате, но каждый раз, глядя на Юлиану мучиться начинал, от неизвестности. Всякие мысли в голову лезли, о Кате Пушкарёвой, которая уже теперь чужая. Ну, была когда-то с ним, а теперь нет. Одни воспоминания остались, и от них он избавится когда-нибудь. Непременно избавится.

   Кира с Юлианой болтала, они даже смеялись над чем-то, а Андрей не удержался и ещё порцию виски для себя попросил. К женскому разговору не прислушивался, виски потягивал и взглядом по залу скользил. Только иногда на Виноградову косился, и сам же себя за это ругал. Вот о чём он опять думает? Несколько месяцев назад, когда силы кончились, и пить он вроде как завязал, по крайней мере, в тех количествах до которых быстро скатился после того злополучного совета и Катиного ухода из компании, он поклялся, что думать о всяких глупостях больше не будет. И о Пушкарёвой в первую очередь не будет думать. Когда она ушла, ему показалось, что земля под ногами зашаталась и стены "Зималетто" затряслись, но как выяснил опытным путём, всё это ему лишь показалось. И "Зималетто" пока на месте, и он по земле ходит и не падает. А то, что она ушла, наверное, к лучшему. Прав Малиновский, заигрался он. Ведь до того дошёл, что уверен был - ни дня без Кати. Без того, что придёт на работу, что она к нему выйдет, выслушает, улыбнётся, поцеловать себя позволит... если позволит. А сейчас, спустя какое-то время всё таким глупым кажется. И не те, их первые встречи, когда он напивался только для того, чтобы за руку её взять, а то, что после началось, когда он конца рабочего дня дождаться не мог, когда камин для неё разжигал, когда все мысли были заняты только её проблемами, а не работой. Когда он на ухо ей шептал что-то совершенно невероятное, отчего до сих пор не по себе и по коже мороз. Каждый раз, как вспоминал об этом, так и сглатывал нервно, а если Кира рядом была, то Андрею вдруг стыдно становилось, что не для неё всё это было, и сердце на самом деле билось, по-настоящему, но не для неё. А для Кати Пушкарёвой.