Почти любовь, почти падение (СИ) - Катя Риз

   - Я тебя не отпускаю.

   Она отвернулась от него, заплакала, а Жданов обнял её и щекой к её волосам прижался.

   - Ты же понимаешь, что это всё неправда. Может быть сначала так было, я... такой сволочью себя чувствовал. Но потом... Я не знаю, как бы я пережил всё это без тебя.

   - Но ведь пережил? Так зачем меня сейчас мучаешь? Я не хочу больше, я устала, у меня больше нет сил... Я и не злюсь на тебя, наверное, именно потому, что устала.

   Он руки разжал.

   - От меня устала?

   - От всего. - Пушкарёва от рук его освободилась и отошла на пару шагов. - Я не нужна тебе, Андрей. И ты мне не нужен.

   Жданов голову опустил.

   - Не нужен?

   Катя покачала головой и очень тихо повторила:

   - Не нужен. - Руки за спину спрятала, и пальцы сцепила, сильно. - Что нас с тобой связывает? Кроме... - Она запнулась на слове "секс". - Хочешь, всё ещё больше осложнить?

   - Это ты всё осложняешь.

   - Да? - Катя повернулась к нему. - А если я останусь, что будет? - Андрей молча смотрел на неё, и Катя горько усмехнулась. - Вот именно. Ничего. - И тут же добавила: - Ты должен помириться с Кирой.

   Андрей с такой силой зубы сжал, что даже побелел.

   - А кто тебе сказал, что я с ней ссорился?

   Катя от обиды отвернулась от него, но поклялась себе, что больше не будет плакать. Негромко проговорила:

   - Это хорошо.

   Андрей же наклонился и зло выдохнул ей на ухо:

   - Да, похвали меня за это.

   Катя всё-таки всхлипнула, сняла очки, вытерла последние слёзы, а потом сняла с вешалки пальто.

   - Кира - твой единственный шанс вернуть себе пост президента. Единственный, Андрей. Если она узнает...

   - Про тебя?

   Он плохо усмехался. Катя знала, что от злости, но сердцу-то этого не объяснишь, сердцу обидно, почти смертельно. Катя пакет со своими вещами со стола взяла, на Андрея старалась больше не смотреть, и дыхание сдерживала, боясь сорваться. Воздух мелкими глотками в себя втягивала, голову низко опустила и шагнула к двери. А Андрей её за руку поймал и к себе притянул. Спиной её к себе прижал и носом в её шею уткнулся, почувствовал, как она рванулась от него, а потом судорожно вдохнула, и ненадолго повисла на его руках.

   - Катя...

   Покачала головой.

   - Ты мне не нужен, - как заклинание повторила она. - Ты ничего не можешь мне дать, кроме нескольких украденных часов. Ты мне врал, ты столько раз меня обманывал, ты...

   - Не простишь?

   - Нет, - соврала она, и руки его, обхватившие её за талию, с трудом, но разжала. - Я не хочу тебя прощать. - Сухие губы облизала и шёпотом добавила: - Зачем?..

   Андрей руки убрал, и заставил себя остаться на месте, только смотрел, как она уходит. Открывает дверь каморки, выходит, идёт по президентскому кабинету, а потом дверь каморки захлопнулась, и Катю он уже видеть не мог. Всё.

   9.

   Три месяца двадцать дней и шестнадцать часов спустя

   У всех было хорошее настроение. Андрей по сторонам смотрел, видел, как люди улыбаются, в зале царило подозрительно праздничное настроение, наверное, всё из-за того, что в этот раз они на самом деле не экономили на показе. Чем могли, тем гостям и угодили. Отец очень хотел феерии, чтобы все слухи о проблемах в "Зималетто" сами собой на нет сошли. Арендовали шикарный банкетный зал, дали Милко карт-бланш и тот оторвался по полной, разве что сам в камзол, золотом расшитый, не вырядился. Были приглашены иностранные гости, журналисты, реклама оглушительная, и результата ждали такого же. И никто из этих людей в зале, которые сейчас поздравляют их, дружески по плечу похлопывают, произносят приятные слова, никогда не узнают, чего им стоила подготовка этого показа, воплощение всех идей и мечтаний. Сколько часов проведено на работе, сколько нервов потрачено, споров пережито, надежд вложено и страхов преодолено, и сколько всего они спрятали за всей этой шумихой и хрусткой, яркой обёрткой сказочного праздника. Но об этом точно никому знать не надо, для гостей - шампанское, дорогие угощения и звёзды эстрады на подиуме, развлекающие их. И все радуются, улыбаются, даже танцуют...

   - Ещё виски, Андрей Палыч?

   Жданов на высоком табурете развернулся и посмотрел на бармена, кивнул, и свой пустой бокал на стойку поставил.

   - Немного, Жень, - попросил он.

   Бармен был "родной" зималеттовский, проработал в компании уже несколько лет и все вкусы Жданова прекрасно знал, и настроение слёта угадывал, что Андрея всегда удивляло и вызывало благодарность. А благодарным Андрей Жданов быть умел, и никогда не забывал позвать бармена Евгения поработать на показах и презентациях "Зималетто".

   - Какой успех, да? - проговорил Евгений, ловко сворачивая пробку с бутылки виски. Андрей с интересом наблюдал, как тёмная янтарная жидкость льётся в бокал. - Я такого ещё не припомню.

   Жданов хмыкнул и сделал глоток.

   - Денег больше вложено, вот и успех больше. И шума тоже.

   Бармен на него кинул задумчивый взгляд, наверняка расслышал в его голосе усталость и лёгкое пренебрежение ко всему происходящему, и говорить больше ничего не стал. Отошёл, чтобы обслужить других гостей, а Андрей снова к залу развернулся, улыбнулся знакомым, которые ему рукой махали. Глаза отвёл, и улыбаться тут же перестал. Сам до конца не понимал, что с ним сегодня. Вроде, так ждал этот показ, работал, как проклятый в последние месяцы, доказать всем пытался, что не такой уж он безнадёжный и осознаёт все свои прошлые ошибки, радовался, когда отец благосклонно кивал, слушая его, а сегодня, в тот день, когда нужно чувствовать заслуженный триумф, у него настроение на нуле. И всё ему не так. Музыка, звон бокалов, смех, и людям всё равно, что они практически узлом завязались, чтобы им угодить сегодня. Это отчего-то раздражало, впервые, раньше искренне считал, что так должно и быть. И речь перед началом показа произносил почти через силу, и слова подбирал, что было совсем уж странно. Когда с ним такое было? Может это от усталости? Невероятной, нечеловеческой усталости, и реакции хотелось именно на это, на их усилия и старания, чтобы оценили, а не на шик и блеск покупались. Вот только знал, что свой пот и усталость не продашь, это никому не нужно. И все эти люди пришли сюда именно веселиться, а не радоваться их победе. Ошибки бы обсудили, с огромным удовольствием, а вот победа никого не волновала, это воспринималось, как должное. Иначе попросту запишут в неудачники, и руки никто больше не подаст.

   Жданов ещё глоток виски сделал, голову повернул, встретил взгляд матери и снова улыбнулся. Точнее, губы растянул, на искренность не хватало его сегодня, никак.