Андреевский крест - Андрей Дай

Шеф взялся за ручку входной двери, к тому времени уже предупредительно распахнутой одним из опричников.

– Езжай, Андрюха. И помни, чего я тебе сказал. Удачи.

Ну я и поехал. Чисто на автопилоте, честно говоря. Голова задачей, как побыстрее предупредить Олега, но чтоб прямо сейчас к нему не заезжать и не звонить, была занята, а не соблюдением ПДД. Как не въехал ни в кого – загадка века. Видно, нужен я еще был Господу на этих двух светах. Сберег. Кое-как до дома добрался.

В усадьбе меня уже ждали. Костян Майер часа три уже, наверное, по дому болтался и коварные вопросы Натахе моей пытался задавать. А она, как хозяйка, гостя и одного бросить не могла, и сидеть на попе ровно – тоже, ждала результатов анализов проб крови из-за Подковы. Так что мое явление народу было воспринято с искренней радостью. Суженой – потому что можно было на законном основании ускакать к себе и сесть на телефон в спокойной остановке, а моим главным инженером – так как на вопросы, которые у него в глазах светились, по ходу, только я ответить мог.

Ну, «мог» – это сильно сказано. Хотелось просто послать гостя куда подальше, взять банку холодненького пивка из холодильника и пару часов тупо втыкать по ящику какую-нибудь передачу ни о чем. Про привидений каких-нибудь, экстрасенсов или НЛО. Благо этакой-то жвачки там теперь полно. И заявись ко мне кто другой, зуб на мясо, так бы и сделал. А тут Костян. С ним так нельзя.

Вообще, немца я сто лет знаю. Он и жил в нашем дворе. На пару лет всего младше. С детства спокойный и рассудительный. И вперед никогда не лезет. Не то чтоб совсем уж ведомый. Вовсе нет. Может и построжиться на людей, наорать. Но… как бы всегда свое место знает. Мы с Коленком, еще когда клуб строили, Костю к себе подтянули. Как оказалось – вовремя. Что-то у него на прежней работе не срасталось. Рамсы пошли с начальником, который, судя по всему, сам со склада товары тырил, крысятничал и очень хотел на кого-нибудь свои грехи списать. Коленок там звездил с неделю. Так бедного воришку застроил, что тот дышать без разрешения боялся. А Майер стал у нас управляющим «Тортуги».

Потом я учиться пошел, и Костян следом. Я в кресло директорское запрыгнул, а немец в Фатерлянд. Ох как я на него тогда обижался. Не звонил, не писал и разговаривал через зубы, если он до меня все-таки умудрялся достучаться. А как он домой вернулся, сразу ко мне прибежал. Каяться. Ну, я и простил. Как раз искал подходящего человека на должность главного инженера, и вернувшийся «блудный попугай» подходил как нельзя лучше. Так с тех пор и тянули. Каждый свое. Я, как паровоз, всю компанию в светлую даль, а за моей спиной, первым вагоном – Костя Майер, главный по технологии и организации производства.

Вот как такого человека за порог было выставить? Да никак. Пришлось усаживаться рядом и выспрашивать, что за проблемы привели обычно скромного и ненавязчивого немца в мою хату.

– Извини, Андрей, что побеспокоил в нерабочее время, – кашлянул в кулак и начал допрос Костя. – Но у меня появился вопрос, который мне покоя не дает. Скажи мне, пожалуйста… что мы собираемся строить?

– Я вроде все популярно на планерке объяснил. – Предчувствуя трудный разговор, пожалел, что таки не достал из холодильника пару банок пива.

– Перестань, – поморщился Майер. – Это узбекам твоя сказочка прошла за милый мой. Мне-то не надо по ушам ездить. Я-то знаю, что в Министерстве обороны своих строителей хватает. И что к возведению военного объекта ни в коем случае граждан другого государства не допустят.

Логично, черт подери. И хорошо, что это именно сейчас и именно многим обязанный мне Костя заметил. А не кто-нибудь другой, умеющий сложить два и два и в самый для меня неподходящий момент готовый побежать в компетентные органы. Так что я как можно более искренне взглянул в блеклые глаза немца и спел ему песню о суровых мужиках в дикой тайге.

– Еще варианты будут? – хихикнул Майер. – Этот тоже не подходит. Мало того что бетонную махину, что бы ты ни делал, вмиг со спутников засекут и отправят глазастых мальчиков на разведку. Это раз. А два: ты кем угодно можешь быть, но в том, что не заботишься о своих людях, ни разу не замечен. Потому и в трудное время мало кто из нашей компании траву зеленее искать убежал.

– А при чем тут…

– Я спецификации жилых блоков и легкосборных ангаров посмотрел. И первое, что в глаза бросилось, – все это для теплого климата. Никакого дополнительного утепления. Ни полистирольных плит, ни тепловых пушек. Андрюх, ну не подходят эти времянки для нашей сибирской тайги! Да и не верю я…

Дотошный. Бетонный заводик, который я велел найти и приобрести, тоже только при плюсовой температуре может работать. У нас на островах и в сезон штормов, как старый Ван говорит, холодно не бывает. Егорка утверждает, что вряд ли ниже пятнадцати градусов температура опустится. Так что подозрения Костины не были лишены оснований. Хи-хи.

Однако тут-то я и задумался. Никакая сколько-нибудь подходящая легенда в голову не приходила, а посвящать старинного приятеля в нашу тайну оказалось все-таки страшновато. Нет, так-то Костян насмотрелся. И в клубе, и потом. В его светлой голове столько на меня компромата имелось, что новый уже и не требовался. Хватит, чтоб жизнь мне напрочь испоганить. А потому доверять я Майеру мог практически как себе. Но, бляха от ремня, и на старуху бывает проруха. Хрен его знает, что он в своей Германии делал. Может, его там местный гестапо завербовал и в Сибирь заслал. Может, он в письмах тамошней «родне» шифровки в центр передает. И попади ему в руки сведения, касающиеся, так сказать, германской национальной безопасности, он тут же сольет нашу тайну по одному ему известному каналу.

Бред, короче, какой-то в голову лез. А Костя сидел, смотрел, как изменяются разные выражения моего лица, и ждал. Ну и дождался, ясен день. Куда я денусь с подводной лодки?

– Кость, я тебя когда-нибудь обманывал? – неосмотрительно начал я.

– Сегодня, – кивнул педантичный немец. – Дважды.

– А, – отмахнулся я. – У нас тут такое, короче, что это и не обман был, а так… легкая шалость. Слушай сюда, Костян. Ты же водилу моего знаешь? Мишку Поца? Так вот, двадцать примерно лет назад мы с Михой и другими пацанами пошли смотреть на мумию алтайской принцессы…

Глава 7

Вода

Сколько нужно времени, чтоб разбить лагерь? Два часа? Ну, это, внучок, смотря какой! Если обычный, туристический, то да. Пары часов вполне хватит. Люди военные провозятся немного дольше. Им ведь еще и о возможной обороне места ночевки нужно подумать. Но все равно вряд ли у них на все про все уйдет больше дня.

Давным-давно, когда я еще был молод и наивен, всерьез полагал, что на обустройство быта на новом объекте строителям вполне хватит трех дней. Ну, типа день – завезти вагончики и подключить их к электричеству. День – на заселение, устройство отхожих мест и умывальников. Ну и последний, третий – на всякие мелочи вроде прокладки, где это нужно, дощатых настилов, навесов, скамеек и столов. Кухня, радиоточка и все такое…

Короче. Узбеки занимались этим больше недели и все равно по вечерам продолжали визжать пилы и стучать молотки. С ними ведь как?! Кинулись они, допустим, скамейки колотить. И обнаружили, что нет гвоздей соток. Думаете, они возьмут имеющиеся сто двадцатые и просто загнут потом торчащие острия? Хрен-то с два! Вся толпа сядет в тенечке на корточки, а бригадир побежит к прорабу. Тот или выдаст нужное, или придет, покричит пять минут на чисто военно-строительном языке, в процессе разъяснит технологию загибания, и работа продолжится. Потом этим бравым работникам понадобится… ну пусть – отвертка. И все повторится вновь. И вновь, и вновь… Пока прораб не бросит все другие дела и не встанет рядом, чтоб подсказывать решение проблем в тот самый момент, как они выявляются.

К концу дня скамейки будут готовы. Одна, две или пятьдесят, но все они будут одинаковые, словно с конвейера. А рядом вырастет целая гора обрезков досок, которые никуда уже, кроме как на дрова, не пустишь. Отходы вечером увидит начальник стройки и закатит прорабу скандал. Что, ясен день, аукнется, собственно, виновникам «торжества». Узбекам то есть.

Вот только не нужно говорить, будто бы они – я вообще всех жителей Средней Азии имею в виду – думать не умеют или у них напрочь отсутствует пресловутая смекалка. Все они могут, и все у них есть. Ткни пальцем в полету материала, скажи, что треть можно украсть и продать, – через час приходи за своей долей. Как так вытащили, что никто не заметил, куда дели и почем продали, даже не спрашивай. Они и рады бы объяснить, да плоховато наш язык знают. На это – причем, заметьте, санкционированное начальством дело – у них и мозги работают на зависть, и смекалка всплывает, как подводная лодка в степях Украины.