Ведьма. Избранница Волка (СИ) - Хэля Хармон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ольга не успела выяснить кто, когда и при каких обстоятельствах пытался. Они подошли к калитке приснопамятного дома с флюгером-пчелой, на Октябрьском, тринадцать.
Шелестя в ночной тьме черной травой под ногами, шестеро вышли на задний двор к берегу Медовой реки. Никто не выдал волнения, увидев на берегу пенек. А на пеньке — старичка с густыми седыми волосами, в полупрозрачной, дрожащей на манер апельсинового желе, золотистой короне. Старичок сидел к ним лицом, но никаких черт его было не разглядеть. Бежевая рубашка Пасечника была расстегнута у ворота. Шов, который Юрий наложил старому колдуну в секционной, выглядывал в разрез рубашки черным узлом.
Валя вышла вперед и глубоко втянула воздух. Мед. Дождевая вода. И запах разложенья.
“Так вот что они делали весь день”, — поняла Валя.
В ответ на ее мысли зазвучал знакомый то ли запах то ли голос. Самый первый голос мертвеца, который она услышала в своей жизни. Пасечник.
— Это еще хорошо, — дребезжа заговорило желеобразное лицо мертвого Медового Короля, — что Юрий Константинович не изволили прийти с утра. За мой живот, набитый серой грубой солью, уж я б его поломал… Не то что Мишаню Леонидовича Семенова… Это я так, на лапку наступил в назидание. Чай не топил в речке незваных гостей, не то что некоторые…
— Юрий теперь со мной, — перебила Пасечника Валя. Она не совсем поняла насчет утопления в речке, но переспрашивать не стала. Решила, что Пасечник наверняка говорит об Ольге и ее погружении в Медовую реку.
— Знаю, Валюша, — по-стариковски хмыкнул Пасечник, — не трону твоего привязанного. Но пусть прощения попросит. Жжет мне нутро его чертова соль. Извертелся весь.
Валя оглянулась на своих спутников. По напряженным лицам Юрия и остальных, она поняла, что Пасечника никто кроме нее не слышит.
— Федор Еремеевич, — обратилась к покойнику Валя, с трудом вспомнив имя Пасечника, — мой брат пропал. Сестра убита. Вы дружили с прабабушкой. Расскажите, что вам известно. Нам нужна любая помощь.
— Видал я сестер и помертвее твоей, — желеобразное лицо Медового Короля мелко затряслось. Скорее всего, это был смех, — а вот с братом все сложнее.
Валя выжидающе уставилась на мертвеца. Тот молчал. Она сообразила, что делать через несколько мгновений. Коснувшись растекающейся короны своей мыслью, Валя влила в Пасечника две порции силы разом.
Лицо старика проступило сквозь застывшие золотистые потеки, и он открыл кажущиеся слепыми глаза. На видимой части груди Пасечника шов-косичка исчез, вместо него выросла усыпанная старческими пигментными пятнами кожа. Почти живого цвета.
— Благодарствую, — Пасечник потянулся и удовлетворенно хлопнул ладонями по коленям.
Валя не отводила от мертвеца выжидающего взгляда. За спиной ее послышалась возня. Но она сконцентрировалась на Пасечнике.
— Так вот, милая моя, — продолжил Медовый Король, — ты на Геллу не серчай, что она тебя впотьмах водит. Пока ты еще не в зените силы злодей твоими глазами смотреть может, да узнавать то, что тебе известно. Сейчас не вижу его нитей путеводных на тебе. Видать щелкнули вы его по носу… Но с со спутниками тем, что скажу тебе — не делись. Так оно пока лучше будет.
Валя перевела дыхание. Кулаки сжались сами собой: получается она и сама могла быть марионеткой в руках злодея?
— Почему же он меня не убил до сих пор? — Валя старательно подбирала слова, чтобы не выдать остальным лишнего, как и советовал Пасечник.
— От полумертвой сестры бесполезно скрывать, да от волка, которого ты к роду подвязала… Не скроешь, — “успокоил” Валю Пасечник, — а вот прочие…
Старик прищурился и лицо его поплыло. Валя торопливо влила в мертвеца еще две порции силы. И покачнулась.
— Так резко не делай, девочка, — голос Пасечника звучал как будто бы тревожно, — себя не растрать. А то разума лишишься. Кое-кто в твоем роду лишался. Мужчины больше. Они к этому менее приспособлены.
— Андрей… — еле слышно произнесла Валя.
Пасечник поморщился.
— Брат твой не свою волю исполнял. Но спрута в себя добровольно принял. Посулили ему… Да ты не осуждай его. Мать ему вернуть посулили с того света. Он и ослаб. А подругу, — Пасечник кивнул Вале за плечо, явно подразумевая Ольгу, — надлежало на место матери положить. Уж уяснила ты поди — ничего нельзя взять просто так. Можно только обменять.
Валя ошеломленно молчала.
— Знал твой Андрей, что сам не сможет. Любил он подругу. Но любовь за любовь. Связи по крови они крепче, по избранию — тонки. Где тонко там и надорвется, милая. А ты думай теперь, чем за волка своего откупаться будешь. Да кого выберешь, как время придет. Всех не спасешь.
— Откуда знаешь? — резко перебила Валя Пасечника.
— Наперед вижу, — спокойно ответил Медовый Король, не обращая внимания на Валин резкий тон, — вижу что к Покрову двое будут при тебе, да прочие — в трех могилах. А уж кто на земле, а кто под землей — твоя воля. Ты — мать.
— Где мне найти Андрея? — тихо спросила Валя, глядя под ноги.
Пасечник крякнул, как будто разочарованно.
— Да здесь он, — проворчал мертвый Старик, — так и лежит с того самого дня в Медовой реке. По запаху найдешь.
Валя поняла: Пасечник ждал от нее другого вопроса.
— Когда Андрей подпустил к себе спрута?
Теперь старик удовлетворенно улыбался. Он назвал дату. Дату смерти Валиного отца. И Нади. Лицо Вали удивленно вытянулось.
— Сил осталось на еще один вопрос, Валюша, — пожал плечами старик, — больше ни ты ни я не потянем. Да и правила есть правила. Как в сказках. Так что спрашивай, а потом я спать пойду. Думай хорошенько. Назвать имя убивца не могу — сразу предупреждаю…
Валя собралась. Следующий вопрос она произнесла мысленно. Четко проговаривая про себя: “почему Семенов так поступил с могилой отца”.
Теперь Медовый Король буквально расцвел. Запах меда многократно усилился, заставляя тлен и гниющую плоть потеряться в цветочной золотистой сладости. Она правильно спросила. И Пасечник ей ответил.
Глава 47. Находка № 1
Было уже за полночь, луна нырнула за тощее облако.
Андрея вытаскивали из густых неподатливых вод, и впрямь напоминающих мед. При свете дня они выглядели бы золотистыми.
— Что ж, — с энтузиазмом объявила Ольга, ставя руки в боки, — если Андрей с тех самых пор лежал здесь… Просто, несколько э… глубже, выходит он меня не убивал тогда, в больничном кафе! А, и даже в окно дома Пасечника не выбрасывал!
— Выбрасывал.
Там где было лицо Андрея
