Милые люди - Юлия Гайнанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До обретения дара скромный египтянин не осмеливался обсуждать с клиентами их волнения, у него не было возможности заглянуть дальше того, что он чувствовал интуитивно. Даже после того как ему открылись мысли, он никогда не предлагал помощь или совет, если его об этом не просили. Абдул продолжал приносить облегчение там, где мог, и делал то, за что ему платили.
Люди сами все чаще вступали с ним в разговоры, в ходе которых он мог подтвердить или опровергнуть догадки, основанные на наблюдении за чужими мыслями и телами. Но в этом не хватало последнего элемента – эмоций, которые еле-еле пробивались сквозь мысли. Они открывались ему во время бесед с клиентами, и Абдул начал составлять атлас тела, где отмечал, как на карте, места зажимов и писал к ним расшифровку. Он знал, что зачастую те, у кого плечи приподняты, страдают от гиперответственности, а сутулившиеся многое не могут себе позволить. Он страстно работал над этой книгой до конца жизни и внес последнюю запись за несколько часов до смерти.
Иногда Абдулу казалось странным, что он, мечтавший написать самую полную энциклопедию человеческих зажимов, избавлять людей не только от боли телесной, но и душевной, не сразу обрадовался такому подарку судьбы.
В тот день, когда перед ним лежал мужчина лет тридцати с головой-огурцом и тонкими длинными волосами до плеч, Абдул еще боролся со своим даром и ненавидел его, даже когда использовал, чтобы узнать, что думает жена. В тот день, когда он подумал: «Неужели я делаю это каждый день?» и расстелил хрустящую белую простынь, как из советского санатория, он принял дар. Об этом дне я и хочу рассказать.
Мужчина лежал на массажном столе и думал буквально о следующем:
«Нужно сделать все быстро. Я схвачу его одной рукой за яйца, а пока он будет приходить в себя от болевого шока, запру дверь на замок изнутри. Возьму шприц из сумки, укол – и его тело обмякнет. Я закутаю его в эту прохладную, чуть промасленную мной простыню и положу под массажный стол. Отдерну занавеску и тихохонько выберусь в окно».
«Что мне делать?» – египтянин чуть не произнес это вслух. У него машинально поджалась мошонка, но руки даже не дрогнули, продолжали массировать голову клиента.
Абдул посмотрел на лицо мужчины, оно было расслабленным и определенно незнакомым: «Почему он собирается так со мной поступить?» Паника. Абдул нажал на специальную точку на шее, и клиент тут же уснул, а Абдул вышел из кабинета.
– Закончили раньше времени?
– Да, он уснул. Есть запись дальше?
– Нет, он последний.
– Отлично, тогда я пойду!
На следующее утро Абдул проснулся от звонка администратора из салона красоты.
– Твой клиент! Он умер! Срочно приезжай!
Абдул потряс головой. Ему не понравилось такое развитие событий, он отодвинул пальцы от сонной артерии, вернулся к проработке макушки.
Самое странное, что мысли мужчины зациклились. Они снова и снова повторяли один и тот же текст.
«Нужно сделать все быстро. Я схвачу его одной рукой за яйца, а пока он будет приходить в себя от болевого шока, запру дверь на замок изнутри. Возьму шприц из сумки, укол – и его тело обмякнет. Я закутаю его в эту прохладную, чуть промасленную простыню и положу под массажный стол. Отдерну занавеску и тихохонько выберусь в окно».
Паника. Абдул извинился:
– Я сейчас выйду на минуту, масло кончилось.
Он прошел мимо администратора в гардероб. Чтобы выйти из салона, нужно было снова пройти мимо доброжелательной по долгу службы девушки.
– Ты куда? Уже закончил?
– Да, мне стало нехорошо. Клиенту надо будет вернуть оплату.
– Подожди!
Но дверь за Абдулом уже закрылась. Он бежал к станции метро, но пробежал мимо и так и несся до самого дома, три остановки. В квартире он заперся в ванной, принял душ. «Уволят, меня точно уволят», – только и твердил он себе, надавливая на точку в середине правой ладони.
Абдул встряхнул головой. Его не должны уволить, ведь они с Зариной все-таки планируют ребенка и все-таки не переезжают в Египет. Надо придумать что-то другое.
Он замер, его руки застыли на лбу мужчины. Абдул вдруг понял, что только что с ним произошло. Он выбрал не бояться, прожил этот страх и в итоге решился вести себя спокойно, бдительно наблюдать за тем, что будет делать клиент. Значит ли это, что Абдул может выбирать не злиться на чужие мысли, не осуждать людей, а делать то, что может прямо сейчас?
Он снова прослушал монотонную «молитву» мужчины спокойно, будто это не его планируют убить, а лишь показывают какой-то странный фильм, к которому он не имеет отношения.
«Нужно сделать все быстро. Я схвачу его одной рукой за яйца, а пока он будет приходить в себя от болевого шока, запру дверь на замок изнутри. Возьму шприц из сумки, укол – и его тело обмякнет. Я закутаю его в эту прохладную, чуть промасленную простыню и положу под массажный стол. Отдерну занавеску и тихохонько выберусь в окно».
Пока Абдул слушал, он заметил, что сердце замедлило ритм, он перестал потеть, его трапеции расслабились, лоб разгладился. Абдул улыбнулся. А мужчина перед ним резко открыл глаза:
– Спасибо.
– Но мы еще не закончили!
– Мне уже пора. – Он протянул руку к сумке, которая лежала на тумбе у окна, совсем недалеко от массажного стола, чтобы достать чаевые.
Абдул, решивший быть спокойным, произнес:
– Я умею читать мысли.
– Это вряд ли. Вас бы тут уже не было.
Абдул понимал, что если сейчас мужчина вытащит шприц, то не успеет уколоть его, ведь будет потеряно главное преимущество – неожиданность. Он напряг мышцы в готовности отскочить и нанести ответный удар и стал следить за движениями мужчины.
Совершенно спокойно и с благодарностью Абдул принял чаевые из руки, в которой не было шприца.
Мужчина искренне рассмеялся.
– Не обращайте внимания! Я продумывал сцену для нового романа, и она бы вам не понравилась.
Это могла бы быть притча о том, как умение читать мысли может спасти кому-то жизнь, но к Абдулу не приходил убийца, да и урок ему нужен был совсем другой.
О пользе чтения
Весной 2022 года в России отключили популярный канал с сериалами. Я узнала об этом, когда до его отключения оставалась неделя, и
