Последняя битва - Алексей Бобл

И поспешил за Юлом с Гривой к своему «тевтонцу».

Взревели моторы. Караван плавно тронулся, растягиваясь змеей по улице. Вырулив на перекресток, Грива притормозил у приземистой коробки с проломом в стене. Подождал, пока на крышу влезут мастер Федор и два жреца, и ударил по газам. Глава клана приник к смотровой щели. В проломе мелькнуло небритое личико, с острым носом и вздернутой верхней губой.

— Как у крысы, — вырвалось у Архипа. — Эй, Юл…

Он пихнул локтем медведковского.

— Как же Почтарь под землей до сих пор не сдох? Там же, говорят, мутафаги страшенные живут и паводки в сезон дождей случаются, а он…

Глава клана замолчал, повернувшись к Юлу. Тот сидел без платка на лице, поставив локти на колени, упершись подбородком в кулаки, и беззвучно шевелил потрескавшимися губами. Покрытая струпьями ожогов кожа на щеке при этом двигалась, розовый рубец, тянувшийся из угла рта до уха, изгибался, как червяк.

Отведя взгляд, Архип тряхнул головой. Зря он связался с медведковским, зря на уговоры Козьмы поддался, надо было о клане думать, в башне оставаться, вдруг мутанты на город нападут, кто тогда Ирму защитит? Глава башмачников злился на себя за внутренние терзания, проклинал за нерешительность и сомнения и не знал, правильно ли он поступает. От былой решимости не осталось и следа. Архип жалел себя и ненавидел одновременно. Но деваться уже некуда: бригадир озвучил башмачникам его решение. Теперь за Юлом глаз да глаз нужен, а то натворит чего нехорошего по дороге. Ведь он с Лавром в Храме базарил.

Шумно выдохнув, глава клана положил на колени деревянную кобуру, достал маузер. Тяжесть оружия в руке его немного успокоила, прибавила уверенности.

Он покосился на Юла, мучительно подыскивая нужные слова, не зная, с чего начать разговор, как оправдаться. Медведковский вызывал у Архипа противоречащие чувства, смесь отвращения с уважением. Отвращение, потому что именно Юл сумел все так обсказать еще в башне и зажечь тем самым башмачников, вселить уверенность в Козьму, Гриву, мол, за правое дело те сражаться будут, за клан, за погибших в дальнем походе по вине Ильмара товарищей. И план отменный он придумал, как разделаться с бывшим атаманом, и подбил на это дело бывших охранников из окружения покойного Геста. Архип только приказы отдавал, а ведь сначала принял Юла за простого бандюгана из бригады Хенка-Губы… Не суди о человеке по роже, смотри на его поступки, признал про себя Архип, поджав губы. А уважение… уважение к Юлу он питал за его рассудительность и спокойствие. Вот кого стоит приблизить, кому потом власть в клане передать, если на покой соберется. Только дожить сначала надо до этих дней.

Он спрятал маузер в кобуру, захлопнул крышку.

— Ну ладно, Юл, — Архип повернулся к медведковскому. — Я…

Глава клана хотел сказать, что поспешил с решением, что зря распорядился воевать за Ильмара, когда Лавр с Турой и остальными телохранителями покойного Геста нападут на караван, что отменит приказ, как будет возможность, но не успел. В проеме над головой появилось скуластое лицо.

— Сворачивай! — крикнул мастер Федор водиле.

— Зачем? — Грива подался назад. — Мы уже на выезде с территорий. Впереди ж Балашиха…

— Сверни, говорю. Архип, — жрец уставился стальным взглядом на главу клана. — Прикажи ему.

— С чего вдруг?

— Потому что засада на выезде из города. Почтарь маршрут проверил. Ждут нас в том месте.

Архип крякнул от удивления и гаркнул Гриве:

— Сверни на повороте, — поднял глаза на переговорщика. — И куда мы теперь?

— К некрозному пустырю будем выбираться, по объездной дороге, — сказал мастер Федор и захлопнул люк.

— Вот так… — произнес Архип.

— Ладно, — тихо сказал Юл. — Судьба по-своему распорядилась. Теперь в Капотне все решится.

Ежи свернул в рулон карту Московии, зажал под мышкой толстую книгу с записями гарнизонного командира омеговцев, шагнул к двери и обернулся. Напоследок окинул взглядом штаб — вроде бы ничего не забыл. Письменные принадлежности, фляга и постиранная смена белья для Баграта в суме за спиной, а больше и не было никаких вещей.

Выйдя из комнаты, секретарь спустился во двор, заполненный мутантами, и стал протискиваться сквозь толпу на улицу, к повозке Чембы, окруженной рослыми телохранителями на ездовых ящерах. Над поселком стоял гул голосов, шипели манисы, раздавались гортанные возгласы вождей. Бурлящей рекой, бряцая оружием и доспехами, мутантские отряды текли по широкой улице в направлении моста через Разлом.

Пробравшись к повозке, где на задке сидел Баграт, Ежи сложил вещи в кузов, взявшись за борт, хотел перекинуть ногу, но Владыка поднял руку.

— Здесь останешься.

— Как? — опешил секретарь. — Я с вами!

Баграт качнул головой:

— Вдруг Крипта прибудет с отрядом?

— Другого оставь, Владыка, — взмолился Ежи. — Я же… Я…

Он поднял взгляд на Чембу, стоявшего за спиной у Баграта. Выпятив подбородок, вождь наблюдал, как племена, перейдя через мост, растекаются двумя темными рукавами, один — в направлении Москвы, другой — на восток, вдоль Разлома.

— Так надо для дела, — сказал Баграт.

Ежи уставился на него влажными глазами.

— Не со страху я… Мне подле тебя, Владыка, надо быть. А дело не пострадает. Не подведу. Я разве когда-нибудь подводил?

— Вот и сделай то, что я велю, — Баграт говорил спокойно. — За это и ценю… Ну, некому больше поручить Крипту встретить.

Секретарь уперся взглядом в землю и дрожащим голосом забормотал:

— Да как же это… Толмач тебе нужен, Владыка, как без толмача с мутантами? А поручение какое во время боя передать в племена, а…

Баграт по-отечески взял его за плечи, и Ежи замер не дыша. В детстве его родитель также делал, когда они еще в Херсон-Граде жили. Спокойно и доходчиво объяснял все, перед тем как семьей на рынок отправиться, чтобы какого-нибудь лоха-торговца кинуть с товаром. Ежи младший в доме был, но самый смышленый. Его всегда в пример братьям ставили, когда на дело шли — семья-то подставами занималась на базаре Крыма, отец опытным мошенником был. Но в последний раз он почему-то решил Ежи не брать. Может, сердцем нехорошее предчувствие ощутил, потому и не взял. И правильно сделал, так как встрял инкерманским гетманам, хотел их на партию чензира развести, которую подготовили для отправки небоходам, и попался. Гетманы братьев с отцом повязали. Ежи их выручать кинулся, план хитрый придумал, да не успел немного, родных катранам прямо у него на глазах скормили. Тогда он заявился в ущелье Инкермана с единственной целью: отомстить. Переодевшись гетманом, пробрался в Раду, чтобы гетманов и воеводу Лонгена застрелить прямо на собрании управительского Совета, но ничего не вышло. Взрыв там случился, Ежи ногу оторвало и в окно выбросило ударной волной. А дальше он не помнил, очнулся уже в Лавре, куда его странствующий монах привез. Как выздоровел, староста юного послушника в Канториум определил к самому Крипте в класс. Ну а дальше пошло-поехало… Ежи быстро учился и выбился в личные секретари Владыки…

Он поднял глаза на Баграта.

— Владыка, возьми с собой. Я ж чувствую, что… Ты как мой отец…

— Сплюнь! У Чембы хорошие воины. — Баграт оглянулся на вождя, по-прежнему наблюдавшего за своим войском, и понизил голос до шепота: — Ты пойми, Крипту по-любому надо ждать. Хотя бы до вечера. И если он не появится с отрядом, тогда поедешь в сторону Капотни. Я приказал тебе повозку с двумя манисами оставить.

— Но зачем нужен Крипта? Не понимаю. — Ежи пожал плечами. — Зачем отряд из Киева, если у Чембы вон какое войско?

Он кивнул на мутантов двигавшихся по улице к мосту.

— В Кислой долине стоят племена Хана, вчера на Рязань отправилась группа, как ты приказал. Тех, кто на Москву пошел, накормили мамми…

— Без Крипты и оружия с доминантами не справиться, — пояснил Баграт.

— А эти тут при чем? — Ежи удивленно захлопал глазами, посмотрел на небо. — Я давно платформ не видал. Они же…

Он замолчал, вспомнив давний рассказ Владыки о том, что хозяева небесных платформ следят за людьми и не желают, чтобы разные силы в Пустоши объединились. Они Баграта однажды пытались захватить, а может, убить…

— Ты все наперед рассчитал, — сказал Ежи.

Владыка кивнул.

— Доминанты нам помешать могут, если сила на нашей стороне будет. Они не хотят, чтобы люди и мутанты в мире жили, — продолжал рассуждать секретарь. — Им не нужно равновесие в Пустоши.

Баграт серьезно смотрел на него.

— Ты быстро учишься, Ежи. Далеко пойдешь.

— Я остаюсь, — твердым голосом заявил секретарь.

Чемба громко рыкнул сверху на крымском наречии и повернулся к Владыке, который вопросительно кивнул Ежи.

— Пора ехать, — перевел тот.