Развернуться на скорости (СИ) - Николаева Елена

Траблшутер прячет конверт с деньгами во внутренний карман пиджака, пристально сканируя моё лицо в ожидании ответа.

— Позже решу, — твёрдо чеканю, поднимаясь и выходя из-за стола. — Предоставьте мне заказчика, — протягиваю ладонь для рукопожатия. Он завершает ритуал прощания.

— Хорошо, Евгений Дмитриевич. Я завтра с вами свяжусь. До свидания.

— И вам всего доброго.

Провожаю спеца взглядом до дверей, сосредотачивая мысли на Яне. Малышка так и не соизволила воспользоваться новым смартфоном, который я подарил ей в целях безопасности. За весь день не набрала меня ни разу. По словам Леры была слишком занята, чтобы перекинуться парой слов. Отлично. Значит вечером у нас будет долгий разговор. Намного длиннее, чем я себе предполагал с раннего утра.

— Что же ты такая упёртая, Янка? Закрыться от меня не получится. Отдалиться — тем более…

Размышления прерывает сигнал селектора. Принимаю вызов.

— Слушаю.

— Евгений Дмитриевич, последний спорткар разместили в салоне. Хотите взглянуть?

— Я сейчас спущусь, Игорь. Баннеры и наклейки готовы?

— Уже доставили. Ребята занимаются рекламой и декором. До открытия всё будет готово в лучшем виде.

— Отлично.

Отключаюсь и снова принимаю очередной звонок. Какой-то сумасшедший день, насыщенный событиями по полной программе.

— Евгений Дмитриевич, — голос секретаря звучит немного взволнованно. — К вам пришли с визитом.

— Марина, я просил отменить сегодня все встречи после восьми.

— Господин Исаев утверждает, что Вы его примете. А если точнее… — настаивает на вашей встрече.

«…Кажется, вечер перестаёт быть томным…» — почему-то именно эта фраза приходит мне в голову первой, и я ухмыляюсь, предвкушая наш с Русланом разговор.

— Пусть заходит без охраны. Моим вели не двигаться с места! Разговор будет приватным. Если он против, может покинуть мой офис и дальнейшие проблемы будем решать в присутствии наших адвокатов.

— Он Вас слышит. Предложение принимает.

— Впусти.

Руслан буквально врывается в мой кабинет, но в какой-то момент тормозит эмоции и замедляет тяжёлый шаг.

Облокотившись о стол, спокойно наблюдаю за ним. Затем и вовсе откидываюсь в кресле. Верчу в руках карандаш. Прищуриваясь, пытаюсь понять, какого хера он здесь забыл? Человек, причастный к убийству брата и его жены, а также и ко вчерашнему покушению, не стал бы так глупо рисковать. Не дурак ведь. Или всё-таки стал бы..?

Твёрдо чеканя шаг, сокращает расстояние и останавливается в метре от меня. Челюсти плотно сжаты, пальцы подрагивают, норовят сжаться в кулаки. Хмурый, пронизывающий взгляд застывает у меня на переносице.

«Ну и хрен с тобой. И не таких видали…»

— Яна у тебя? — жёстко, без проволочек задаёт вопрос. — В её квартире пусто. У матери тоже не появлялась. Значит… — приходит к пониманию, выдерживая паузу.

На поджатых от злости губах замечаю ссадину. Похоже на укус, но не факт. Висок расчерчен присохшими царапинами.

«Участвовал в стычке?» — оцениваю фейс, и мысли, сука, закрадываются недобрые, душу царапают нехорошим предчувствием и все вокруг НЕЁ вращаются.

Отмираю от треска карандаша, зажатого по частям в моих ладонях.

— А что же ты не уследил за девушкой и пацаном? — с трудом сдерживаю распирающую в груди ярость. Хочется вцепиться пальцами в чёртову шею и на хрен вырвать кадык. — Малышка полуголая, босиком по снегу, да с синяками на теле, бежала из дома посреди ночи. Спасалась с ребёнком от наёмных убийц. Твои головорезы?

Доламываю остатки стержней, превращая их в щепки.

— Значит у тебя, — делает правильный вывод, складывая губы в ухмылку.

Отправляет руки в карманы, но плечи не расслабляет. Сукин сын…

— Какая тебе на хер разница?! — ударяю ладонями по столешнице, резко вставая на ноги. Кресло, отскакивая от меня, с грохотом врезается в панорамное окно.

Охрана реагирует оперативно. Моя и его. Пулей врывается в кабинет.

— Вышли все! — одновременно отдаём приказ, скрещивая опасно сощуренные взгляды. Струна напряжения натягивается до предела, вибрирует, норовит лопнуть в любую секунду. В просторном кабинете воздух накаляется до критического, потрескивает, разбавляясь шумным, учащённым дыханием.

— Яна с Тимохой в надёжном месте. Там, где ты и твои архаровцы её не достанут. Твои ублюдки пытались отправить нас к праотцам?! — рявкаю, сжимая кулаки.

Дыхание спирает. Гнев клокочет у самого горла, заполняя грудь тугим комом. Резким движением хватаюсь за узел и растягиваю его, послабляя давление галстука.

— Робин Гуд хренов, мать твою! Да?! — Руслан следом выплёскивает негодование, делает шаг в мою сторону, вздымая широкую грудь. — В защитничка решил поиграть? Собрался запудрить девчонке мозги? Так может сперва разведёшься, а потом уже ребёнка с девкой к рукам приберешь? На кой они тебе? — рычит в лицо, принимая провокационную позу. — Какого хера лезешь в мою семью? Тебе денег мало, чемпион? Ты же Янку знаешь без году неделя. Да что там, пару дней всего! Сколько хочешь за них? А? Давай, блять! Назови расценки, я готов заплатить. Не место им у тебя, понимаешь?

— Боюсь, денег на твоём счету не хватит, чтобы выкупить их. Яна тебе больше не невеста. Узнаю, что ты причастен к покушению, живьём в землю зарою.

— Следи за словами, Захаров! Я не настолько циничный, чтобы уничтожать родную кровь. Доказывать не стану. Не жди. Лично с этим разберусь. Виновных сгною! Мне незачем желать смерти Яне и родному племяннику.

— Допустим, ты говоришь правду, — отодвигаю ящик стола, выуживая зажигалку с пачкой сигарет. Снимаю с неё целлофан. Держал на всякий случай. Вот он, блять, и настал. — Что там у тебя по контракту и срокам? — вскидываю на Руслана осмысленный взгляд, предлагая закурить. Оба прикуриваем. Затягиваемся. Шумно выдыхаем, с какой-то долей облегчения. Только расслабить мышцы в теле не выходит. Предчувствие не даёт. — Каким параграфом стоит семейное положение? У итальяшек на этом пунктик, не правда ли? А если с готовым ребёнком, так вообще зашибись?! Но Янка тебе отказала. Не так ли? По твоему лицу вижу, — блефую, указывая на физические увечья. — Ты зол. Неудовлетворён. Боишься потерять наследство. Столько всего, к чему можно придраться, Рус. Признай. Давай-ка лучше Яна, как опекун, подпишет отказ от всего, на что претендует Тим. И мы мирно разойдёмся, опять же с условием, что ты не прилагал руку ко вчерашнему происшествию.

— Ты что же? За ночь стал её личным психологом? Излила душу значит. Наши отношения пусть тебя не волнуют. Вчера не хотела любви, завтра передумает. Она ох*енная женщина с ебанутыми тараканами в голове.

Меня кроет моментально. Словно молнией по затылку шарахает, мозг отключает на хер. На автомате сжимаю кулак и привожу руку в резкое движение, смазывая удар по его самодовольной роже от виска до губ…

Голову отрезвляет ответный «джеб».

По моему, блять, лицу.

Отстоял-таки свою честь, сукин сын.

Руслан, отряхнув руку, вставляет тлеющую сигарету в зубы и поправляет на себе пиджак, глядя на меня исподлобья.

Выравниваясь, потираю прилетевший удар в скулу, царапая щетиной свою ладонь. Затягиваюсь, впуская в лёгкие порцию необходимого «яда». Адреналин всё ещё кипит в крови, но я подавляю в себе порыв сцепиться с ним в поединке. Всё равно растянут. И пары секунд не пройдёт.

Вот и поговорили два взбесившихся олуха. Лучше не придумаешь.

— Выпить хочешь? — резко выдыхаю дым, нажимая кнопку селектора. Мне по хрену, будет ли он пить или нет, я хочу. — Марина, принеси два стакана и виски, будь добра.

— Сейчас, Евгений Дмитриевич. Заказать закуску?

— Нет. Мы недолго.

Не знаю, зачем предлагаю мировую. Решаю, что желание моё внезапное и действует временно, на эмоциях. Сегодня устал с чем либо разбираться. Хочу расслабиться и завалиться на кровать, прижать Янку к груди и уснуть.

Просто. Тупо. Выспаться.