Огонь желаний - Барбара Картленд

Ваду переполняло чувство благодарности, оттого что Пьер любит ее так же, как и она его.

Эта любовь соединила их в единое целое и вышла за пределы плоти. Она стала частью чудесного и духовного таинства — музыкой, поэзией, всем прекрасным, что есть на свете.

— Я люблю тебя! — Голос Пьера прозвучал словно откуда-то из глубины. — Когда ты станешь моей женой, то поймешь, как велико мое чувство.

Экипаж остановился, Вада испытала приступ почти физической боли, когда поняла, что они уже подъехали к отелю.

Швейцар быстро вышел им навстречу и открыл дверцу экипажа.

— К сожалению, мисс Спарлинг вывихнула ногу, — объяснил Пьер своим обычным спокойным тоном. — Я вынужден на руках внести ее в отель и подняться к ней в номер.

— Я вызову вам лифт, сударь, — произнес швейцар.

— Это было бы очень кстати, — заметил Пьер. Швейцар взял со стола ключи и направился к лифту.

Девушка положила головку на плечо Пьера. «Неужели все это происходит со мной наяву?»- подумала Вада. Должно быть, она вообразила себе все то, что услышала в экипаже. И все же с трепетом думала, что слова, сказанные Пьером по дороге сюда, навсегда останутся в ее памяти.

Лифт остановился на четвертом этаже. Пьер с Вадой на руках ждал, пока швейцар откроет входную дверь номера и зажжет свет. Затем внес ее в спальню и, усадив на кровать под сатиновым пологом, удобно прислонил спиной к мягким подушкам. Здесь все выглядело дорого и роскошно, в отличие от строгой обстановки его студии. Однако Вада с трудом удержалась от того, чтобы задержать Пьера и попросить взять ее туда, откуда они только что приехали.

— Ты сумеешь справиться одна? — спросил он, когда швейцар вышел из комнаты.

— Да, конечно, — ответила девушка. Пьер взял ночную сорочку, висевшую на стуле, и положил рядом с ней на кровать.

— Расстегнуть твое платье?

— Пожалуй, только верхние пуговицы, — ответила Вала, — с ними всегда труднее справиться.

Она выпрямилась, приподнявшись с подушек, наклонилась вперед, и Пьер расстегнул пуговички до талии.

«Мы уже сейчас могли бы быть мужем и женой», — подумала Вада. Они и так очень близки, словно стали частью друг друга, и церемония бракосочетания добавила бы их прекрасному союзу лишь благословение Всевышнего.

— Благодарю тебя, — проговорила Вада, когда Пьер справился с пуговицами.

Девушка подняла к нему свои глаза.

— Спокойной ночи, моя дорогая! — Голос Пьера был глубоким и ласковым. — Я приду к тебе завтра около полудня, и если будешь хорошо себя чувствовать, где-нибудь вместе пообедаем.

— Я буду считать минуты, пока снова увижу тебя.

Губы Пьера прикоснулись к ее губам, но это был, как ей показалось, всего лишь краткий миг блаженства. Улыбнувшись, он вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Вада откинулась на подушки.

Пьер любит ее! Он хочет на ней жениться! Она будет его женой! Это было так ошеломляюще и грандиозно, что Вада едва могла поверить в то, что Пьер говорил ей по дороге в гостиницу. Затем вдруг с душевной болью поняла, что не может выйти замуж за Пьера, потому что связана обязательством с герцогом.

Сначала она должна стать свободной, иначе на собственной свадьбе ее совесть не будет чиста.

В ней боролись противоречивые чувства. Что-то подсказывало, что именно так и следует поступить, того же требовал разум. С другой стороны, Вада могла бы не раскрывать Пьеру своего подлинного происхождения, но мысль о невольном обмане сразу вызвала неприятный осадок, тем более что во время бракосочетания все равно придется назвать свое настоящее имя, иначе брак окажется недействительным. Итак, до того, как будет назначен день свадьбы, ей необходимо освободиться от бремени прошлых обещаний.

Да, она должна во что бы то ни стало разорвать узы, которыми ее как богатую наследницу связывал прежде намеченный брак. Теперь девушка ясно себе представляла, что он был бы кощунством, пародией на то, что для нее свято.

Вада закрыла глаза. Как бы трудно ей ни пришлось, она найдет в себе силы сделать то, что подсказывает ей совесть.

Глава 8

Рано утром, часов в шесть, услышав звонок Вады, обеспокоенная Чэрити поспешила в комнату своей госпожи.

— Чэрити, прошу тебя, сию же минуту начинай упаковывать вещи. Мы уезжаем в Англию!

Было похоже, что Чэрити собирается возразить, но она спокойно заметила:

— Очень хорошо, что вы наконец-то соизволили меня об этом попросить! Чем быстрее мы окажемся в Англии, тем скорее отправимся обратно, в Америку, а мне так хочется поскорее вернуться домой!

В глубине души девушка ожидала, что Чэрити не одобрит ее спешку и возразит, сказав, что ей дают слишком мало времени на сборы, но, к счастью, этого не случилось. С помощью двух горничных вещи были упакованы, и Вада вместе с Чэрити заторопились на вокзал, чтобы успеть на девятичасовой утренний поезд, отправляющийся в Кале.

Куда сложнее для девушки было написать письмо Пьеру, которое ему должен был передать портье отеля в полдень, когда молодой человек придет ее навестить. Затруднения Вады вовсе не зависели от ее физического состояния — к тому времени оно было вполне сносным, хотя все еще побаливала голова и ноги не совсем слушались. Она с трудом подыскивала нужные слова, чтобы выразить свои чувства и объяснить Пьеру причину внезапного отъезда. Вада боялась его обидеть и не хотела, чтобы он беспокоился. Сказать ему прямо в глаза, что уезжает, она была не в силах, но если бы он ее спросил об этом, вряд ли смогла его обмануть или помешать выяснить, как обстоят дела на самом деле.

Надев дорожный костюм, девушка присела к бюро в гостиной, прислушиваясь к голосу Чэрити, отдававшей последние распоряжения обеим горничным. Из соседней комнаты все еще доносилось шуршание тонкой бумаги, в которую они проворно заворачивали ее элегантные платья и затем складывали их в сундуки, привезенные из Америки полупустыми. Вада раздумывала, не сказать ли Чэрити, чтобы та не упаковывала все вещи, поскольку они еще вернутся в Париж. Однако быстро отказалась от этой мысли: у Чэрити могло возникнуть слишком много лишних вопросов и, пожалуй, рассеялась бы ее вера в скорое возвращение в Америку. «Она-то туда вернется, а я останусь в Париже», — сказала себе Вада. Затем впервые за все это время вспомнила о матери и устрашилась.

Любовь к Пьеру стремительно захватила ее и унесла в волшебное царство, и девушка совсем не предполагала, что все может кончиться замужеством. Она действительно испытала что-то вроде шока, когда Пьер сказал прошлой ночью:

«Я хочу заботиться о тебе, оберегать тебя, и лучше всего будет, если ты станешь моей женой».