Речь патриарха Алексия II к раввинам г Нью-Йорка (США) 13 ноября 1991 года и Ересь жидовствующих - неизвестен Автор

"Еврейство - явление исключительное в истории. Как бы ни освещали мы ее сцену и сколько бы ни вглядывались за кулисами, - мы нигде не находим ни чего подобного. Беспримерность факта создает и чрезвычайные затруднения при его исследовании. Здесь истинна сплошь и рядом невероятна. - Вот почему самые очевидные данные, равно как доказательства, никакому сомнению не подлежащие, все еще могут казаться недостаточными. Этим обусловливается и необыкновенная тяжесть повествования. Любой его объем оказывается ничтожным пред крайнею сложностью задачи. С другой стороны, соприкасаясь, а нередко и смешиваясь с событиями жизни других народов, еврейство представляет единственную в своем роде проблему по широте и глубине. Греческий оратор Фокион, написав речь, несколько дней, говорят, обдумывал, - нельзя ли из нее что-нибудь выбросить? Таково и еврейство. Рассматривая его многовековой путь, следует размышлять не о том, с чем надо ознакомиться предварительно, а надлежит, по возможности, определить, что не столь необходимо для изучения. Иначе нет выхода, как и не может быть конца работам подготовительным. Точно также и при изысканиях в сфере самой проблемы, неизбежно установить заранее - как общие пределы труда, так и границы его отдельных частей, сознавая, что и те, и другие никогда не совпадут с действительностью. Как бы, однако, ни мало такое сокращение темы признавалось уместным, оно, к сожалению, неустранимо, ибо резолютивная цель - обращение к синтезу, а затем и к выводам, никогда, при ином методе, не была бы достигнута.

Принимая же во внимание, что основная идея настоящего исследования показать существование, в наши дни, международного тайного правительства, распоряжающагося судьбами наций и государств, мы не можем подойти к этому предмету другою дорогою, как ознакомившись с сокровенною властью иудеев.

Объявив Иегову собственным богом, т. е. присвоив самого Творца вселенной, а себя назвав "избранным" народом среди всего остального человечества и, сверх того, учинив с тем же Иеговой договор, по которому, за обрезание своих сынов, оно приобрело монополию господства над миром, еврейство, естественно, призывалось к неуклонному сохранению своей национальности, на ряду с отрицанием ее у других народов. Сознавая, далее, что религия - главный устой индивидуального бытия, еврейство всегда отождествляло себя с своею религией и, наоборот, отвергало не только всякую иную религию, но и прозелитизм собственной. В непоколебимом разумении обрядностей, как хранилища религии, на ряду с заветами предков, еврейство признало неприкосновенными и запечатлело в талмуде свои религиозные формы, но засим презрительно исключало заботы о старине и обрядах веры для всех прочих людей. Провозглашая себя аристократией мира, и на этом принципе построясь, то же еврейство проповедует радикализм демократии для иноплеменников. Дерзновение такого противоречия достигает кульминации в лице столь прославленных вожаков иудейских, как Лассаль и д'Израэли. Проповедь демократических стремлений отнюдь не помешала первому из них - в Берлине, а второму - в Лондоне пробираться в аристократические круги общества и домогаться там права гражданства. - "Все есть раса, - другой истины не существует (All is race, there is no other truth), - восклицает Сидония, в "Танкреде". - "Идея расы - верховная истина, в которой растворяются все иные", - повторяет Сидония. Эта же мысль красною нитью проходит у д'Израэли и далее - в целом ряде произведений ("Конингсби", "Всеобщее предисловие", "Жизнь Георга Бентинка"). То и дело возвращаясь к ней же, он не только рекламирует, он кричит о ней, да еще среди арийцев, - будучи семитом, т. е. по собственному утверждению, принадлежа к самой благородной расе. На ряду с сказанным, он же, д'Израэли, воспевает гимны равенству, провозглашенному французкою революцией, и, в то же время, превозносит иудаизм над всеми племенами, национальностями и расами, никому не позволяя становиться рядом. "Тема о расах - ключ истории", -заключает великобританский премьер из евреев... А соплеменники его твердят в "святом" талмуде, что люди - только евреи, все же остальное человечество - "человекообразные животные", созданные в честь сынов Иуды. В дальнейшем развитии самосохранения и параллельно с разложением у других народов религии, брака, нравственности, государственного и общественного порядка, иудейство, без сомнения, рассчитывает обратить их в пыль... Этого было бы уже достаточно, чтобы лишить гоев всякой надежды на сопротивление. Но сыны Израиля этим не довольствуются. Они хотят застраховать себя наверняка. В этих видах, талмуд-гусары кагала становятся профессорами учения Мардохея Маркса. Раздуваемый ими социалистический коллективизм должен обречь человекообразных животных на свирепую и невылазную междоусобицу. Здесь налюдается, так сказать, махровый расцвет той повадки еврейства, в силу которой оно неизменно старалось разорвать края у всякой раны на теле другого народа и отравить ему кровь. Двигаясь к разрешению своей коренной задачи, еврейство, логически, и не могло не вмешиваться в религиозные, политические, либо социальные распри, так как, в противном случае, оказалось бы повинным в нерадении к собственному бытию. Это значило бы разбить свои скрижали и ниспровергнуть религию.

Но как бы ни были целесообразны указанные мероприятия, они представлялись бы бесплодными при отсутствии еще одного, и при том важнейшего, фактора. Необходима центральная власть, такое все-иудейское правительство, которое предначертывало бы, по условиям времени, методы действия и повелевало бы безгранично. В этом отношении никаких колебаний быть не может. Всякий, хотя бы элементарно наблюдавший евреев, обязан признать даже большее. Не существует правительства, которое располагало бы сильнейшею властью, чем иудейское, как нет и государства, где верховные приказы исполнялись бы с таким рвением, как среди сынов Иуды - в их всемирном владычестве. Можно сказать даже, что, как бы исчерпывая свое коварство на обходе законов иноплеменных, иудаизм становится неспособным противостоять велениям центрального кагала. Разумея, на ряду с этим, необъятность проистекающих отсюда результатов, еврейство, силою вещей, направляется к разрушению монархического принципа, т. е. - действительной власти у других народов и к учреждению для них социал-демократической республики.

После стольких бед, разгромов и потрясений перенесенных в древности и не раз возобновлявшихся затем, не только остаться на мировой сцене, но и, неуклонно двигаясь вперед по пути развития своего значения, возвыситься до нынешнего могущества - разрозненные, поруганные, на произвол судьбы брошенные, толпы, хотя бы и еврейские, были бы, без объединяющей их власти, очевидно, не в состоянии. Они могли бы только падать и вырождаться, а отнюдь не преуспевать, - с нескрываемыми, вдобавок, замыслами о мировом господстве.

И мы, действительно, видим, что, с первых же дней появления своего на сцене истории, евреи уже имели центральную власть. Странствование из Ура Халдейского к верховьям Евфрата, путешествие в Египет и переселение в землю Ханаанскую ясно отмечаются именами вождей Израиля. Это неизменно усматривается и в дальнейшие периоды, без чего-либо, впрочем, таинственного, - с политической точки зрения, вплоть до изгнания евреев из Палестины, во II столетии после Р.Х. - Такие же факты, как учреждение при Мардохее и сохранение доныне самого веселого у евреев и наиболее в их ритуале опасного для гоев праздника - "Пурим", - аккумулятора их злобы, гордыни и мстительности, равно как походы Савманассара и Навуходоноссора на Иерусалим, распятие Александром Македонским в Тире, восьмисот фарисеев, одновременно, затем войны Помпея и осада римскими же легионами Иерусалима, несомненно, требуют признать, что у "избранного" народа всегда была, помимо чужеродной, и своя власть, двигавшая соединенные иудейские силы, по усмотрению.

Если изгнанные, далее, из Мессопотамии и разбежавшиеся в Испанию, а затем и по всей Европе, евреи никогда не переставали размножаться, интриговать, богатеть и политиканствовать, усиливаясь на каждом шагу, то это, без сомнения, вновь свидетельствует, что ими повелевает собственное их правительство.

Значит, и в древности замечалось в кагале то, что за последнее столетие достигло полной очевидности в Европе. Со времени облагодетельствовавшей евреев "великой" французкой революции, религиозные, политические и социальные перевороты на обоих полушариях чаще всего зависели от сокровенных причин, разыскание которых только и может объяснить данное положение вещей. Теперь же, решительно нельзя отрицать следующего: внизу истории внешней и, так сказать, поверхностной, существует другая - подземная история. Ее авторы - иудаизм и масонство, сурово дисциплинированные и диктаторски командуемые, при условии, что гои, в огромном большинстве, этого и не подозревают.