Дороги судеб - Андрей Васильев

— Это было бы совсем замечательно, — засмеялся он. — Но так не бывает, по крайней мере, я тут такого не видел. Хотя, если ты не в курсе, магия здесь наличествует. Нет, все будет проще. Не просто, но проще. Вы сейчас сдаете мне то оружие, которое у вас есть, и часть твоей группы, причем вместе с тобой, отправляется в мой лагерь. Но я отпущу двух твоих бойцов с тем условием, что они вернутся сюда через десять дней и принесут мне выкуп за твою голову и головы твоих людей. Размер выкупа — двадцать стволов за человеко-единицу.

Он точно не в себе. Бог с ним, с нереальным размером выкупа. Сами условия попахивали идиотизмом.

— Ты странный человек, — заметил я. — И условия у тебя такие же. Начнем с того, что мои люди, тем более без оружия, могут вдвоем попросту не дойти обратно, в физическом смысле. Мы только по дороге сюда потеряли троих. Но если даже они и дойдут, то совет общины может принять решение, что цена наших голов несопоставима с ценой выкупа, и ничего тебе не дадут. Что до нашей смерти… Ты же знаешь, что она не конечна? Ну убьешь ты меня — и чего? Я от этого даже не почешусь. Боли нет, смерти нет… Ерунду ты несешь, честное слово. Слушай, давай не валять дурака, а? Еще раз тебе предлагаю: разбежимся по-хорошему, пока дров не наломали. Делить нам нечего, воевать тоже нет причины, нет между нами вражды. Пока нет. Давай не будем доводить ситуацию до крайности.

— Ромул, он прав, — сказал своему лидеру один из его бойцов, с носом, который больше напоминал хобот. Тоже, надо думать, с редактором поиграл в свое время. — Ну побродили они тут — и чего? Они даже не знали, что мы тут живем. Да и люди, кажись, вменяемые, не дикари какие-то, вроде тех, что у дальнего затона живут.

— Давай их оружие заберем, и пусть себе идут на все четыре стороны, — поддержал его еще один человек. — Так будет правильно.

— Да с чего вы взяли, что мы свое оружие вам отдадим? — пожал плечами я. — Это наши стволы, и нечего на них рот разевать.

Глаза Ромула сузились, он погонял желваки на скулах. Ну да, я его разозлил, но тут слабину давать нельзя.

— Слон, — обратился он к носатому товарищу. — Тебе никто слова не давал. И это всех касается.

— Да у вас тут все по-взрослому, — хмыкнул я. — Прямо армия. Впечатляет.

Как это ни печально, но живыми нам троим отсюда, скорее всего, теперь точно не уйти, практически при любом раскладе. Нет, возможны варианты. Например, если прямо сейчас Настя прострелит голову этому мутанту, то мизерный шанс может появиться. Эти его клоуны явно не солдаты, они могут опешить, растеряться, что позволит нам нырнуть под своды склада. Ну мне — точно, я к нему поближе стою. Но вряд ли Настя это сделает, прикрытие не слышит наш разговор, зато видит, что мы на мушке. Наемник не отдаст команду стрелять, полагая, что если они даже и завалят одним махом четверых-пятерых, то остальные из нас решето сделают.

Да, к слову, даже если бы я совсем рехнулся, пошел бы в лагерь этого Ромула и сделал все по его безумному плану, в этом случае я бы тоже сдох. Причем сразу же, как только мои люди скрылись бы из вида. Ну или чуть погодя.

— Я смотрю, ты все это как шутку воспринимаешь. — Глаза Ромула стали двумя щелочками, лицо посерело. Черт, может, он вообще не человек, тут ведь, в Ковчеге, кого только нет. Может, он, вроде нашей Галки, какую модификацию себе прикупил? — Нет, приятель… Кстати, как твое имя?

— С этого начинать следовало, — назидательно сказал я ему. — Грин. Меня зовут Грин.

Не хватало только свое настоящее имя ему называть. Кто его знает, как там дальше дело сложится? Лучше пусть будет псевдоним.

— Так вот, Грин. — Ромул сделал несколько шагов вперед, подойдя к самому краю спуска в бункер. — Мы не будем с тобой торговаться или пытаться прийти к консенсусу. Нам это не нужно. Нам нужно твое добро, и мы его получим так или иначе, поверь. А это иллюстрация серьезности наших намерений.

Он очень быстро двигался, очень. И впрямь какую-то модификацию прикупил у умников-создателей. По крайней мере, я едва уловил, как он достал из кобуры пистолет, вскинул его и практически в упор выстрелил в голову Дергача.

Тот дернулся и истаял в воздухе, как это и бывает с теми, кто умирает. Автомат брякнул о бетон, спустя мгновение туда же опал пустой камуфляж.

Ромул застыл на месте, на его губах кривилась улыбка, сальная такая, почти сладострастная. Елки-палки, кто ж его, такого ущербного, сюда пустил-то, а?

Негромко хлопнул выстрел, голова Ромула дернулась, и я увидел аккуратную дырку в его лбу. То еще зрелище.

— Джебе, упал! — крикнул я, делая то же самое и выдергивая пистолет из кобуры.

Люди Ромула, как я и предполагал в самых своих смелых мечтах, на секунду застыли. Не солдаты они были, гражданские, смертей особо не видели, в перестрелках, похоже, не участвовали и потому растерялись.

А вот мои люди — нет.

Секундой позже в голову Ромула ударила вторая пуля и спасла меня от смерти — даже с дыркой в голове этот упырь не пожелал умирать и крутанул рукой, ловя меня в прорезь прицела, правда, заторможенно, не так шустро, как перед этим. Слава богу, что с двумя отверстиями в черепе не живет никто, и он растворился в воздухе, так и не выстрелив.

В тот же момент заговорила «детка» Азиза, судя по нескольким вскрикам и бряцанью оружия, — результативно. Ее поддержали два автомата, причем с разных сторон. Наемник грамотно расставил людей, создав ситуацию перекрестного огня.

Джебе, выполнивший мою команду, рухнувший на бетон и даже успевший маленько сползти вниз, поближе ко мне, тоже дал очередь из своего автомата. Уж не знаю, в кого он там стрелял и попал ли. Надеюсь, попал.

Секундой позже довелось отметиться и мне — какой-то ополоумевший от страха чудак выскочил прямо в поле моего зрения, и я с чистой совестью всадил ему пулю в лоб, о чем сразу и пожалел.

— Черт! — ругнулся я и заорал во все горло: — Наемник! Одного живого оставьте! Одного хотя бы!

Какое там… Судя по всему, тот, которого я завалил, был как раз последним.

— Все, кончились враги, — раздался секундой позже крик Наемника. — Вылезайте.

Я только сплюнул. Вот досада какая! Теперь придется шарить по этому лесу и искать лагерь. Да еще и завтра с утра, потому как уже начинало темнеть.

— Цел? — спросил я у Джебе, все еще лежавшего на спине с автоматом на изготовку.

— Цел, — подтвердил тот. — Оно всегда так?

Сказано было не слишком внятно, но я понял, о чем он меня спросил.

— Бывает еще быстрее. — Я поднялся и отряхнул пыль со штанов. — Наемник разошелся, больно много патронов сжег.

— Еще минус один у нас, — невесело сказал Голд, выходя из схрона, глядя на лежащий автомат и снимая кепи. — Хотя я решил, что вам всем кранты, этот парень был стопроцентный псих с манией величия.