Это я, Эдик - Олег Никитин

Потом половину суток проторчали в сетевом доме самого богатого родственника, двоюродного дяди отца. Двое подростков моего возраста, насколько помню, оказались редкими придурками, и общих забав у нас не получилось. И завершилось это мучение тем, что мы всей толпой отправились на кладбище (ну и забит же был трафик!) и в усыпальницы марабутов. Я был даже рад вырваться из компании родственников на репетицию – только и услышал за спиной «Таккабаль Алла мина ва минкум», когда мулла затянул свою ежегодную «песню».

Улицы были полны людей, которым тоже, как и мне, обрыдло торчать в Сети, выбираясь из него только в туалет и на кухню. Да и погода выдалась на загляденье, как раз снег таять начал, и солнце жарило не по-зимнему.

На другой день состоялось наше выступление. Мы вместе с другими артистами принялись объезжать ближайшие дворы, с нами был местный имам, который и вел представление. И я из глубины крытой сцены видел девчонок нашей школы… Что тут такого, шайтан побери? Сейчас и мне кажется, что ничего. А тогда я лупил по струнам своего идиотского чанга и видел спины ребят, стоявших в первом ряду – а в промежутках между ними радостные девичьи физиономии.

Одну из девиц звали Джадунава. Жуткое имя, потому и запомнил, что долго его выяснял. Мне однажды повезло подглядеть за ней, когда она переодевалась после занятий в спортивном зале. Она была старше меня на год и наверняка никогда не обращала на меня внимания. Да и чего ради? Иногда я встречал ее с подругами в парке или в коридорах школы и с тайным трепетом угадывал под бесформенным балахоном (у нее на правом рукаве всегда красовалась семейная эмблема в форме бараньего уха) ее стройную фигурку.

Сейчас я уже и не помню ее лицо.

Она так и не увидела меня на передвижной сцене. Если бы я не заметил ее в просветы между юными музыкантами первого ряда… Скорее всего, у меня не хватило бы твердости заявить предкам, что музыка меня бесит, а чанг я разбил вдребезги.

А ведь они и учитель почти убедили меня в том, что с этим инструментом я управляюсь мастерски.

Comments on this: 5

Тася: Ты никогда не рассказывал мне, что умеешь играть на чанге.

Ева_Летова: Проглядела наконец твой журнал с начала. Даже зарисовала кое-что, типа схему. Хорошо, что тебе никто не верит! Обнаружила пустое место – это где ты должен в мастера по свету превратиться. Знаешь, по-моему, это довольно опасно. То есть если ты поедешь в тот к-театр, чтобы стать другим, тебе нужна будет помощь. Имей меня ввиду, понял? У меня уже опыт есть, помнишь? И в Чайна-Тауне я не стушевалась, так что помочь в трудную минуту сумею.

Cactus: Дядя, задолбали твои экскурсы в прошлое. Круто же начал лепить – кровища там, трупаки, торчки с китайцами! Давай в том же духе, а то перестану твой журнал читать.

Felicita: Эдик, мы с отцом все еще ждем, когда ты к нам приедешь. Хорошо, конечно, что ты вспоминаешь о своем музыкальном прошлом, но мы даже рады, что ты тогда настоял на своем. Как подумаю, чем могло закончиться твое образование… Ужас! Я просмотрела через слово предыдущее твое сообщение про какой-то «Хумай» и просто в шоке. Хвала Аллаху, что это все выдумки.

Танк: Извините, устал и отвечу коротко. Играть на чанге большого таланта не требуется, это же ударный инструмент. Было бы чувство ритма. Ева, спасибо за предложение, я подумаю над ним. Cactus, вали к шайтану, мне твои запросы по чангу. Не нравится – проваливай, я тебе с самого начала предлагал. Тася, я тебе позвоню сейчас! А может, ты ко мне приедешь? Хоть копию прислала бы, что ли…

И из плодов пальм и лоз вы берете себе напиток пьянящий и хороший удел. Поистине, в этом – знамение для людей разумных!

Конечно, вчера вечером я позвонил Таське. Но застал ее отнюдь не дома – она находилась на очередной пышной презентации хрен знает чего, кажется, очередной процедуры моментальной доставки заказа.

В цифровом замке толклись разодетые личности, и моя супруга в том числе. Само собой, меня не пустили туда, заперев экраном дабира.

– Ну что, постиг сокровенные имена? – усмехнулась Тася.

Неподалеку от нее торчал незнакомый хлыщ в смокинге, который делал вид, что изучает старинную вазу.

– Запутался еще больше, хотя что-то и прояснилось. – Скорее всего, она не читала мой последний отчет о байкерском караван-сарае с уклоном в притон. С чего бы тогда такое благодушие? – Ты не могла бы приехать?

– На такси? – удивилась она.

– Я оставил свою машину далеко от дома.

– Так и быть, приду к тебе, но сегодня только в цифре. Нет настроения…

– И времени, похоже?

До того, как она прислала свою виртуальную копию, я успел поваляться в ванной и вспомнить музыкальное прошлое, которое и зафиксировал, коротко надиктовав на дабир. Получалось так, что визиты по Натальиным адресам вскрывали у меня в мозгу некие ключевые «точки бифуркации», от которых я мог двинуть в ту или иную сторону. Причем именно сейчас, а не тогда, в прошлом.

Мистика, словом. Рационального объяснения искать не хотелось – даже если бы мне и удалось увязать ситуацию с неким пересечением виртуального пространства с реальным, отчего в «поле вероятностей» возникли возмущения… Иначе как бредом подобную теорию назвать было бы нельзя, и сама ее терминология была бредовой.

«Книга Судеб, вот как это называется», – осенило меня под струей горячей воды.

Я читаю собственную Книгу Судеб, вот именно так, с больших букв! Все нереализованные когда-то возможности, варианты – ее главы, и они последовательно читаются мной.

Почему же попытки вжиться в роль виртуального Танка оканчиваются так плачевно? «Поле вероятностей» сопротивляется перемене судьбы? На фига тогда было дарить мне саму возможность поглядеть на себя иного? Нет, все-таки это я виноват, слишком уж неловко пытаюсь прочитать очередную главу великой Книги…

Когда я вылез из ванны, оказалось, что Таська уже возится на кухне, смелыми движениями сооружая чисто сетевое великолепие. Что ж, оставалось надеяться, что ей хватит того убогого пищевого набора, что валялся в моих холодильнике и шкафу. Надо бы заказать жратвы.

Переживал я напрасно. Она заказала «живого» барашка и прирезала его огромным тесаком – есть такая процедура «природного» изготовления виртуальной пищи.

Чтобы дополнить ее творчество, я запустил процедуру интим-вечера и превратил гостиную в подобие обширного зала в старинном поместье. Благо одежда, в которой Тася явила себя, вполне соответствовала случаю. Она надела платок, блузку с воротником-стойкой типа «труба» и капюшоном, длиннейшую юбку до пальцев ног – и все ярко-синего цвета. Не поленилась же сменить прикид!

– Слушай, я уже забыла, на что рассердилась, – сообщила жена.

– Я тем более не помню.

Так мы и помирились. Просто чудо, что она не успела ознакомиться с моей последней записью, порой думал я. А потом Тася между пустяками сказала, что вовсе перестала читать мой журнал. И собственных дел ей хватает, и неохота натыкаться на всякие глупости вроде тех, которые я туда помещаю.

– И правильно, – радостно согласился я.

Таська с подозрением глянула мне в харю, так что я мысленно проклял себя за болтливость. Не мог промолчать, что ли?

– Опять записки сумасшедшего урода тиснул? Или…

– Нет, – поспешно ляпнул я. – Ничего такого! Записки, правда, скачал в караван-сарае с кассеты – представляешь? Но напечатать их еще не успел.

Тут ее отвлек сигнал печки, в которой жарилось бедро серны. (Что, опять ошибся? Ну и хрен с ним.) Запах, к сожалению, моя периферия выдавала не слишком яркий – наоборот, если честно. Менять уже пора, а то в ресторанах и в такие роскошные вечера чувствую себя обделенным. Но воображение работало неплохо, и вид истекающего жиром дикого мяса в специях заставил меня волноваться.

– По-моему, я уже сам схожу с ума, – пожаловался я.

– Потерпи, сейчас будем жрать. Или ты вообще?

– Вообще, конечно.

– Зря ты все-таки не бросил это дело. Ты хоть уверен, что клиент все еще готов платить за него? Может, он уже давно помирился с супругой и забыл о тебе?

– Не уверен…

– Я читала то место, где ты об этом рассуждаешь. Значит, тебе важно знать, кем бы мог стать в жизни?

Ответ, когда-то казавшийся прозрачным, сейчас отчего-то не лег на язык. Думаю, все предыдущие Кулешовы, которым довелось похозяйничать у меня в мозгах, оставили по себе память. Наверное, им нравилось, как они устроились, и покидать черепушку Танка было им больно. Кто знает, что они чувствовали перед смертью, когда понимали, что некто пришлый, со стороны (то есть я-1), разрушил все, над чем они трудились годами?

Да и мертвы ли они? Может быть, сидят в тайных закутках головы и с печалью взирают на быт полунищего рафинада?

– Я убиваю этих мифических людей, сам не желая того. Теперь я уже не знаю, стоит ли мне ближе знакомиться с оставшимися. Хотя… Вдруг кто-то из них будет удачлив и отстоит себя, не даст уничтожить?