Рожденная в Техасе - Джудит Гулд

На шее Фиби красовался его подарок — серебряный медальон с анютиной глазкой.

— Привет, Заккес. — Голос Фиби был глубокий и чуть хрипловатый, в этот момент он решил, что женится на ней.

— Здравствуйте, мисс Фиби. — Он взял ее руку в свои и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, впервые почувствовав, какая она миниатюрная.

— Не называй меня мисс Фиби, — весело пожурила она его. — Для тебя я просто Фиби. Ты меня так и называй. — Она смело взглянула на юношу, глаза ее искрились. — Теперь снова поздоровайся со мной.

— Здравствуй… Фиби, — сказал он, слегка запнувшись.

— Ну вот, совсем не трудно, правда? — Она одарила Зака самой ослепительной улыбкой, на какую была способна. Улыбка озарила ее лицо.

Юноша почувствовал, что заливается краской. Теперь, когда она устранила разделявший их барьер, ему хотелось о многом поговорить, многое ей сказать, но он не мог выразить свои чувства словами, по крайней мере сейчас. Цель его приезда была куда важнее.

— Его преподобие дома? — спросил Зак.

Фиби покачала головой.

— Он в церкви.

— Сейчас мне нужно с ним увидеться, — сказал Заккес. — Потом я зайду, и мы с тобой поговорим, да, Фиби?

— Я приготовлю кофе, — улыбнулась она, пристально глядя ему в лицо. — Когда придешь, кофе будет готов.

— Спасибо, я скоро буду, — улыбнулся в ответ Зак.

Обшитая досками церковь показалась ему меньше, чем он ее помнил. Пока его не было, деревья вокруг сильно разрослись. Обе створки двери были распахнуты.

Войдя внутрь, Заккес остановился и осмотрелся. Цветные стекла витража отбрасывали все те же маленькие радуги. Со стороны алтаря доносились какие-то скребущие звуки. В нос Заку ударил едкий, неприятный запах свежего лака. Он увидел две склоненные фигуры: юноша шлифовал скамью, а отец Флэттс покрывал золотистым лаком другую, уже подготовленную.

Услышав шаги Зака, его преподобие поднял голову, аккуратно положил кисть на банку с лаком, вытер руки ветошью и вышел в проход.

— Заккес, мой мальчик! — приветливо воскликнул он.

Они обменялись рукопожатиями. На румяном лице отца Флэттса появилось участливое выражение.

— Как мама? Ей не лучше?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Зак.

— Печально это слышать, она замечательная женщина.

— Да, сэр, — ответил Зак. Губы его были плотно сжаты, волнуясь, он переминался с ноги на ногу, не поднимая глаз. — Отец Флэттс, — наконец решился он, — можно с вами поговорить?

Его преподобие оглянулся на юношу, занятого шлифовкой, и сказал:

— Да, конечно, пойдем.

Он взял Заккеса за руку и повел его в ризницу. Когда они вошли, отец Флэттс закрыл дверь и, указывая на деревянный стул с высокой спинкой, пригласил:

— Садись, сынок.

Зак сел, сжав руки.

— Я знаю, что Хоувы в городе не имеют веса, — сказал он спокойно и посмотрел на священника. Взгляд его голубых глаз был ясен и открыт. — Я подумал, что вы сможете помочь. Больше мне не к кому обратиться.

— Да, конечно, сделаю все, что в моих силах. — Отец Флэттс опустился на скамью напротив и вопросительно глянул на юношу. — Я тебя слушаю.

Заккес откашлялся.

— Мне нужно получить ссуду в банке.

— А для чего?

— Доктор Фергюсон говорит, что в Северной Каролине, в Ашевилле, есть частная клиника. Он думает, что там смогут помочь маме.

— Но это дорого, — догадался отец Флэттс.

— Да, очень дорого, — с горечью подтвердил Зак.

Его преподобие кивнул и посмотрел на свои карманные часы.

— В этом случае, — сказал он, — не будем терять время. Пойдем посмотрим, что нам удастся сделать до обеда.

Через десять минут они уже стояли перед входом в Фермерский банк. Зак на минуту остановился, поправил рубашку, отряхнул пыль с брюк и башмаков и взглянул на отца Флэттса.

— Ты готов? — мягко осведомился священник.

Заккес глубоко вздохнул и кивнул.

— Не волнуйся, сынок. — Отец Флэттс ободряюще похлопал юношу по спине. — Мак Коллинз человек честный, хотя характер у него не сахар.

Юноша благодарно улыбнулся, и они поднялись на две ступеньки, отделявшие их от двери.

— Проходи, — сказал священник, пропуская Зака вперед.

Зак вошел, за ним — отец Флэттс. Юноша с интересом огляделся. За все годы, прожитые в Мадди-Лейк, он ни разу не бывал в банке и сейчас ощущал почти благоговейный трепет. В то же время банк для него окружал какой-то ореол загадочности. Благоговение шло оттого, что сюда люди приносили на хранение деньги или брали определенные суммы для своих целей. А таинственным банк казался по той причине, что Зак не представлял, как выглядит это учреждение, ведь у Хоувов никогда не водилось и самой скромной суммы, чтобы положить ее в банк.

Теперь Заккес увидел перед собой конторку из полированного красного дерева, место кассира было отгорожено толстыми прутьями решетки. Сквозь эти прутья они увидели высокого мужчину, очень близорукого, судя по его очкам с толстыми стеклами. Почему-то Заку показалось, что он напоминает владельца похоронного бюро. За спиной у него юноша заметил встроенный в стену большой металлический сейф, похожий он уже видел в ювелирном магазине в Сент-Луисе.

Торцом к маленькому окошку стоял большой стол. Как и место кассира, окно также было с решеткой.

Маку Коллинзу совершенно не подходила его звучная, солидная фамилия. Внешне он был очень похож на кассира, что было не удивительно: они были братьями. Только Мак, старший из братьев, отличался еще большей худобой и походил на богомола. Его лицо удивляло неестественной бледностью, прозрачная кожа обтягивала выдающиеся скулы, над глазами нависали белые, жесткие, как проволока, брови. Зачесанные назад редеющие седые волосы открывали высокий лоб, а длинные сухопарые конечности еще больше усиливали сходство с насекомым.

Отец Флэттс взял Заккеса за руку и подвел его к столу.

— Здравствуйте, Мак, — откашлявшись, бодро начал священник.

Банкир оторвался от бумаг, которые разбирал, что-то недовольно пробурчал себе под нос и медленно встал. Его необычные светло-серые глаза смотрели недоверчиво и, казалось, видели человека насквозь.

— Мое почтение, святой отец. — Коллинз протянул отцу Флэттсу бледную дрожащую руку.

Зак вспомнил, что отец Флэттс говорил ему о болезни Мака Коллинза — дрожательном параличе, и советовал делать вид, что он ничего не замечает.

— Это мой коллега, Заккес Хоув, — чистым звучным голосом быстро проговорил священник. — Возможно, вам приходилось о нем слышать. Он тот самый талантливый юноша, который написал для нашей церкви новый псалом. Сейчас он учится в колледже в Тигервилле и будет проповедником.

Проницательный взгляд Коллинза теперь обратился на Заккеса.