Балтийская трагедия. Катастрофа. - Игорь Львович Бунич

Командир «Минска» капитан 2-го ранга Петунин, выслушав доклад по телефону из машины, доложил Пантелееву, что машины лидера работают, и корабль может идти самостоятельно, хотя ещё сохранился небольшой крен на правый борт и заметный дифферент на нос. Беда была в том, что на «Минске» после взрыва не работали компасы и кораблю было необходимо навигационное лидирование.

После ввода в строй корабельной радиостанции штаб послал в эфир несколько радиограмм о помощи. Откликнулся лидер «Ленинград», а несколько позже — эсминец «Свирепый».

Лидер «Ленинград» входил в состав отряда главных сил, отстав ночью из-за повышенной минной опасности. С «Кировым» у него связи не было, но капитан 3-го ранга Горбачёв намеревался с рассветом попытаться догнать крейсер.

Однако адмирал Пантелеев приказал Горбачёву присоединиться к отряду прикрытия. Выполняется последнее приказание, и «Ленинград» с первыми лучами рассвета уже находился в видимости сигнальщиков «Минска», медленно приближаясь к своему подорванному собрату.

«Славного» видно не было, и Пантелеев приказал вышедшему на связь «Суровому» сопровождать «Славный», а если понадобится, то и буксировать его. «Свирепый» и «Суровый» входили в охранение 1-го конвоя транспортов. Теперь они получили официальный приказ прекратить выполнение этой задачи, переключившись исключительно на спасение повреждённых боевых кораблей.

Поскольку адмирал Трибуц никак не управлял оставшимися за его кормой остальными участниками перехода, сосредоточив всё своё внимание на проводке в Кронштадт фактически одного крейсера «Киров», необходимые распоряжения вынужден был отдавать адмирал Пантелеев, как второй человек в структуре командования флотом.

В это же время пришла радиограмма от командира дивизиона эсминцев капитана 2-го ранга Маслова, находящегося на «Свирепом».

Маслов доложил начальнику штаба флота, что «Свирепый» буксирует «Гордый» с помощью жёстко заведенной якорь-цепи, а потому на переходе будет лишён маневрирования, что может быть чревато тяжёлыми последствиями в связи с ожидаемыми интенсивными налётами с воздуха. Маслов просил прислать какой-нибудь сторожевик для эскортирования и усиления зенитного противодействия.

Пантелеев посоветовался с начальником своего походного штаба капитаном 1-го ранга Пилиповским. Какое прикрытие можно выделить «связанным одной цепью» «Свирепому» и «Гордому»? По имеющимся в штабе адмирала Пантелеева сведениям, все сторожевики «плохой погоды», входящие в отряд адмирала Ралля, погибли. То, что «Буря» уцелела, на «Минске» ещё не знали. Из оставшихся сторожевиков, которые ещё можно было назвать боевыми кораблями, оставался один «Аметист» — бывший миноносец кайзеровского флота, также входивший в состав охранения 1-го конвоя.

Его и решили направить к «Свирепому» и «Гордому» для эскортирования этих двух эсминцев. Соответствующий приказ «Аметисту» передали по радио. А заодно туда же направили парочку подвернувшихся под руку морских охотников, переполненных спасёнными с разных кораблей и судов.

Командир «Аметиста» капитан-лейтенант Алексей Сукач пытался вступить в радиопререкания с адмиралом Пантелеевым, указывая на два главных обстоятельства: во-первых, его маленький кораблик переполнен спасёнными, занявшими даже верхнюю палубу, и во-вторых, он один остался с четырьмя ещё уцелевшими транспортами 1-го конвоя, у которых не осталось никакого другого прикрытия.

С «Минска» подтвердили приказ.

Между тем, тральщик «Гак» занял место впереди колонны и начал движение. За ним пошёл «Ленинград», служа навигационным «поводырём» для повреждённого «Минска», замыкающего колонну.

06:05

Капитан 3-го ранга Горбачёв, стоя на мостике лидера «Ленинград» со своим помощником лейтенантом Бабаевым, настороженно смотрел на «Минск», который шёл, неуверенно рыская по курсу. Лидеры типа «Ленинград» с их постоянно играющей, как лисий хвост, кормой, были не самыми лучшими навигационными «поводырями». Старшина 1-й статьи Мухин, вернувшийся к рулю после короткого отдыха, делал всё возможное, чтобы врождённые недостатки мореходности «Ленинграда» проявлялись как можно меньше.

Палуба лидера была заполнена спасёнными. На рассвете, отбившись от плавающих мин, Горбачёв повёл «Ленинград» к «Минску», подчиняясь полученному от адмирала Пантелеева приказу.

Неожиданно он обнаружил, что лидер идёт через толстый слой мазута, в котором барахтались, взывая о помощи и спасении, несколько десятков человек с какого- то погибшего корабля или судна. Приходилось постоянно уменьшать или вовсе стопорить ход, чтобы принять на борт погибающих. В итоге главный боцман лидера мичман Дормидонтов доложил Горбачёву, что они вытащили из воды более ста человек. Места для всех не было, да многие и не хотели покидать верхнюю палубу, сидя на ней в полной готовности снова оказаться за бортом.

Затем, в достаточном отдалении от корабля, одна за другой были обнаружены три плавающих мины, которые расстреляли огнём из 45-мм орудий.

Не успело умолкнуть раскатистое эхо последнего взрыва, как сигнальщики доложили об обнаружении торпедного катера, приближающегося со стороны финского берега.

В бинокль Горбачёв увидел крошечную черточку на поверхности воды, поднявшую неправдоподобно большие белые усы бурунов. Командир БЧ-2 Нефёдов быстро дал установку на носовые орудия главного калибра, которыми командовали асы своего дела — старшины-комендоры Нилов и Шишкин. После второго залпа над морем взметнулся яркий сноп пламени взорвавшегося бензина, сменившийся чёрным дымом, постепенно тающим в воздухе. Как не вглядывались в горизонт, никаких следов катера обнаружить больше не могли.

Подходя к «Минску», Горбачёв предполагал, что «Ленинграду» придётся буксировать своего подорванного однотипного собрата. И облегчённо вздохнул, когда выяснил, что «Минск» намерен следовать собственным ходом, а от «Ленинграда» требуется лишь навигационное лидирование...

— Слева по носу самолёт противника! — раздался крик сигнальщика, заставивший от неожиданности вздрогнуть всех на мостике лидера. Капитан 3-го ранга Горбачёв вскинул бинокль. В светлеющем небе, хорошо проецируясь на фоне редких облаков, лениво плыла «рама». Шла она с востока на запад. Видимо, возвращаясь на аэродром после разведывательного полёта.

Сотни глаз следили с палуб и надстроек кораблей, как «рама», казалось бы, не обратив на отряд никакого внимания, прошла мимо и исчезла во мглистой дымке западного горизонта.

06:20

С мостика транспорта «Казахстан» капитан Калитаев увидел, как один из катеров МО, державшийся около «Ленинградсовета», направился к его судну. С катера в мегафон передали на транспорт приказ сниматься с якоря и следовать в кильватер «Ленинградсовету».

Впереди «Ленинградсовета» готовились начать движение четыре катерных тральщика.

Калитаев приказал начать съёмку с якоря, которой руководили его старший помощник Александров и боцман «Казахстана» Гайнутдинов, находившиеся на баке.

Погода была прекрасная. Слабый двухбалльный ветер, сменивший ночью своё направление, задувал от веста. Море было спокойным. На небе кудрявились редкие белые облака. Видимость была хорошей.

Кроме Калитаева на мостике «Казахстана» находились: третий помощник капитана Русаков — на левом крыле мостика, второй помощник Загорулько,— на правом крыле. На руле стоял матрос 1-го класса Ракитин. Помполит Желтов отдыхал в штурманской рубке. Официально до 08:00 вахтенным был старший помощник Николай Александров, руководивший на баке съёмкой с