Наследие Слизерина (СИ) - Неизв.

Последние годы жизнь в его теле поддерживалась только магией Хогвартса, продлевая его век.

Всё же у должности директора магической школы есть свои плюсы.

Но даже магия замка не могла подарить бессмертие.

К тому же, Хогвартс не только многое давал своим директорам, но и требовал с них не меньше.

Любая прямая попытка навредить учащимся школы со стороны директора тут же несла за собой жестокую расплату, вплоть до полного отсоединения от магического Источника, что для Альбуса было бы смертельным приговором.

Сюда же относились и заклинания, действующие на сознание. Немного перегнёшь палку, и наказание придёт незамедлительно.

Поэтому директору приходилось вести себя осторожно.

К счастью то, что заменяло Хогвартсу разум, было довольно примитивным. Обмануть его не составляло труда.

Суть он понял быстро, ещё будучи профессором Трансфигурации, никаких прямых воздействий! Стоило сразу забыть о зельях в еде и ментальных закладках. Только тонкие интриги, которые заставляют жертву саму принимать те или иные решения.

Главное было оставить за жертвой право выбора. И тогда замок уже не считал это нарушением.

Простой пример: принести в школу философский камень и оставить его в коридоре. После чего немного подогреть интерес нужных студентов. Дальше они всё сделают сами. Ведь их никто не просил лезть туда за ним. Напротив, он предостерегал от подобного шага.

Или попытка свести Поттера с Уизли.

Зная Молли, Дамблдор не сомневался, что она не упустит возможности привязать победителя Тёмного Лорда к своей семье, благо он ей давно намекал, что он будет не против этого.

Зная любовь старшей Уизли к выпечке и различным зельям, Альбус не сомневался, что она для блага совместит свои увлечения.

Но сам директор, опять же, не будет иметь к этому никакого отношения.

Так что любимым приёмом за десятилетия практики, мастерски освоенным Дамблдором, стало подтолкнуть и не мешать.

Вот и в этом году он решил поступить так же.

Нынешняя операция преследовала несколько целей.

Но главными было две: начать подготовку одного из двух возможных “героев” к встрече с Томом, кого именно, Альбус до сих пор так и не решил.

А второй целью было уничтожение василиска. Именно древний змей и замыкал магию замка, даруя ему подобие разума. Он был не только “Сердцем Хогвартса”, но также важным компонентом его “мозга”.

Сам он не мог даже близко подойти к “Королю Змей”. Упади с древней рептилии хотя бы одна чешуйка по вине директора, как тому тут же обрубили бы все магические каналы с замком.

Что сказать? Директоров много, а василиск в Хогвартсе один.

С другой стороны, умри василиск, и через полгода нависший над ним дамоклов меч исчезнет. Конечно, Хогвартс не сможет долго жить на остатках магии, зато он получит десятилетие без страха того, что его магическая подпитка в любую секунду может исчезнуть. И ещё на финальную битву с Томом останется.

Хотя провернуть всё было не просто.

Натолкнуть при встрече Люциуса на нужные мысли было достаточно сложно, но он справился.

Самым трудным было проследить, чтобы старший Малфой решил передать дневник именно Джинни, а не кому-то другому.

А вот дальше произошло непредвиденное.

Когда девочка приехала в Хогвартс, дневника с ней уже не было. Дамблдор специально проверял.

А дальше всё стало ещё хуже.

Приглашённый в школу с единственной целью показать “героям”, что гоняться за славой не нужно, лучше быть скромными и не высовываться, Локонс оказался неожиданно хорошим учителем, который хоть и любил подурачиться на публике, но своё дело знал.

Дамблдор не мог поверить, что этот человек является автором серии “Я волшебник”. Да и в школе Златопуст никогда не блистал.

Он даже проверил нового преподавателя на “Оборотное Зелье”, поместив его волос в специальный состав, но тот показал, что перед ним действительно “малыш Злати”.

И вот когда он уже совершенно уверился, что операция провалилась, произошло это нападение. А потом ещё и ещё одно.

И Альбус впервые за многие годы не понимал, что делать.

С одной стороны он это и планировал, вот только по идее он должен был контролировать каждый шаг Тома, сейчас же Дабмлдор понятия не имел, к кому из учеников попал в руки дневник.

Найти его с помощью следящих чар не удалось. А значит, Том может оказаться действительно опасен как для учеников, так и для самого директора.

Впрочем, зная любовь Тома к театральности, он был уверен, что тот не начнёт действовать до конца года.

А значит, время ещё есть.

В отличие от других факультетов, в общей гостиной Слизерина обычно царила тишина и спокойствие.

Факультет змей традиционно не любил лишнего шума и суеты, предпочитая закулисное общение с глазу на глаз.

Здесь было трудно встретить веселящиеся компании. Исключением были лишь немногие праздники, но даже тогда слизеринцы старательно сохраняли внешнюю благопристойность.

А если кому-то не терпится повеселиться в кругу друзей, то к его услугам были представлены многочисленные большие одноместные комнаты с прекрасной звукоизоляцией. Так что веселья дебоширов никак не сказывалась на культурном отдыхе остальных слизеринцев.

Кстати, ещё одна особенность Слизерина. У каждого ученика факультета хитрецов, в отличие от остальных студентов, была отдельная комната, размерами не уступающая баракам других факультетов, в которых живут по три-четыре человека.

Всё же нахождение под землёй имеет свои плюсы в плане строительства.

Да и какой истинный слизеринец согласится делить своё личное пространство с другим человеком? Скорее нагрянувший без спроса гость имел реальную возможность получить от хозяина комнаты какое-нибудь хитрое проклятие.

Так что общая гостиная служила этакой нейтральной территорией, где слизеринцы договаривались о том, у кого из них они будут проводить время. Из-за этого гостиная Слизерина выглядела довольно мрачный местом, этаким низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы. В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг, в резных креслах, лишь иногда ненадолго виднелись темные силуэты слизеринцев.

Хотя чего ещё ждать от Тёмного факультета, который всегда ставил свои личные интересы выше, чем эфемерное “Высшее Благо”? И который был не готов идти на убой за очередным Светлым, возомнившим себя мессией?

Дафна Гринграс была образцовой слизеринкой. Более хладнокровную, умную и расчётливую волшебницу Слизерин не знал на протяжении десятилетий.

После того, как на первом году обучения нескольких старшекурсников (угадайте, с какого факультета), решивших показать малышам их место, с подачи Гринграс чуть не отчислили. К Дафне без лишней необходимости предпочитали не лезть даже сокурсники, не говоря уже о посторонних.

Вскоре к ней намертво прилип титул “Королева Слизерина”, чем малышка похоже даже слегка гордилась.

А уж когда Дафна неожиданно для всех оказалась рядом с Поттером, уже успевшим себя зарекомендовать на свой возраст очень сильным магом, о котором ходили самые жуткие слухи, даже старшекурсники старались в присутствии тихой слизеринки ходить по струнке, опасаясь навлечь на себя её недовольство.

И правильно делали.

Пока Дамблодор где-то далеко наверху размышлял о превратности судьбы, Дафна сидела в мягком кресле у резного камина, в котором радостно прыгали зеленоватые языки магического огня. Ещё один подарок, оставшийся змеям в наследство от Салазара Слизерина.

Как всегда на её лице застыла непроницаемая ледяная маска отчуждённости.

Вот только если хорошо приглядеться, то можно было заметить еле уловимые следы недовольства на лице “Снежной Королевы”.

Чуть прикушенная нижняя губа, несколько учащённое дыхание и сердцебиение. Одним словом мелочи, не стоящие внимания.

Вот только так могли подумать только те, кто не был близко знаком с наследницей Гринграс.

Для друзей же это означало лишь одно, что слизеринка находилась в состоянии крайнего бешенства, раз истинные эмоции девочки начали пробиваться сквозь маску безразличия.

Впрочем, благодаря своим способностям юная волшебница не скатилась в истерику, сохранив возможность ясно мыслить.

У слизеринки было целых две причины для недовольства. А именно Луна Лавгуд и Гермиона Грейнджер.

И если к первой Гринграс относилась, как к стихийному бедствию, которое ни предсказать, ни подготовиться к нему нельзя, то гриффиндорка своим поведением и поступками буквально сводила юную волшебницу с ума.

Эта девчонка своим поистине гриффиндорским упрямством ставила тщательно выверенный план на грань срыва.