Хранитель смерти - Тесс Герритсен

Следующий шаг был за Брэдли Роузом.

Утро за окном становилось все светлее. Мимо с грохотом проносились автобусы, бегуны начали нарезать круги по кварталу, многие уже направлялись на работу. Джозефина наблюдала за тем, как день набирает обороты, как игровая площадка заполняется детьми и как нарастают послеполуденные пробки.

Вечером она поняла, что больше не выдержит. Все продолжают жить как жили, подумала она. «Все, кроме меня».

Джозефина сняла трубку и набрала номер Ника Робинсона.

— Я хочу вернуться на работу, — заявила она.

Джейн разглядывала лицо Нулевой Жертвы — женщины, которой удалось уйти.

Эта фотография Медеи Соммер была взята из ежегодника Стэнфордского университета, где та училась двадцать семь лет назад. Она оказалась темноволосой и темноглазой красавицей с изящно вылепленными скулами, а еще Медея была поразительно похожа на свою дочь Джозефину. В действительности Брэдли Роуз охотился именно за тобой, подумала Джейн. За женщиной, которую он и его партнер Джимми Отто так и не смогли поймать. А потому коллекционировали суррогаты — женщин, похожих на Медею. Но ни одна из них не была Медеей, ни одна не могла сравниться с оригиналом. Они продолжали охотиться, продолжали искать, однако Медея и ее дочь умудрялись на шаг опережать их.

До истории в Сан-Диего.

Чья-то теплая рука опустилась на плечо Джейн, и она резко выпрямилась на стуле.

— Ого! — рассмеялся ее муж Габриэль. — Хорошо, что ты без оружия, а то ведь запросто могла бы меня пристрелить. — Он опустил Реджину на кухонный пол, и та вперевалку отправилась играть со своими любимыми крышками от кастрюль.

— Я не слышала, как ты вошел, — ответила Джейн. — Быстренько вы вернулись с игровой площадки.

— Просто погода на улице не очень. Вот-вот начнется дождь. — Склонившись над плечом жены, Габриэль посмотрел на фотографию Медеи. — Это она? Мать?

— Говорю тебе, эта женщина — и впрямь настоящая Госпожа Икс. Помимо документов из колледжа мне толком ничего не удалось нарыть.

Усевшись, Габриэль проглядел несколько документов, касающихся Медеи, — Бостонскому полицейскому управлению пока удалось обнаружить только их, однако по ним можно было составить лишь весьма схематичный портрет молодой женщины, больше напоминавшей тень, чем живое существо. Габриэль нацепил очки и, откинувшись на спинку стула, принялся читать документы из Стэнфордского университета. Его очки в роговой оправе были новым приобретением — в них он больше походил на банкира, чем на агента ФБР, умеющего пользоваться оружием. Даже после полутора лет брака Джейн не уставала наблюдать за ним, смотреть и восхищаться — так, как это было сейчас. Невзирая на громовые раскаты на улице и на шум, который, бряцая крышками, устроила на кухне Реджина, его внимание, словно лазерный луч, сконцентрировалось на бумагах.

Зайдя на кухню, Джейн схватила на руки Реджину; девочка извивалась, мечтая вырваться. «Неужели тебе никогда не захочется просто тихо посидеть в моих объятиях?» — подумала Джейн, обнимая свою беспокойную дочь, вдыхая запах шампуня и теплой детской кожи — самые сладкие ароматы на целом свете. С каждым днем Джейн подмечала в Реджине все больше своих черт — темные глаза девочки, ее пышные кудрявые волосы, а также ярко выраженную независимость. Ее дочь росла борцом, и скоро между ними начнут вспыхивать сражения. Но, глядя в глаза Реджины, Джейн знала и то, что соединявшие их узы невозможно разорвать. Чтобы уберечь дочь, Джейн готова рисковать чем угодно, вытерпеть любые пытки.

Такие же, какие Джозефина вытерпела ради своей матери.

— История этой жизни загадочна, — заключил Габриэль.

Поставив дочку на пол, Джейн посмотрела на мужа.

— Ты о Медее?

— Родилась и выросла в Индио, штат Калифорния. Получала превосходные оценки в Стэнфордском университете. Затем вылетела с последнего курса, чтобы родить ребенка.

— А вскоре после этого они обе перестают числиться в каких-либо документах.

— И становятся другими людьми.

— Неоднократно, — добавила Джейн. Она снова села у стола. — Имена менялись пять раз, по крайней мере так помнит Джозефина.

Габриэль указал на полицейский отчет.

— Вот что интересно. В Индио она подавала иски и на Брэдли Роуза, и на Джимми Отто. Значит, они уже тогда преследовали ее сообща. И, как стая волков, готовились с двух сторон атаковать жертву.

— А еще интереснее то, что Медея уехала из Индио, внезапно отказавшись от обвинений в адрес Брэдли Роуза. И, поскольку она не успела дать показания против Джимми Отто, ее иск дальше не пошел.

— С чего вдруг она отказалась от обвинений в адрес Брэдли? — удивился Габриэль.

— Этого мы никогда не узнаем.

Он положил отчет на место.

— Медея была целью преследователей, и этим можно объяснить, почему она бегала и пряталась. Из-за этого же она постоянно меняла имя — просто чтобы оставаться в безопасности.

— Но воспоминания ее дочери говорят о другом. Джозефина утверждает, что мама бегала от закона. — Джейн вздохнула. — И это уводит нас к новой загадке.

— К какой?

— На имя Медеи Соммер нет никаких просроченных ордеров. Если она и совершила какое-то преступление, похоже, никто об этом не знает.

Ежегодное барбекю для соседей стало традицией в доме Риццоли уже почти двадцать лет назад, и сорвать это событие не могли ни черные тучи, ни подступающий грозовой фронт. Каждое лето отец Джейн, Фрэнк, с гордостью разжигал свой уличный гриль и, выложив на решетку стейки и курицу, играл роль повара целый день — единственный день в году, когда он брал в руки хоть какой-нибудь предназначенный для стряпни инструмент.

Впрочем, сегодня барбекю-шефа, в плотоядной нирване переворачивающего мясо, изображал не Фрэнк, а детектив в отставке Винс Корсак — именно на его огромный фартук, драпировавший весьма упитанный живот, брызгал жир с решетки. В этот раз Джейн впервые увидела, как место ее отца у гриля на заднем дворе занял другой мужчина — напоминание о том, что в мире нет ничего вечного, и даже брак ее родителей не навсегда. Спустя месяц после того, как Фрэнк Риццоли ушел от жены, возле нее возник Винс Корсак. По тому, как он взялся за гриль, было ясно: Корсак решил показать соседям, что он — новый мужчина в жизни Анжелы Риццоли.

И что новый властелин щипцов для барбекю вовсе не собирается покидать свой пост.

Когда раздались громовые раскаты, а тучи над головой стали темнее, гости вскочили, чтобы успеть отнести все блюда в дом до надвигающейся грозы. Однако Корсак продолжал стоять у гриля.

— Я ни за что не позволю пропасть этому чудесному филе, — заявил он.

Когда начали падать первые дождевые капли, Джейн поглядела вверх.

— Все идут в дом. Мы доделаем эти стейки в духовке.

— Шутишь, что ли? Если уж ты купил выдержанное мясо и повозился, заворачивая его в бекон, нужно и приготовить его нормально.

— Даже если из-за этого в тебя ударит молния?

— Думаешь, я боюсь молнии? — Винс рассмеялся. — Эй, я уже умирал однажды. Еще один разряд в грудь для старого мотора не помеха.

— А вот для бекона — еще какая, — возразила Джейн, наблюдая, как жир капает на огонь.

Два года назад Корсак ушел в отставку из-за инфаркта, однако масло и мясо есть не боялся. И мама здесь, увы, не помощник, подумала Джейн, глядя на садовый стол для пикника, с которого Анжела забирала залитый майонезом картофельный салат.

Корсак помахал Анжеле, когда та скрывалась за сетчатой дверью.

— Знаешь, твоя мамка изменила мою жизнь, — сказал он. — Я помирал с голоду на этой дурацкой рыбно-салатной диете. А потом она научила меня жить с удовольствием.

— Это ведь из рекламы пива?

— Она — женщина-фейерверк. Бог мой, с тех пор как мы начали встречаться, она уговаривала меня на такие штуки — сам не могу поверить! Вчера вечером она заставила меня впервые в жизни попробовать осьминога. А еще однажды ночью мы пошли купаться голышом…

— Перестань. Это мне слушать ни к чему.

— Я словно заново родился. Никогда не думал, что встречу такую женщину, как твоя мамка. — Он подхватил стейк и перевернул его.

От зашипевшей решетки пахнуло ароматным дымком, и Джейн вспомнила все те летние обеды, барбекю для которых готовил ее отец. Теперь же именно Корсак будет с гордостью вносить в дом блюдо с мясом и откупоривать винные бутылки. «Ты отказался от этого, папа, — мысленно обратилась она к отцу. — Стоит ли этого твоя новая подружка? Или ты просыпаешься каждое утро и думаешь, какого черта ты бросил маму?»

— Говорю тебе, — продолжал Корсак, — твой папа поступил как болван, позволив ей уйти. Но это самое лучшее, что было в моей жизни. — Он внезапно осекся. — Ой. Я сказал что-то не слишком деликатное, да? Просто не утерпел. Я чертовски счастлив.