Фашизофрения - Геннадий Сысоев

«Из этой ошибки вытекает другая его (Семича. — Г.С.) ошибка, состоящая в том, что он не хочет рассматривать национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский. Не аграрный, а крестьянский, ибо это две вещи разные. Совершенно верно, что национальный вопрос нельзя отождествлять с крестьянским, ибо, кроме вопросов крестьянских, национальный вопрос включает в себя еще вопросы национальной культуры, национальной государственности и пр. Но несомненно также и то, что основу национального вопроса, его внутреннюю суть все же составляет вопрос крестьянский. Этим именно и объясняется, что крестьянство представляет основную армию национального движения, что без крестьянской армии не бывает и не может быть мощного национального движения. Это именно и имеют в виду, когда говорят, что национальный вопрос есть по сути дела вопрос крестьянский».

Каждый читатель может сам увидеть, есть ли тут «ответ на то, почему умерли миллионы украинцев».

Такой способ цитирования не нов, его использовал еще Бисмарк, сократив некоторые слова в телеграмме кайзера, чем исказил ее смысл и вызвал франко-прусскую войну. Литературным приемом его сделал писатель Ерофеев, надергавший из Ленина цитат со словами «уничтожить, расстрелять…» и выпустивший «Мою маленькую Лениниану». Но индустриальным методом составления «книшек про историю» этот способ цитирования сделал В.Б. Резун.

Способ простейший — отыскивается пригодная для обработки цитата, одни слова выбрасываются, другие оставляются, — и получается нечто, по смыслу совсем другое, а часто даже прямо противоположное. Таким способом и Гераклита можно цитировать: «Всё течет, и всё из меня…»

Вот что на самом деле говорил об Украине (не о Югославии) Сталин (речь на Десятом съезде Российской коммунистической партии): «Нельзя идти против истории. Хотя русский элемент все еще доминирует в украинских городах, ясно, что со временем эти города неизбежно украинизируются».

Ясно, что этой одной цитатой взгляд Сталина на украинскую действительность и перспективу отнюдь не исчерпывается. Но данная цитата все же характеризует сталинскую политику гораздо полнее и правдивее. Эти слова, по крайней мере, сказаны про Украину, а не про Югославию.

И эта цитата гораздо более точно соответствует реалиям того времени. Так Сталин говорил — так и делалось. Коренизировали. Украинизировали. Вплоть до его смерти.

Ну как нам, не выходя за рамки концепции «голодомор — геноцид», объяснить тот факт, что власть, якобы умышленно уничтожавшая украинцев, детей старалась вырастить именно украинцами? Ведь только после смерти Сталина родителям на Украине было разрешено самим избирать язык обучения для своих детей, — при жизни Сталина это определяла власть, и количество украинских школ на юге и востоке Украины многократно превышало число русских.

Об этом советская пропаганда тоже молчала — но зато об этом писали историки. Тоже выбросим этот факт, потому что для укроверсии истории он не подходит?{87}

Но тогда для чего говорить:

«Ми маємо знати кожен факт, кожен наказ, кожне ім’я — від жертви до вбивць. Пошук правди не спинити, він не зупиниться», — говорит далее Виктор Андреевич. Слова абсолютно правильные, но…

Вправду ли нужно Виктору Андреевичу «знать каждый факт»? Ведь все вышесказанное — исторические факты, и о продовольствии, и о школах. Эти факты давным-давно известны и карманным историкам киевской власти, и «свитовому украинству». Известны — но Виктор Андреевич их игнорирует.

Как быть, если найденная правда чаще всего противоречит украинско-националистической версии истории? Тем хуже для истории, — отвечают националисты.

Такой прием в сегодняшних условиях обширности и доступности информации работает только очень короткое время. В старину было легче. Прием ведь не нов, тот же Иосиф Виссарионович им не брезговал. Между нами говоря, он был умнее — и то у него ничего не вышло.

Поклонимся мертвым… а живым?

Виктор Андреевич вспомнил мертвых, вспомнил виноватых. Отчего же он не вспомнил о тех, кто пережил те страшные дни, дожил до сегодняшних — и сегодня опять голодает? Как власть намерена им помочь?

Неужели никак?

Что Виктор Андреевич мог бы ответить на такое письмо к нему львовянина Семена Андреевича Гиренко:

«…Найлегше примушено померлим спорудити пам’ятники, як це робиться сучасною державою, і таким чином відкупитися від жертв. Але, на щастя, багато переживших голодомор ще живі, хоча й тримаються ледь-ледь.

У 1933 році мені було 14 років, і я добре пам’ятаю ті події. Мій батько, Гіренко Андрій Тихонович, проживав у с. Обіточне (нині м. Приморськ) Запорізької області і мав семеро дітей.

З осені 1933 року місцева влада примусила мого батька безкоштовно передати державі: 8 га засіяної землі, 2 коней, 2 корови; бричку та гарбу; шестирядну сівалку; 2 плуги та 1 сошку; 1 віялку; 1 косарку-самоскидку; з подвір’я було вивезено все їстівно-посівне, а також кормове сіно; і, нарешті, була відібрана хата.

Однак відібраний у нас хліб, худоба тощо були використані на будівництво Дніпрогесу, Запоріж- та Криворіжсталі, Харківського тракторного, Луганського паровозобудівного заводів та ще тисяч інших підприємств, які, пробачте, з волі влади тепер перейшли у власність олігархічних кланів, що збагатилися значно більше, ніж фараони Єгипту, бо мають не тільки великі європалаци, а ще й отари „мерседесів“, мільярдні рахунки в іноземних банках, відпочивають на Канарах та Гаваях, тримають власну посилену озброєну охорону, вчать своїх дітей у закритих навчальних закладах і т.д. і т.п.

Вікторе Андрійовичу! Якщо Ви дійсно справедлива людина, якщо визнання голодомору геноцидом не є черговим фарсом — віддайте нам те, що було побудоване за наші страждання, сльози та смерть і так негідно захоплено тепер, пробачте за вираз, елітарною зграєю загарбників.

Будь ласка, визнайте особливий порядок у цій невідкладній справі, аби нам на порозі смерті відчути врешті суспільну гідність та повагу. Адже лише від одних сліз та тяжких спогадів стало набагато тяжче»{88}.

Действительно, по логике вещей должно быть так: раз уж В.А. Ющенко додавил Верховную Раду и та признала голодомор геноцидом, то следующим шагом должен быть закон (указ) о компенсациях либо помощи пострадавшим, а особенно тем, которые сегодня опять голодают. Есть ли это в планах националистов? Конечно, нет. Националисты с логикой не дружат.

Что им НА САМОМ ДЕЛЕ надо?

Чего они на самом деле хотят — об этом тоже есть в речи Ющенко на Михайловской площади. Тоненькие прослоечки смыслов под толстым-толстым слоем пафоса:

«Настав час озвучити вимогу для світового засудження комуністичного терору, який вбивав нас і всі невинні народи на цьому просторі — росіян, кримських татар, білорусів, євреїв, поляків, болгар і сотні інших націй».

Вряд ли кого введет в заблуждение упоминание россиян первыми среди пострадавших. Перевод этой фразы с политического на бытовой язык националистов примерно такой: «Россия должна ответить за голодомор!»

Этому же должно служить и международное признание голодомора геноцидом. Что из этого выйдет — предсказать несложно.

Несколько лет назад среди новоевропейских сателлитов США возродилась мода просить-требовать у России компенсаций. Первыми, как водится, начали страны Прибалтики, — наверное, больше никто в мире не умеет клянчить столь нахально. Известно, что ответила Россия (устами своего президента) на требования компенсации за годы советской оккупации: мы уже каялись (имеется в виду при Ельцине), а каяться каждый раз, когда кому-то этого захочется, Россия не будет.

Не будет Россия этого делать, если подобные претензии выскажет ей и украинская власть. Но смысл тут вовсе не в том, чтобы действительно что-то получить от России. Соединенным Штатам это не нужно — нужен негативный имидж обидчицы, угнетательницы и всяческой империи зла.

Не нужны, по большому счету, компенсации и украинским националистам (хотя если вдруг дадут — конечно, не откажутся). Главное для них — вбить еще один клин между русскими и украинцами, обвинить во всех наших бедах москалей (а в России в ее бедах — обвинить хохлов и прочих инородцев, обирающих матушку, хотя там этим занимаются совсем другие люди, но работают они с нашими укронационалистами заодно).

Только существование России придает смысл украинскому национализму. Если завтра Россия улетит в космос — послезавтра закончится украинский национализм. Он лишится своей идеи — русофобии — и своего основного содержания деятельности — ссорить, пакостить и разделять.