Тени Прошлого - Нат Касс

Тем не менее, я последовал за ним. Да-да, в кладовку. И сразу же, к своему удивлению, оказался в директорском кабинете — по крайней мере, теоретически это должен был быть именно он.

— Дверь-портал! — наконец сообразил я. И восхитился элегантностью и простой задуманного.

— И не только эта. Я могу попасть сюда через любую дверь в стенах Университета, — пояснил Антавир и как будто бы мимолетно добавил — А еще прямо из своей спальни. Однако зачастую моей спальней как раз и становится этот кабинет, и уж не знаю, хорошо это или плохо. Остается надеяться, что местные гениальные студенты не разгадают мой трюк с порталом и не начнут применять его вместо меня, хотя это, наверно, всего лишь вопрос времени. Но вы меня не слушайте, это я так, к слову. Так вы хотите мирлид, профессор Альвер? Я, честно сказать, не специалист в его приготовлении, но все же…

«Профессор Альвер». Что ж, директор явно знал, кто я по наспех придуманной найтом Рифардом легенде. Если не знал, кто я на самом деле. И даже при таком раскладе я не стал бы сильно удивляться: тысячелетний колдун, директор Высшего Королевского Университета, явно получил свою должность не за веселый нрав и лучезарные, выцветшие от возраста глаза — на то он и тысячелетний колдун.

— Все же вы меня раскрыли, — заметил я вслух, не чувствуя, впрочем, никакого разочарования или хотя бы сожаления.

— Надеюсь, вы не будете держать на меня обиду, — Антавир обезоруживающе улыбнулся и подал мне большую, ярко-оранжевую, горячую кружку. — Осторожно. Он еще не успел остыть.

— И не подумал бы.

Из кружки доносился до тех пор не знакомый, но определенно восхитительный аромат. В моем времени мирлид перестали варить абсолютно во всех заведениях, ссылаясь на наличие в его составе бесследно исчезнувшего с лица земли ингредиента, без которого, увы, вкус все равно будет не тот, а варить по-другому было бы недопустимым в приличном обществе кощунством. На сей факт неустанно и чуть ли не ежедневно сетовал шеф, вынужденный, бедняжка, пить кофе или чай вместо излюбленного напитка. Я же знал о нем исключительно понаслышке и всегда мечтал попробовать, однако теперь, когда я был так близок к исполнению одного из своих небольших, но все так же заветных желаний, я почему-то медлил. Сладка минута вот-вот подходящего к концу ожидания.

— Вы приехали вчера, найт Альвер? — поинтересовался директор, мягко усаживая меня на кресло рядом со своим рабочим столом, представляющим собой весьма каноничный пример творческого беспорядка: деловые бумаги вперемешку с книгами, художественными и магическими, ручки — со своевольными самопишущими перьями, противопоказанными, кстати, к использованию в серьезных организациях, обрывки статей из разнообразных журналов и газет, цветы, несколько почтовых марок, парочка фотографий — и среди всего этого очаровательного бардака красовались вдобавок аппетитные яркие пончики. Один из них улыбался широким шоколадным ртом и преданно смотрел на нас розовыми джемовыми глазами.

Сам же кабинет был светлым, просторным и умиротворяюще уютным. Он находился под самым куполом Закатной башни Университета, и потому вид из огромного, резного окна, в данный момент не прикрытого тяжелыми занавесками, был изумителен: город, отнюдь не маленький и такой вдохновляюще разнообразный, наполненный магией и жизнью, лежал как на ладони. Да, я видел Нортайл с подобной высоты уже множество раз, но захватило дыхание у меня лишь теперь.

Я влюблялся в Старый Нортайл все больше и больше.

Антавир не отвлекал меня ни одним словом: как будто и вовсе забыв о моем присутствии, он заинтересованно уткнулся в наспех выуженную из общей кучи книгу. И только некоторое время спустя профессор ненавязчиво повторил свой вопрос.

— Что? Ах, да. Вчера. Простите, что не приехал со своим напарником и не представился сразу, я как-то не сообразил.

— Что вы, что вы, вам совершенно не нужно извиняться. И советую все же пить, а то мирлид остынет. Не могу сказать, что процесс подогревания составляет такую большую сложность, но нужно же мне вам хоть как-то об этом напомнить, — глаза директора озорно блеснули.

Прославленный в свое время и исчезнувший из будущего, напиток оказался умеренно сладким, несколько терпким и невероятно вкусным. Тонкая смесь разнообразных трав и ягод грела, освежала и заряжала энергией одновременно. Драконы только разберут, какая магия была применена для достижения подобного эффекта.

— У вас, профессор, такие глаза, будто вы ничего в жизни вкуснее не пробовали, — усмехнулся Антавир. — Однако, боюсь, этот комплимент мной не заслужен. Мирлидовар из меня посредственный.

— По-моему, вы просто зря себя принижаете, — ответил я и тут же поразился фамильярности своего тона.

Разговаривать так я редко позволял себе даже с преподавателями (в отличие, кстати, от Криса), а уж о директоре в данном контексте не может быть и речи: что уж там, я даже ни разу за тридцать лет обучения не имел чести беседовать с ним лично. Найт профессор Кольвентр, а именно такое обращение больше всего устраивало моего директора, в простом студенческом народе всегда слыл веселым, гостеприимный и вообще во всех отношениях очень милым дедушкой, однако же никто из вышеупомянутого народа не мог сей факт с гордым лицом подтвердить — так как на студентов его гостеприимство если и распространялось, то под такой строгой секретностью, что ровным счетом никто и предположить не мог, в какое время можно постараться его узреть. Какое-то время по Университету ходили занимательные истории про то, как небольшая группа учеников с факультета теоретической магии все-таки умудрилась лицезреть высокого начальника, статной старческой походкой выходящего из своего кабинета, на самом что ни на есть настоящем, реальном яву. И все же эта радостная, в каком-то отношении революционная информация так и осталась неподтвержденной. И, к слову говоря, ту крайне любопытную группу студентов больше никто не видел, но это, возможно, только потому, что никто на самом деле не знал, кем являлись те отважные герои местных сказок.

По всей видимости, некоторые секреты вечно должны оставаться секретами, иначе мало ли, какое древнее и грозное проклятье обрушится на дерзнувшего его пробудить беднягу.

Что же касается этого кабинета, да, я был в нем впервые — за полторы тысячи лет до своего самого первого появления в Университете.

— О чем задумались, профессор? — заинтересованно спросил Антавир, но тут же спохватился. — Вы уж простите мое любопытство и, даже не дожидаясь удобного случая, прямо скажите мне, если оно вам надоело. И я честно постараюсь держать себя в руках.