Сборник эссе - Авраам Покой

Примерно на двадцатой пациентке, бубнящей "я и это делаю, и это делаю, а шеф ко мне придирается, дармоедкой обзывает и на дискотеку после работы не отпустил", я не выдержал и поинтересовался:

— Дитя моё, а зачем вы терпите?

— Ну, так ведь сейчас и правда трудное время. — смутилась посетительница. — Может, еще наладится? Он же должен, наконец, заметить…

Когда раскаты моего олимпийского хохота смолкли, я примерился и поставил девушке диагноз: запущенный курьеризм.

Термин придуман проф. Инъязовым по аналогии с карьеризмом. Суть этого банального заболевания в следующем. Инфицированные верят, будто пробиваются в мир "больших и взрослых" — но проявляют при этом лишь качества послушных детей, бегая куда пошлют. Курьеристы отчего-то думают, что будут «замечены» и смогут стать чем-то большим, безотказно выполняя любые приказы — в особенности если они отдаются в коварной форме неформальных просьб. Очевидный же факт, что менеджерам нужны не другие менеджеры, а хорошие подчиненные — фантастическим образом проходит мимо сознания курьеристов.

Следует сказать и о причинах курьеризма. Внеземные Цивилизации на сей раз, как ни странно, не при делах — корни заболевания совершенно земные, вызванные историческими мутациями общества в XX столетии. Уже не первое поколение землян воспитывается капризными, обиженными на жизнь родителями. Уже не первое поколение вырастает с глубоко укорененным чувством детской вины. Это чувство впоследствии умело перенаправляет на себя начальство — и вместо пресловутой самостоятельной жизни спутавшие слова «родитель» и «руководитель» курьеристы получают вечное предъявление табеля, чистку картошки, беготню за кефиром и отпрашивание погулять.

Они пытаются быть идеальными подчиненными — и после этого отчего-то удивляются, что остаются в этом качестве до седин. Они подобны неким ультрапродвинутым сектантам-скопцам, сохраняющим свое отсеченное естество в морозилке с надеждой когда-нибудь, после страшного суда, его пришить.

В виде компенсации курьеристы по сотне раз прокручивают на Youtube поддельный ролик про бунт одного служащего — и даже грозятся поступить так же, когда начальство их не слышит.

…Курьеризм опасен тем, что он поражает, как правило, не худших представителей Человечества. Он заставляет их годами отказываться от собственных надежд и планов — причем отказ они парадоксально объясняют тем, что только так «однажды» надежды и планы будут реализованы.

Между тем, это «однажды» наступает, как правило, лишь после излечения от курьеризма. Сегодня мы отмечаем 91-ю годовщину создания Красной армии, сформированной из тех, кто устал от беспросветного исполнения сыновнего долга перед спорной родительской фигурой. Неслучайно коллективное чувство вины перед нею ("государь был мягкосерд и однажды укрыл простого солдата своим пальто") сегодня так настойчиво пытаются возродить не последние менеджеры в РФ. Исторический опыт показывает, что слишком далеко зашедший курьеризм легко приводит к массовому рубилову.

Поэтому Космос рекомендует курьеристам: плюньте вы на это царское пальто. И мечтайте о чем-нибудь великом.

Против хургадизма

В последние дни Истинный Учитель Истины (то есть я) занимался полевыми исследованиями кризисных психоэпидемий. В частности, нами с проф. Инъязовым был обнаружен любопытный факт. Пациенты, в годы высоких доходов избегавшие думать о душе, хотя ее игнорирование доводило порой до трагедий — сейчас, когда им нужно решать насущные вопросы, так и норовят обратиться к психотерапевту, пройти тренинг подороже и закатиться в популярный дацан. Способность наших современников безошибочно определять самую актуальную проблему и бежать от нее сломя голову, несомненно, достойна отдельного изучения.

От работы вчера меня отвлек неожиданный гость — неожиданно щекастый при тощем телосложении молодой человек с большими карими глазами.

— Вы напишите, что нету никакого кризиса, если в стране разумно всё устроено. — попросил он. — Вот я в Египте был, только что прилетел. Там классно…

— Что же там классного, голубчик? — удивился я, вспомнив Египет.

— Они такие вежливые, веселые. Получают немного, но зато у них всё дешево и натуральное. Они не парятся, у них нет этого нашего дурацкого цейтнота. Та чашка кофе, которая у нас полтораста рублей, у них в 5 раз дешевле. И тебе приносят отдельно чашку, отдельно джезву и при тебе наливают… Налоги — низкие, лишь бы ты делал что-то. Я у них спрашивал — никакого кризиса они не чувствуют, строительство продолжается по полной. Преступности вообще нет!

— Преступности нет?.. — переспросил я, уже догадываясь.

— Ну да. — горячо подтвердил пациент. — Они же туристической полиции боятся как я не знаю. Для них турист — священная корова. Ты хоть сбей египтянина на улице, скорее всего его же и посадят!

Я вздохнул. Пациент подхватил за рубежом хургадизм, а лечение его — крайне неприятная и энергоемкая процедура.

Заболевание, о котором идёт речь — отчетливо инопланетное, внедренное для максимального разобщения Человечества. Хургадизм поражает главным образом людей, остро переживающих свою социальную незначительность. Немного усилий со стороны Внеземных Цивилизаций — и вместо того, чтобы трудиться ради обретения всеобщего уважения, больной начинает судорожно искать собственный "третий мир" с голыми послушными дикарями на коралловом берегу.

Побывав в стране, где всё дёшево, а кофе наливают из джезвы у столика белого господина, хургадист влюбляется в нее беззаветно. Бесполезно сообщать ему, что египтяне — великий народ, вдвое многочисленней украинского, но живущий без собственной науки, машиностроения, тяжелой индустрии и денег. "Да, это всё так. Но им так нравится жить!" — защищают хургадисты свой постыдный идеал. Хотя думать, будто взрослому мужчине нравится почтительно наливать кофе иностранному юнцу — примерно так же справедливо, как считать, будто порноактрисы искренне улыбаются в камеру.

Но как зрители порнофильмов знать не хотят весь тёмный ужас, предшествующий яркому совокуплению актрисы с тремя пенсионерами — так хургадисты не хотят знать, что лежит за туристическими зонами. Любое место, где они чувствуют на своей голове пробковый шлем, почитается ими прекрасным и беспроблемным.

Хургадизм опасен тем, что инфицированные им продолжают искать "третий мир" и у себя дома. Это они скандалят в ресторанах, когда им неправильно подают второе. Это они придумали унизительную мантру "слово клиента закон" и ноют, что этой простой истины У Нас Не Понимают. Это они подсознательно хотели бы восстановления кастовой системы — с условием, разумеется, что сами окажутся в числе дваждырожденных. Им мало носить дорогие кожаные вещи — они хотели бы, чтобы кожевенники при встрече держались на установленном расстоянии и прикрывали рот, дабы их не осквернить. (Кстати, есть все основания проверить возможную связь между санскритским «чамары» — названием касты неприкасаемых — и современным отечественным "чморить").

Хургадисты предпочитают не задаваться вопросом, отчего туристические зоны в идеальных странах так жестко охраняются от народов этих стран. Между тем, ответ им могли бы подсказать туристы, прибывшие оттопыриться на Новый 1959-й год в Гавану — город идеального сервиса и дешевых девушек, которым просто нравилось так жить.

Против Самодостаточности, или Усамодосы

— …а она всё равно потащила на "Исповедь шопоголика". Вот после этого похода я и решил с ней расстаться. — закончил молодой человек стандартной вебдизайнерской наружности, сидя напротив Истинного Учителя Истины (то есть меня). — У вас закурить можно?

— Да курите, конечно, голубчик. — разрешил я, подталкивая к пациенту пепельницу.

— Я ведь понимаю, что сам виноват. — признал юноша. — Не могу я уживаться с людьми. Но, с другой стороны — а проблема ли это? Двадцать первый век на дворе. Все эти социальные связи не так уж нужны, если деньги есть и потенциал развития. Я нормально зарабатываю веб-дизайном. Чувствую себя самодостаточным, имею много идей на будущее, когда кризис закончится. Зачем мне сейчас разменивать свою уникальность, во имя чего?

— А кто вам сказал, голубчик, что вы уникальны? — удивился я.

— Каждый человек по-своему уникален, так ведь?

На этом месте я решил, что достаточно, и достал из ящика стола складной посох. Пациент попытался сбежать, но я же профессионал. Вскоре его майка окрасилась кровью, и он изверг из груди именно то, что я ожидал — личинку уникальной самодостаточности. К счастью, она была еще в дометаморфозной стадии: гость остался жив.

Пока помощница секретаря Алина Зайцева дотаптывала каблучками мерзкую тварь и перевязывала шокированного юношу, я закурил одну из его сигарет и задумался.