Луна моего сердца (СИ) - Иванова Инесса

Кларисса попыталась мне возразить, но поймав пристальный взгляд, осеклась:

— Ладно. Но пеняй на себя, о таком лучше и не знать. — Девушка пригладила выбившиеся из хвоста пряди волос.

— Давай уже без предысторий!

Кларисса пару раз глубоко вздохнула, видимо, для пущего эффекта и, опустив глаза, тихо заговорила:

— Ну, я слышала не всё. Жрицы Плодоносной Матери сделали предсказание по просьбе старшего лорда Блентвера, отца твоего Найтвелла.

— Я знаю, кто это.

— Тогда зачем перебиваешь? Значит, так. Предсказание говорило, что ты родишь только одного ребёнка, и тот будет порченным. Больным. А у старшего Блентвера большие планы на единственного сына. Так что твой брак с ним был спешно отменен, но лорд Кайрис пообещал взамен отдать за Найтвелла твою младшую сестру.

Кларисса замолчала, а я сидела, не веря услышанному.

— Когда же лорд Блентвер получил предсказание?

— Да за две недели до того, как тебе объявили волю Совета. Или около того, — Кларисса пожала плечами.

Экипаж остановился. В окне я увидела, что мы остановились у белокаменной обители мудрости, как называли свой центр лазари.

— А ты не врёшь? — Я ухватила Клариссу, собиравшуюся выскользнуть на улицу, за тонкое запястье.

— Нет, клянусь Плодоносной Матерью! Они, наверное, уже и поженились.

Я отпустила руку дурной вестницы и вышла вслед за ней на мостовую, уже ничего не соображая.

— Мы и впрямь идём к Феоните? — поинтересовалась я, когда широкая лестница с белыми мраморными ступенями привела нас на второй этаж.

Он разительно отличался от первого, напоминающего лазарет. Комната была обставлена добротной, хоть и не новой мебелью, при этом начисто лишена показной роскоши. В ней не было ни дорогих ваз, ни гобеленов. Здесь размещались незамужние дамы высокого происхождения, предназначенные для обрядов, проводимых лазарями.

Ковёр под ногами был мягок, создавалось впечатление, что ступаешь по облаку. Пустой прямой коридор, в конце сворачивающий налево, привел нас в маленький закуток с тремя дверьми.

— Конечно. Ты же сама спрашивала про неё. Неужели не хочешь навестить?

Спорить я не стала. Кларисса уверенно постучала в одну из дверей. Замок щёлкнул, и в проёме показалась тщедушная старушка с ярко-синими молодыми глазами. Она добродушно улыбнулась, глаза утонули в бороздах морщин. Казалось, её лицо живёт своей жизнью, и каждая глубокая складка на коже меняет направление в зависимости от настроения хозяйки.

— Сейчас я приведу вашу подругу, — проговорила старуха тонким голоском, больше подходящим молодой девушке.

И проходя мимо, случайно задела меня плечом, очего сама еле удержала равновесие. Из жалости я подхватила её, не дав упасть. Старушка горячо побагодарила, погладив меня по руке, и ушла, бормоча извинения.

— Ну и прислужница! Ей наверное лет сто! — возмутилась Кларисса, скривив губы. В душе слабо всколыхнулось возмущение, но отчитывать девушку посчитала нечестным: ещё недавно я вела себя схожим образом. Жизнь собьёт спесь с бывшей старой девы.

Говорить нам было не о чем, поэтому я подошла к окну и рассматривала внутренний дворик лазарета. Маленький, квадратный, с ровными рядами грядок он был очень в духе людоволков, с их стремлением к порядку. Большие широкие листья кустарников с красной камкой по краям издалека притягивали взгляд. В тени здания они чувствовали себя вольготно, изящные стебли поддерживали пышную крону, растения походили на тонконогих плясуний в многослойных юбках, взметнувшихся в порыве танца, и вполне заменяли цветы, которые Волкодлаки не жаловали. “Из-за слишком яркого запаха”, — объяснил мне однажды Рэв.

Задумавшись о посторонних вещах, только бы не возвращаться в мыслях к насущным делам, о которых решила поразмыслить позже, я не заметила как в комнату тенью скользнула Феонита.

Кларисса первой сделала движение навстречу, я обернулась, чтобы поздороваться, да так и застыла на месте. Феонита выглядела немного растерянной, но как всегда была спокойна и приветливо улыбалась. Белый цвет туники выгодно оттенял её тёмные волосы и светлую кожу.

— Как ты? — только и выдавила я из себя, глядя в изумрудные глаза собеседницы, которые больше не сияли так ярко, как прежде.

— Всё нормально. Уже привыкла.

Я мысленно подсчитала, сколько времени прошло с праздника Плодородия: неделя. Конечно, о результатах спрашивать ещё рано, а о том, как всё прошло, как девушка перенесла обряд, не было желания. К тому же мучило чувство вины: она ведь подменила меня.

Зато Клариссе тактичность была неведома:

— Расскажи, каково это?

Я шикнула на неё и хотела дёрнуть за руку, чтобы в очередной раз напомнить наглой девице о вреде излишнего любопытства, но Феонита меня остановила:

— Всё нормально, Леонтина. Я понимаю ваш интерес и рада, что меня навестили. Было больно и страшно, теперь я уже пришла в себя. От судьбы не убежишь. Да и жаловаться мне не на что: обращение со мной хорошее.

Девушка присела в кресло и ободряюще нам улыбнулась:

— Может именно с этой целью Хель и оставила меня жить после аварии.

— Откуда ты знаешь, в чём твоё предназначение? — решилась спросить я. Фейри умеют отвечать на такие вопросы не хуже жриц-прорицательниц. — Как его угадать?

— Знаки. Они подскажут. Слушай, что происходит вокруг и себя тоже не забывай спрашивать о том, чего тебе хочется.

Феонита посмотрела на меня снизу вверх, шрам на её щеке чуть покраснел.

Мы с Клариссой, словно очнувшись, тоже сели в кресла напротив. Разговор вышел странный и неловкий, я видела, как моя спутница, утолив любопытство, начала ерзать и посматривать на дверь. Мне же совсем не хотелось покидать место, где ощущалось спокойствие и не было места душевным метаниям в поисках правильного решения.

— Когда будет известно, носишь ли ты ребёнка? — спросила я напоследок.

— Как и всегда, со следующим новолунием. Но я знаю, что это так. Чувствую.

Феонита улыбнулась и, обратившись ко мне, продолжила:

— Это испытание на прочность, но ты выдержишь. К тому же, и награда будет велика.

Я хотела спросить, что конкретно она имеет в виду, но поймала взгляд, направленный на мой живот и лишь кивнула в ответ. Не рассказывать же ей о проклятии!

На том мы и расстались. Кларисса начала говорить, что мы ещё навестим подругу, но та лишь печально покачала головой.

— Не надо. Теперь каждый идёт своей дорогой.

Вышли мы, как и явились в дом лазарей, храня неприязненное молчание. Ливень уже закончился. Как и обещал Рэв, гроза прошла стороной.

Стоило только сесть в экипаж, как Кларисса, зыркнув на меня, спросила настороженным тоном:

— Ты совсем не беспокоишься?

— О чём? — говорить мне не хотелось, я мечтала скорее добраться до Рэва и, уткнувшись ему в грудь, рассказать всё. Решение было принято, хотя страх будущего никуда не делся.

— Связного мы так и не видели. Вдруг что-то пошло не так? Учти, если тебя разоблачат, я буду всё отрицать. Мне себя губить ни к чему!

Я кивнула и отмахнулась от Клариссы, как от назойливой мухи. Вводить в курс дела я её не собиралась. К тому же тщедушная старушка, оказавшаяся связной Ордена, пока я помогала ей подняться после мнимого падения, успела сунуть в руку клочок бумаги. Но Кларисссе об этом знать было совсем ни к чему.

Глава 23

В гостиной меня ждала Кларисса. Вот уж кого я никак не могла представить гостьей — так это её, особенно после нашего последнего разговора на празднике Плодородия.

При виде меня она встала с дивана и первой пошла навстречу с приклеенной улыбкой и бегающим взглядом:

— Пришла извиниться за тот разговор. Я всё выдумала, ты не подумай! — затараторила она и замолчала, поймав мой равнодушный взгляд.

— Зачем ты пришла на самом деле? — спросила я, оставшись стоять, скрестив руки на груди. Кларисса опустила глаза и застыла на месте.

— Что-то случилось? — Я повторила вопрос, который повис в воздухе.