Квартира - Павел Астахов

Понятно, что вдова архитектора тут же напомнила, что в стране 90 % жилья не отвечают техническим нормам, в том числе и «современное, комфортное жилье в Жгутове», но ее мнение Жучкова ничуть не интересовало. Он свое дело сделал — предупредил, а дальше… дальше можно было смело вызывать милицию и выселять зловредную старушенцию в положенное ей по жизни Жгутово при помощи российской власти.

Александр Дмитриевич боялся двух вещей: визита службы безопасности да звонка Льва Давидовича с сообщением, что его, жучковская, доля начинает быстро уменьшаться — в строгом соответствии с убытками г-на Поклонского.

«А эти… пусть хоть президенту жалуются!»

Митинг

Когда накал страстей стихийных пикетчиков достиг взрывоопасной точки, появился один из наблюдателей.

— Идет! Идет! Вышел из ворот и через площадь чапает! — закричал делегированный на пост мужчина, жестами позвал людей за собой на улицу и вновь выбежал наружу.

Людской поток обманутых инвесторов выплеснулся на воздух и заполонил собою угол Красной площади, поворот улицы Ильинки и тротуар возле входа в ГУМ. Движение остановилось, автомобили тревожно загудели, и, конечно же, к ним с трех сторон побежали милиционеры. Благо, с четвертой стороны шел и адвокат Павлов.

— Друзья! У меня хорошие новости от президента! — закричал он, бодро шагая по брусчатке, и люди тут же отозвались довольным гулом:

— Ууу-у-у-уу!

— А ну, расходимся! — закричали милиционеры, оттесняя толпу с проезжей части.

— Почему перекрыли движение? Кто разрешил митинг?

— Расходимся! Расходимся!! Освободить дорогу! Разойдись! — неслись нервные крики стражей порядка.

Павлов бросился в узкий промежуток между милиционерами и дольщиками.

— Минуту! Я прошу дать нам минуту! Мы сразу же разойдемся. Прошу вас! Кто старший? — метался он между гражданами и правоохранителями.

Наконец отозвался один из милиционеров — усатый капитан.

— Что вы устроили? Вы понимаете? Это несанкционированный митинг! Все будут задержаны и оштрафованы! Вы за это отвечаете? — наступал на Павлова капитан.

— Я отвечу. Никакой это не митинг! Люди ждали меня. Я был на встрече с президентом. Я должен им сейчас рассказать об этом. Поймите же!!!

— У президента? — озадаченно спросил капитан и сделал жест рукой своим коллегам: — Стоп!!!

— Да! У президента. Говорю же вам. Эти люди ждут его решения. Я его несу. Дайте минуту. Мы сразу же уйдем.

— Так. Отходите в Ветошный переулок, — распорядился капитан, — даю вам минуту на все про все. После этого разгоним и задержим. Вперед!

— Друзья, отойдите за ГУМ в переулок! Там я все расскажу, — крикнул Павлов.

Гудящая толпа потекла в ближайшую улочку, и Павлов подумал, что сейчас его будут пытать, притом, что за одну минуту всего, что было у главы государства на приеме, не пересказать. А что-то и не следовало озвучивать.

— Первое, — привлек внимание к себе, заняв место на первом же низеньком крыльце, Артем, — президент принял все наши требования. Второе…

Но не успел он договорить, как люди закричали и захлопали в ладоши. Похоже, им казалось, что этого достаточно и они сегодня же заселятся в теплые уютные квартиры.

— Второе. Он прекрасно владеет ситуацией. Знает всю статистику. В том числе грустную.

Люди превратились в слух.

— Третье. Он поддерживает вас всех. Четвертое. Всем обманутым дольщикам надо срочно встать на учет в префектурах.

Толпа возбужденно загомонила. Запах перемен почуяли все.

— Это касается москвичей, — перекрикивая гомон, пояснил Артем. — Иногородние встанут на учет у себя дома в администрации. Будет создано специальное Федеральное Жилищное Организационно-Правовое Агентство, которое займется соинвесторами. Все ваши документы надо срочно направить в это агентство.

Толпа замерла.

— И последнее. Квартиры получат все. Но не сразу. А сейчас расходитесь. Я прошу актив пройти ко мне в офис. Здесь рядом, через два квартала. Возле Конституционного суда. Все! Время вышло. Расходитесь, а то будут проблемы с милицией. Удачи!

Адвокат схватил за руку Станислава, который стоял к нему ближе всех:

— Стас, надо людей отправить по домам, иначе эти не будут шутить.

Стас глянул, куда кивнул Артем, и облизнул губы. В переулок входил строй омоновцев, видимо, подъехавших по вызову предусмотрительного капитана. Человек двадцать в касках и со щитами уже выстраивались в боевой порядок. Стас развернулся и принялся командовать:

— Уходим! Уходим! Вечером созвон. Все активисты ко мне и за Павловым. Уходим быстрее. Прямо к метро, через Никольскую. Расходитесь.

Толпа, ворча, как грозовая туча, стала быстро рассеиваться: кто-то выскользнул в боковые входы ГУМа, кто-то побежал к Никольской, а некоторые даже не побоялись вернуться через строй пока молчаливых, но грозных омоновцев на Ильинку. Остались Павлов, Стас и семь активистов.

Увидав быстрое рассредоточение так и несостоявшихся демонстрантов, милиционеры заметно погрустнели, и капитан кивнул адвокату:

— Ладно, свободны. Все! Счастливо оставаться! — козырнул он и повернулся к омоновцам: — Отбой! По местам. Отходим.

Павлов нервно засмеялся:

— Уу-ух! Страшное дело! Чуть государственным преступником не стал с вами. Хотите, зайдем ко мне в офис?

— Не обязательно. Мы все услышали. Кх-кхе, — прохрипел Станислав. — Итоги можно и здесь подбить.

Участковый

Александр Дмитриевич Жучков работал на износ. В считаные часы сводная бригада таджиков привезла и выгрузила в подвале дома ломы и монтировки для выворачивания сгнивших дверей и оконных переплетов, ну и, конечно же, множество тачек для вывоза мусора и запас прочных брезентовых рукавиц.

«Ну что… пора звонить».

Жучков набрал номер участкового, а едва Аймалетдинов ответил, с пиететом в голосе кинулся объяснять ситуацию:

— Рашид Эльдарович! Товарищ капитан! Тут такая проблема! Без вас никак не решить!

— Еще какие-то бумаги по взрыву надо подписать? — здраво предположил участковый. — Или снова «синяка» из элитной квартиры вышибить надо?

— На этот раз не «синяка», товарищ капитан, — вздохнул Жучков, — пенсионерку. Когда-то была вхожа в советскую богему, а теперь совсем с ума съехала. У нас капремонт вовсю идет, а она не хочет переселяться — даже на время отказывается! А за ее безопасность приходится отвечать мне.

— Гражданка Штольц? — поинтересовался участковый.

— А вы откуда… знаете?

— Ну-у… я от нее жалобы каждую неделю принимаю. Уже целая коллекция.

Жучков заискивающе поддакнул, мол, сочувствуем всем жэком, и тут же перешел к делу:

— Так вы подъедете? Сегодня же, если можно. Прошу вас. У меня полсотни таджиков на простое, никак снос… ну, ремонт начать не могут.

Аймалетдинов молчал: секунду, десять, полминуты…

— Ну, так как? — напомнил о себе Жучков.

— В порядке очередности, — хмуро отозвался участковый.

Телефон отключился, и Жучков удовлетворенно потер ладони. Он знал, что участковые не любят грязной работы, но другой работы у него для них не было.

Креатив

Едва рядом с Павловым остался только актив, стало поспокойнее.

— Не, не верю. Спасение утопающих — дело самих утопающих, — хмыкнул лохматый парень.

— Не, ребята, вы чего? Сказал же наш юрист, что президент озабочен. Чего, не чувствуете, как он там за стенкой о нас о-за-бо-чен? — явно издеваясь, возразил мужичонка с академической бородкой и в круглых очках — вылитый Лев Троцкий.

Артем прищурился, как Ленин, когда смотрел на своего соратника.

— Вы, товарищ, напрасно иронизируете. Президент не может махнуть на вас… на нас рукой, — поправился Артем.

— А ты его не защищай! Он, положим, сам на Рублевке живет, — обиделся «Троцкий».

— Я вовсе не защитник президента, — решил прояснить ситуацию Артем, — тем более что он меня и не нанимал и во мне, наверное, не нуждается. У него есть министр юстиции. А вот проблему с жильем все равно ему придется решать. И он это знает.

— Иногда мне кажется, что уже никогда ничего у нас не будет, — грустно проронил Станислав, — и все наши планы — утопия…

— А сколько всего в вашей организации человек? — заинтересовался Павлов.

— В городе около пятнадцати тысяч, — ответил Станислав, — а в стране… хм, наверное, более двух миллионов?

— Эк вы хватили! Два миллиона! Не много ли? — подзадорил его Артем.

— Не-е-ет! Точно. Даже больше, — подхватили в унисон все остальные активисты.

Артем восхищенно покачал головой:

— Тогда вы — великая сила. Зачем напрасно греть воздух, когда можно действовать точнее?

— А как?

— Я вас научу. Обещаю за пару дней сложить схему. Главное, правильно применить силу, которая у нас есть. Мерзнуть на митингах непрактично. Надо заставить государство считаться с нашим мнением. А тех, кто нас кинул, — расплатиться. В крайнем случае — наказать.