Украденные ночи - Дженнифер Блейк

В ящике тумбочки лежала жестянка со спичками, и Амалия протянула руку, чтобы достать ее, но не успела. Его рука властно остановила ее.

— Не надо! — И хотя сказано это было шепотом, прозвучало как команда, которой нельзя не подчиниться. — Пожалуйста, не надо, — добавил он мягче.

Она лежала долго-долго, прислушиваясь к биению собственного сердца, прежде чем ответила:

— Я должна. Разве ты не понимаешь этого?

Ответом ей стало легкое шуршание противомоскитной сетки, шорох одежды и звуки удаляющихся шагов.

Амалия приподнялась на постели, рывком открыла ящик тумбочки и нащупала жестянку со спичками. Руки у нее дрожали, поэтому первая спичка, не загоревшись, сломалась, и только вторая, зашипев, осветила комнату желтоватым светом. Единственное, что Амалия увидела сквозь пелену сетки, — это темное отверстие отодвинутой двери в спальню Жюльена. Потом она ясно услышала звук повернутой ручки замка входной двери со стороны лоджии.

Амалия схватила спички, чтобы не возиться с лампой, перекинула ноги через край высокой кровати и скользнула вниз. Опустив завернувшуюся сорочку, она кинулась к открытой двери, пересекла комнату мужа и остановилась у входа в лоджию. Амалия молча смотрела в черную пустоту комнаты Жюльена, она знала ответ. Чего уж проще? Жюльен не убежал бы, она не стал бы хватать одежду и мчаться прочь в темноту, словно грабитель. Какой смысл ему убегать? Он имел право спать в ее постели — законное право мужа. Следует наконец признать правду: мужчиной, который только что выбежал из ее спальни, хотя это и кажется странным, был Роберт Фарнум.

Положение стало невыносимым. Она должна поговорить с Жюльеном.

Однако принятое ночью решение не так легко осуществить при свете дня. Как-то Амалия уже пыталась поговорить с мужем, и что в результате? Уклончивость, подозрения, на меки… и ничего конкретного.

Разве могла она расспросить своего мужа впрямую, если он сам позволил другому посещать ее спальню? Могла ли она ожидать честного ответа от человека, чья гордость ущемлена? От ее слов и поступков зависела судьба их брака с Жюльеном. Так ли уж ей нужны подтверждения возникшим подозрениям?

Достаточно положить конец тайным визитам и сделать вид, что их никогда не было, как сразу все станет на свои места. Соблюдение внешних приличий позволит ей оставаться женой Жюльена со всеми вытекающими обстоятельствами.

Альтернатива этому была не столь приятной. Расторжение брака по причине неверности одной из сторон невозможна из-за отсутствия доказательств, а развод, даже поддержанный церковью, — процесс долгий и сложный с непредсказуемым результатом — из-за противоречивого законодательства штата Луизиана. Как только причины развода станут достоянием общества, разразится скандал — испытание не для слабодушных. При этом нет никакой гарантии, что развод разрешат, особенно если Жюльен станет возражать. На его стороне — деньги, связи, влияние в обществе. Ну а если развод все-таки состоится? Что потом? Какая жизнь предстоит одинокой женщине — юридически свободной, но духовно и материально связанной с прошлым?

Амалия могла бы вернуться к тете. Тетя Тон-Тон, безусловно, приняла бы ее, а узнав всю правду, даже встала бы на ее защиту. Но смогла бы она удовлетвориться ролью бедной компаньонки после того, как была хозяйкой собственного богатого дома? Ей нравился Жюльен, рядом с ним она ощущала себя свободной и уверенной. Вряд ли в будущем он намерен навязывать ей свое общество. Почему же тогда ей не жить спокойно, оставаясь его женой? Надо только прекратить тайные визиты Роберта. Но сможет ли она воспрепятствовать им, не прибегая к помощи Жюльена, не прося у него защиты?

Эти мысли не давали покоя все утро и весь следующий день. Порой она думала, что разумнее сохранить замужество, потом начинала проклинать себя за трусость, за то, что не дала отповедь Роберту, когда была такая возможность, не вырвалась из его рук, не ударила его. То вдруг начинала убеждать себя, что ее застигли врасплох, что она даже не догадывалась о подмене. Поначалу все так и было, но потом виной всему стала ее слабость. Она не смогла устоять перед колдовской силой его ласк, перед сладким ядом его поцелуев.

В голове Амалии так все перепуталось, что, выйдя ранним вечером во двор и увидев баржу Жюльена, плавно подплывающую к пристани, она засомневалась: убежать или остаться? Он возлежал на подушках, взирая на кремово-синий полосатый парус, который при слабом свете угасающего дня казался синим. Увидев Амалию, он привстал и весело помахал ей рукой. Благодаря лоцманскому мастерству Тиге судно плавно подошло к берегу и закачалось на волнах. Жюльен выпрыгнул на дощатый причал, ловко схватил брошенный слугой линь и привязал баржу к одной из мощных свай.

— Что-нибудь случилось? — спросил он Амалию, направляясь к ней.

— Нет-нет, — сказала она поспешно. — Я просто гуляла.

— Приятно слышать. Обычно ты так занята. — Жюльен приблизился к ней, и они вместе зашагали к дому.

Амалия бросила на него удивленный взгляд, ибо не подозревала, что он в курсе ее дел и забот.

— Я очень мало успела сделать сегодня, — сказала она, как бы извиняясь. — Кроме того, пришлось принимать посетителей.

— Не смею сомневаться, — заметил он сухо. — Ну да это неважно! А в целом как дела? Надеюсь, Дай не доставлял больше неприятностей?

— Все нормально. — Амалия едва ли вспоминала о Патрике Дае после той стычки в лоджии. Другие, более важные события занимали ее теперь.

— Я рад.

Они прошли еще какое-то расстояние.

— Жюльен?

Он повернулся, и мягкая улыбка осветила его лицо.

Мысли, которые мучили Амалию все это время, перепутались в голове. Она не знала, как привести их в порядок, не причинив мужу боль, поэтому решила пока их не касаться.

— Недавно от месье Морнея приезжал грум, — ухватилась она за первую попавшуюся безобидную тему. — Нас приглашают на бал котильона, который они устраивают через две недели.

— Не вижу причин отказываться, — сказал Жюльен. — Они приезжали к нам на суаре, и было бы, по-моему, верхом неучтивости отказать им в праве развлечь нас. Кроме того, нам нужны развлечения, чтобы скрасить однообразие будней.

— Если ты согласен, я напишу месье Морнею, что мы принимаем приглашение, — сказала она и без всякого перехода продолжила: — На плантации есть случаи заболевания лихорадкой. Я начала лечить больных хиной.

Жюльен окинул ее пристальным взглядом.

— Будь очень осторожной! Тебе нельзя болеть, особенно сейчас, когда…

Он оборвал фразу на половине, словно хотел скрыть истинный ее смысл.

— Когда что? — переспросила Амалия, пристально глядя на Жюльена.