Превращение - Дженнифер Арминтраут

— Ты умрешь, прежде чем успеешь притронуться ко мне, — ведьма щелкнула пальцами, и охранник, стоящий у двери, отступил.

Рычание вырвалось из моего горла: животный и голодный звук:

— Я намного быстрее, чем ты думаешь.

Она сладко улыбнулась:

— Что ж ты медлила, когда я убивала твоего дружка вчера ночью.

И тут я набросилась на нее. Далия подняла руки, чтобы произнести заклинание, но я полоснула по ним внезапно появившимися у меня когтями. Капли ее крови брызнули на мраморный пол.

Вампиры-байкеры прекратили свой кутеж. Я подумала, что их привлекла кровь, но они не смотрели на нас. Они уставились на что-то позади нас.

Кир стоял в дверях кабинета, одетый в пышный, подбитый мехом халат до пола. Его волосы были заплетены в две платиновые косы, свисавшие за спиной. Он улыбнулся байкерам.

— Джентльмены, — заглушил он ругательства Далии. — Я надеюсь, вы наслаждаетесь весельем.

Несколько вампиров подняли свои банки с пивом и издали радостный возглас.

Когда они вернулись к своим занятиям, Кир схватил Далию за волосы и потащил в кабинет. Он жестом указал охраннику, и тот взял меня за руку и втолкнул вслед за ними.

Когда дверь закрылась, Кир швырнул Далию на пол:

— Как же поступить с провинившимся домашним животным? Особенно с тем, который получил слишком много предупреждений.

— Кир, это не моя вина, — Далия вытерла нос окровавленным запястьем. — Она…

Он ударил ее по лицу. От резкого звука я содрогнулась. Наклонившись, Кир схватил ее за подбородок и вывернул голову под жутко неудобным углом, чтобы ведьма смотрела на него снизу вверх.

— Как ты назвала меня?

Слезы покатились по ее щекам, смешиваясь с кровью, испачкавшей лицо, и слоем макияжа.

— Я прошу прощения. Это больше не повторится, — Далия сделала ударение на последнем слове, — Хозяин.

Он оттолкнул ее от себя и потер ладони друг о друга, как будто коснулся чего-то грязного и неприятного, потом сделал знак охраннику:

— Свяжите ее и заприте в комнате.

Когда охранник повел Далию прочь, Кир повернулся ко мне. Он оглядел меня, и досада на его лице сменилось радостью.

Съеживаясь под его пылким взглядом, я нервно засмеялась:

— Надеюсь, ты не ждешь, что я буду называть тебя хозяином, поскольку будешь сильно разочарован.

Подойдя сзади, он положил свои руки мне на плечи. Я чувствовала на них запах Далии.

— Ты можешь быть удивлена, Кэрри, но я могу заставить тебя делать такие вещи, которые ты никогда даже не представляла.

«Это все кровные узы, — напомнила я себе, когда от волны удовольствия у меня подогнулись колени. — Он не имеет над тобой никакой власти». Я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу.

Кир прижал меня ближе к себе, засовывая руки под мою рубашку. Его кожа была теплой, как будто он только что поел.

— Я ведь прав?

Иллюзорное желание, которое овладело мной, сменилось горячей электрической дрожью, когда его пальцы проникли под чашечки моего бюстгальтера. Кир усмехнулся в ответ на мой тихий стон:

— Я не пользуюсь нашей связью сейчас, Кэрри.

Я отстранилась, хотя мое тело требовало продолжения.

— Давай проясним кое-что. Я пришла сюда, чтобы выполнить свое обещание. А твои прикосновения и тому прочее не были частью нашего соглашения.

— Бьюсь об заклад, я смогу изменить твое мнение в ближайшее время, — вновь усмехнувшись, произнес он. — А пока позволь мне показать тебе дом.

Я поправила сумку, висящую на плече.

— Я могу распорядиться, чтобы твои вещи доставили к тебе в комнату, — сказал Кир.

— Предпочитаю держать их при себе.

— Как тебе будет угодно, — голос был вежливым, но Кир, очевидно, не любил, когда кто-то перечил ему.

Проходя по холлу, мы привлекли несколько любопытных взглядов. Он даже не обратил внимания на группу вампиров, когда наклонился, чтобы прошептать мне на ухо:

— «Клыки», — объяснил он, — Байкерский клуб Невады. У них проблемы с «Движением», и они попросили убежище у меня. А теперь диван в холле весь провонял… Чем балуется сейчас молодежь? Марихуаной?

— Да, уже как пятьдесят лет. — Я принюхалась. — Запах напоминает мне колледж. Ты когда-нибудь ее пробовал?

Его глубокий сильный смех отразился эхом от блестящего мраморного пола.

— Кэрри, неужели я похож на того, у кого есть такая отвратительная привычка — баловаться сигареткой? Я предпочитаю более изысканные дурманящие вещества.

Мы вошли в коридор. Длинные окна отбрасывали на пол серебряные квадраты лунного света. Сквозь темноту я увидела картину, висящую на стене, на которой была изображена мрачная фигура обезглавленного трупа.

— Это Гойя?

Хотя его персонажи зачастую были окровавленными, сами работы художника высоко ценились. А в таком доме, как этот, с его декадентской обстановкой и круглосуточной охраной, я предположила, что мой создатель мог оказаться еще кровожаднее Гойи.

Подумав о том, что Натан, вероятно, сейчас рвет и мечет в своем обгоревшем магазине, я сразу же пожалела об этой мысле.

— А ты знаешь толк в искусстве, доктор. Очень хорошо, — Кир грустно вздохнул. — Это всего лишь копия. Оригинал висит в Прадо, несмотря на мои многочисленные попытки купить его.

— Это действительно хорошая копия.

Я протянула руку, чтобы потрогать полотно, но Кир с виноватой улыбкой схватил меня за запястье:

— Пожалуйста, не прикасайся к нему. Несколько лет назад у меня жило домашнее животное с исключительным талантом. Вакханальная оргия в моей спальне тоже его рук дело. — Большой палец Кира погладил мою почти просвечивающуюся сквозь манжет кожу, вызывая дрожь по всей руке. — Хочешь узнать, что может последовать за этим?

Я одернула руку:

— Давай не будем сейчас испытывать судьбу.

Он усмехнулся и взял меня под руку:

— Сюда.

В конце коридора находились большие двойные двери. Они вели в бальный зал, который мне удалось увидеть в свой первый визит, хотя мы вошли с другой стороны. Комнату превратили в импровизированный гараж с рядами мотоциклов, припаркованных на простынях, чтобы защитить пол. Кир с отвращением рассматривал этих железных коней.

— Никогда не понимал необъяснимое влечение людей к таким средствам передвижения.

— Ты всегда ездил с шоферами? — спросила я, пробегаясь пальцами по хромированному баку мотоцикла.

— Не совсем. Я родился за шестьсот лет до появления современного автомобиля.

— Шестьсот лет… — я шумно сглотнула. — Так ты жил в эпоху рыцарей, доспехов и всего прочего дерьма?

— Да, Кэрри. И всего прочего дерьма.