Человек для себя - Эрих Зелигманн Фромм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
б. Типы удовольствия
Анализ качественной разницы между разными типами удовольствия является, как уже говорилось, ключом к проблеме соотношения удовольствия с этическими ценностями[121].
Один из типов, который Фрейд и другие считали сущностью всех удовольствий, составляет чувство, сопровождающее избавление от мучительного напряжения. Голод, жажда, стремление к сексуальному удовлетворению, потребность в сне и физическом движении коренятся в химизме организма. Объективная физиологическая необходимость удовлетворить эти требования субъективно воспринимается как желание, и если оно не удовлетворяется какое-то время, ощущается мучительное напряжение. Если такое напряжение разряжается, облегчение воспринимается как удовольствие или, как я предлагаю это называть, удовлетворение (satisfaction). Этот термин, происходящий от латинского satis-facere – делаться достаточным, – представляется наиболее подходящим для такого типа удовольствия. Сама природа всех таких физиологически заданных потребностей означает, что их удовлетворение благодаря изменениям в организме кладет конец напряжению. Если мы были голодны и поели, наш организм (и мы) получил достаточно; после определенной точки дальнейшее насыщение становится болезненным. Удовлетворение, связанное с разрядкой мучительного напряжения, есть наиболее распространенное и легче всего достижимое психологически удовольствие; оно также может оказаться одним из наиболее интенсивных, если напряжение длилось достаточно долго и потому само стало весьма интенсивным. Значимость этого типа удовольствия не может быть поставлена под сомнение; не может быть поставлен под сомнение и тот факт, что в жизни многих это почти единственный когда-либо испытываемый тип удовольствий.
Другой тип удовольствия, также вызванный разрядкой напряжения, однако отличающийся по качеству от описанного выше, имеет своим источником психическое напряжение. Человеку может казаться, будто желание порождено требованиями тела, в то время как на самом деле оно определяется иррациональными психическими потребностями. Он может испытывать сильный голод, который вызван не нормальной физиологической потребностью организма, а психологическим стремлением заглушить тревогу или депрессию (хотя им и могут сопутствовать ненормальные физико-химические процессы). Хорошо известно, что желание напиться часто является следствием не жажды, а психологических причин.
Острое сексуальное желание также может быть обусловлено не физиологической, а психической потребностью. Неуверенный в себе человек, испытывающий настойчивое желание доказать себе, что он чего-то стоит, показать другим, насколько он неотразим, или подчинить их, «завоевав» сексуально, с легкостью окажется жертвой сильного сексуального желания и испытает мучительное напряжение, если оно останется неудовлетворенным. Такой человек склонен думать, что интенсивность его желания зависит от требований тела, хотя в действительности она определяется его психологическими потребностями. Невротическая сонливость представляет собой другой пример желания, которое воспринимается как вызванное телесными причинами, например, нормальной усталостью, хотя на самом деле она связана с такими психологическими факторами, как подавленная тревога, страх или гнев.
Подобные желания похожи на нормальные, физиологически обусловленные потребности, поскольку коренятся в отсутствии или недостатке чего-то. В первом случае нехватка коренится в нормальных химических процессах в организме, во втором она – результат психической дисфункции. В обоих случаях дефицит вызывает напряжение, разрядка которого приносит удовольствие. Все другие иррациональные желания, не принимающие форму телесных потребностей, такие как страстное стремление к славе, к власти или влечение к подчинению, зависть, ревность, также определяются структурой характера человека и порождаются ущербом или искажением личности. Удовольствие, испытываемое от удовлетворения этих страстей, также вызывается облегчением в результате разрядки психического напряжения, как и в случае вызванных неврозом телесных желаний.
Хотя удовольствие, получаемое от удовлетворения и подлинных физиологических потребностей, и иррациональных психологических устремлений, заключается в разрядке напряжения, его качество существенно различается. Желания, определяемые физиологией, такие как голод, жажда и т. д., удовлетворяются с устранением физиологически вызванного напряжения, и они появляются вновь, только когда снова возникает физиологическая потребность; таким образом, они ритмичны от природы. По контрасту с этим иррациональные желания ненасыщаемы. Желания завистника, собственника, садиста не исчезают с удовлетворением, разве что, возможно, ненадолго. Сама природа их такова, что они не могут быть «удовлетворены». Они возникают из внутренней неудовлетворенности. Отсутствие продуктивности и вытекающие из него бессилие и страх служат основой этих страстных устремлений и иррациональных желаний. Даже если человек мог бы удовлетворить все свои стремления к власти и разрушению, это не защитило бы его от страха и одиночества; таким образом, напряжение сохранилось бы. Воображение из благословения превращается в проклятие, поскольку человек не находит спасения от страхов; он воображает, что все большая степень удовлетворения излечит его жажду и восстановит внутреннее равновесие. Однако такого рода жажда – бездонная пропасть, и надежда на облегчение при ее удовлетворении – мираж. Алчность коренится не в животной природе человека, как часто думают, а в его уме и воображении.
Мы видели, что удовольствия, получаемые от удовлетворения физиологических потребностей и невротических желаний, являются результатом разрядки мучительного напряжения. Однако если удовлетворение первых действительно является откликом на нормальную потребность и служит условием счастья, то удовлетворение вторых в лучшем случае приносит временное облегчение, что говорит о патологическом функционировании психики и глубоком несчастье. Я предлагаю называть удовольствие, извлекаемое из удовлетворения иррациональных желаний, «иррациональным удовольствием» в противоположность «удовлетворению», которое представляет собой исполнение нормальных физиологических желаний.
Для проблемы этики различие между иррациональным удовольствием и счастьем гораздо важнее, чем между иррациональным удовольствием и удовлетворением. Для лучшего его понимания может быть полезным ввести концепцию психологической нехватки в противовес психологическому избытку.
Неудовлетворенные телесные потребности создают напряжение, разрядка которого приносит удовлетворение. Его основой служит именно отсутствие напряжения. Иррациональные желания также порождаются нехваткой, но иного рода: неуверенностью и тревожностью человека, побуждающих его ненавидеть, завидовать или подчиняться; удовольствие, извлекаемое из этих устремлений, порождается фундаментальным отсутствием продуктивности. Как физиологические, так и иррациональные психологические потребности являются частью системы нехватки.
Однако помимо пространства нехватки существует и пространство избытка. Если у животных избыток энергии выражается в игре[122], то пространство избытка – чисто человеческий феномен. Это пространство продуктивности, пространство внутренней активности. Оно существует лишь постольку, поскольку человек не должен работать исключительно ради пропитания и тратить на это большую часть своей энергии. Эволюция человечества характеризуется расширением пространства избытка, излишка энергии, который может расходоваться для достижения чего-то помимо одного лишь выживания. Этот излишек порождает все истинно человеческие достижения.
Во всех сферах деятельности существует различие между нехваткой и избытком и тем самым между удовлетворением и счастьем, даже в отношении таких элементарных потребностей, как пища и секс. Удовлетворение физиологической потребности, например, сильного голода, приятно, поскольку облегчает напряжение.
