Основной закон (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

На улице было примерно то же, что и днем. Еще не запрохладело, и женские наряды нисколько не отличались от полуденных, радуя мужской глаз прекрасными видами. А в Америке, – тут же пришла в голову мысль, – за такие развлечения вполне могут и засудить. Скажет какая-нибудь идиотка: мол, вон тот мужик на меня пялился и явно представлял при этом известный процесс. И все, придут два суровых копа, наденут наручники и оранжевую робу, и отправят в тюрягу. А попытаешься возмутиться – яйца отстрелят напрочь. Не-не, нафиг эту Америку. Да и девки там, судя по фоткам в Сети, страшные. Кроме метисок и латино… как, интересно, будет латинос женского рода? Латиночка? Млин, что за хрень в голову лезет! Видать, давно Валерьевна в гости не приходила, гормональный фон в норму не приводила. А вот идет мимо буквально королевишна. Ножки, плечи, выпуклости и впуклости, да и с личиком полный порядок. Цокает на шпилях мимо, а под тончайшей блузкой так сооблазнительно колышется ничем не стесненная грудь. М-м-м… конфетка!

А вот… Взгляд Валерика упал на женщину. Вроде, красивая, и фигура такая, что все до единой манекенщицы помрут от зависти, а надела темную плотную блузку с длинным рукавом. Наверняка что-то прячет, какой-то дефект. А вот еще одна, только у этой длинная юбка, почти что до земли. Девушка начала подниматься по лестнице, подол юбки чуть приподнялся… Мать честная! Да у нее ожог в полноги! Валерик видел подобный у однокласницы: багрово-фиолетовое пятно на запястье. Они с подружками плавили сахар в сковороде, хотели леденцов наделать. Как уж там вышло – неизвестно, но брызнуло, и капля расплавленного сахара прилетела ей как раз на руку. Зажило все, конечно, но след от ожога остался. И девчонка все время старалась его спрятать. Оно и понятно: такие вещи людей не красят, и ведь никакая пластическая хирургия тут не спасет.

Настроение приупало. А взгляд, словно нарочно, выцеплял среди проходящих мимо людей именно таких, не увечных, не калек, но с такой вот пожизненной меткой. И таких оказалось неожиданно много. Не большинство, конечно, и даже не четверть, но достаточно, чтобы это было заметно. Интересно, а он сможет вылечить ожог? Было бы интересно попытаться. А почему бы и нет? Завтра ничего такого сверхъестественного не планируется, выкладываться по полной не придется, а в крайнем случае можно по-быстрому сбегать подпитаться в парк. Решено!

Валерик догнал женщину на верхней ступеньке лестницы.

– Извините…

Она остановилась и повернулась к нему. На вид лет тридцать, вполне симпатичная, фигуристая, одета недорого, но со вкусом. Еще бы подол приподнять на пару локтей – и мужики начнут оборачиваться. Но вот не сделает она этого, ни за что.

– Возможно, я лезу не в свое дело… я случайно увидел, но… В общем, я могу попытаться вас вылечить.

Женщина удивилась, потом нахмурилась. Валерик заторопился:

– То есть, не вылечить, а убрать ожог. Это не фантастика, поверьте. И я не пытаюсь вас куда-то втянуть или…

– Молодой человек, я спешу, – отрезала женщина и двинулась было дальше.

– Я понимаю, это звучит безумно, но вы ведь ничего не потеряете, максимум – час времени. Вам это ничего не будет стоить. Боитесь – возьмите с собой кого-нибудь. Завтра в шесть вечера, я вас буду ждать. Возьмите…

Валерик чуть не силой всунул женщине в руку картонный прямоугольничек.

– Не выкидывайте сразу, подумайте. Вдруг это ваш шанс?

Женщина мельком взглянула на визитку, спрятала ее в кармашек сумочки и, не глядя на молодого нахала, пошла прочь.

"Интересно, что это на меня нашло? Чего я накинулся на эту тетку?" Валерик брел по улице, уже не глядя по сторонам, не отвлекаясь на симпатичных девушек. "Что в ней так меня зацепило? Почему она, а не какая-нибудь другая?" Ответить на этот вопрос он не мог, как ни старался. В конце концов, плюнул, сдался и обнаружил себя уже около магазина.

Народу внутри было немного. Валерик сделал пару шагов к витринам, но тут сбоку, от окна, его окликнули:

– Парень, купи четвертушку хлеба.

Валерик обернулся. Мужчина сидел на подоконнике спиной к окну так, что его лицо было в тени. Но даже эта тень не скрывала таких же, как у той женщины, багровых шрамов, напрочь изуродовавших большую половину лица. Обожженная половина, видимо, по большей части потеряла подвижность и казалась жуткой застывшей маской. Когда же что-то начинало двигаться, получалось еще хуже: кошмарные гримасы, по сравнению с которыми Фреди Крюгер был просто милашкой. От мужика густо несло перегаром, но что-то такое в его глазах было, что не дало просто пройти мимо. Да и просьба… Обычно разного рода попрошайки клянчили деньги. А этот… да ему просто жрать нечего. Последнее, поди, спустил на бодяжный спирт у бабок. Есть такие, банчат на дому спиртягой. У южных товарищей берут канистрами, мешают с водой из-под крана и толкают вот таким вот. Бутылка выходит чуть не вдвое дешевле, чем в магазине, но и пить эту гадость – всегда лотерея.

Валерик кивнул, встал в очередь, взял себе то, что планировал, потом полбулки хлеба для мужика и, подумав, добавил к этому грамм триста колбасы. Разложил покупки по пакетам, вернулся к окну, молча протянул мужику пакет и получив в ответ благодарственный кивок, шагнул было к двери, но вернулся.

– Сможешь неделю не пить?

– А что?

– А то приходи, морду лица подправлю.

– А не врешь?

– Не вру. Может, все залечить не получится, но будет всяко лучше, чем сейчас.

– И что ты с меня за это хочешь?

Мужик старался говорить безразличным тоном, но ему это плохо удавалось.

– Пить бросишь – и довольно с тебя будет. Но имей в виду: водка из организма неделю выходит. Сорвешься – я ничего сделать не смогу, даже пытаться не буду. А выдержишь – жду тебя в следующую субботу. Вот адрес.

Мужик взял визитку, повертел в руках, хотел еще что-то сказать, но Валерик уже вышел из магазина.

Раз-два-три-четыре. Вдо-ох, вы-ыдох. Хорошо думается на бегу. Почему? Да кто ж его знает. Собственно, сейчас это и неважно: работает, и хорошо. Валерик где-то слышал, что стихотворные размеры родились как соответствие ритму ходьбы и, позже, четырем аллюрам лошади. А у верблюда, к примеру, аллюров больше, поэтому в арабском языке этих размеров аж целых семь. Но это все лирика, это все сейчас неважно. А важно найти ответ на вопрос: что это он кинулся приставать к людям? У него что, внезапно проснулся альтруизм? Он ведь и без того ежедневно за вычетом выходных правит и улучшает тела, устраняет дефекты и прочее. Но вот только те женщины, что к нему приходят, они, мягко говоря, не бедные. Вполне могли бы себе позволить и ту клинику в Австрии, а не только его скромные услуги. Ну, "скромные" – это он, конечно, прибедняется. И тот же Шлейзер об этом высказался вполне однозначно. Но вот эти двое, особенно мужик, они с гарантией не попадут ни к традиционным пластическим хирургам, ни к нетрадиционному ему. И не по деньгам, да и не представляют они, что в их ситуации вообще хоть как-то хоть что-то можно изменить.

Так чего же он кинулся? Синдром Юли Кузнецовой? Там ведь тоже его не просили, не звали. Нагло пришел и вылечил. Интересно, а у бабы Клавы такие закидоны бывают? Надо бы с ней посоветоваться. Вот в будущую субботу мужика дождется и смотается в поселок. Мать проведает, да со старой ведьмой, – тут Валерик невольно улыбнулся, – поболтает.

В юридическую фирму он позвонил сразу после утреннего сеанса.

– Милана Рудольфовна?

– О, Валерий Григорьевич! Рада вас слышать. Пользуясь случаем, хочу еще раз поблагодарить вас и за вашу работу, и за совет.

– Не стоит, я всегда буду рад вам помочь.

– Надеюсь, мне не часто будет требоваться ваша помощь. Но… у вас ведь появились какие-то вопросы?

– Да, появились. Недавно со мной связался представитель австрийской клиники и с одной стороны попугал нашими местными реалиями в бизнесе, а с другой – предложил шикарные, по его словам, перспективы в Европе. Вот я и хотел бы разобраться и с тем, и с другим.