Тэйла. Принцесса на неделю (СИ) - Елена Каламацкая

Эверест с Агафоном громко захихикали, их всё равно никто не слышит, кроме видящей. Дворцовая нечисть сдружилась с весёлым домовёнком и быстро перенимала все его прикольчики и словечки.

С трудом проморгавшись, Тэйла, наконец-то, осмотрелась. По центру зала, в какофонии жёлтого безумия, ярким аляпистым пятном выделялся длинный стол с сидящими (!) за ним расфуфыренными придворными.

Во главе стола восседала женщина с рыбьими глазами и что-то жевала. Лишь несколько человек встали при объявлении королевской четы.

Тэйла, конечно, мало, что понимала в придворном этикете, но не до такой же степени! Она была образованной женщиной, учила историю, смотрела фильмы, в конце концов, читала сказки. В сказке «Принц и нищий» точно была сцена, когда севший в присутствии короля реально мог лишиться головы. А уж, жующий, по любым меркам, как минимум, невоспитан!

Придворные сделали стойку в предвкушении грандиозного скандала. Весь их вид красноречиво говорил о том, как они жаждут стать свидетелями унижения гелуронской принцессы, и потом смаковать подробности на все лады.

«Сидите… ну, сидите… — подумала королева Ледонии, — значит, будет ещё проще!».

Эти глупые люди, воспитанные на интригах и сплетнях, не интересовали Тэйлу. Она, как Терминатор, просканировала собравшихся взглядом — чик, чик, чик… и улыбнулась, обнаружив объект поисков. Маленький мальчик с чёрными волосами и синими глазами стоял возле стола, с испугом глядя на вошедших.

Не обращая внимания на окружающих, словно здесь и нет никого, кроме принца, девушка подошла и присела перед ним на корточки, чтобы их лица были на одном уровне.

— Здравствуйте, Ваше Высочество! Я — Тэйла и буду жить теперь здесь.

Ребёнок напрягся и, кинув быстрый взгляд в сторону королевы-матери, заученно и без выражения произнёс науськанную фразу:

— Вы теперь моя мачеха и сживёте меня со свету.

Королева погладила ребёнка по щеке и тихо, доверительно шепнула:

— Вообще-то, я собираюсь стать тебе родной матерью!

Заметив боковым зрением злорадную усмешку на лице женщины-рыбы, девушка встала и кивнула своим пажам, указывая взглядом на принца. Умные мальчишки тут же подскочили к нему с двух сторон и ободряюще заулыбались.

Старуха решила, что настал её звёздный час и, состроив надменное лицо, визгливо заговорила:

— Кто это с вами? Дети? Что за гадость! Кто пустил сюда детей? На конюшьню их, на конюшьню! (Вот, курица необразованная, на детях не ездят!).

Нечисть, пользуясь тем, что кроме видящей их никто не слышит, ржала и комментировала так, что Тэйле было трудно сдерживать улыбку. Она смотрела на белоглазую тётку, с комплексом владычицы морской, плотно сжав губы.

— А вы, милочка, как посмели прийти на мой обед в таком виде? В штанах… (Хозяйка, как ты могла! Здесь принято без штанов!). Вас не обучали этикету? Или вы настолько ленивы, что не удосуживались… (Самой бы тебе подучиться, этикетка старая!). У нас приличный двор… (Так хоть подмела бы, метёлка косматая!). Мы строго соблюдаем приличия, и вам придётся…

Глумилась королева-мать, забавлялись придворные. И никто из них не догадывался, что их часы сочтены.

Земная женщина, получившая в подарок вторую жизнь, не собиралась тратить эту самую жизнь на бесполезную войну, интриги и пустые препирательства. У неё были дети, семья, планы. И в отличие от Даниона, она не пустила ситуацию на самотёк. У Тэйлы было достаточно времени в дороге, чтобы подумать, посоветоваться с домовыми-законниками, договориться с духом дворца и другой нечистью. Оценить возможности, узнать свои права и придумать план действий. Рассчитав, что отряд прибудет во дворец к местному обеду, королева попросила Агафона привести к столу маленького принца.

Негромко, но твёрдо и властно (на Кузе тренировалась!), тоненькая девушка в дорожном костюме, прерывая идиотские нравоучения, сказала, глядя в белые глаза:

— Перед вами королева Ледонии! Действующая и единственная! Извольте замолчать и отправиться в свои покои. С вами я разберусь завтра.

Старуха открыла, было, рот, но магия духа дворца развернула её и ещё трёх верных фрейлин, заставив молча удалиться.

— С вами я тоже позже разберусь, — оглядывая изумлённых поведением своей покровительницы придворных лизоблюдов, жёстко продолжила девушка. — Особенно с теми, кто посмел не встать в присутствии особ королевской крови! А сейчас, все вон из дворца!

Кто-то, ещё не веря, что власть сменилась и, надеясь на лучшее, посмел перечить.

— Но мы живём во дворце!

— Это не таверна для проживания! Все вон! Кстати, маркиз, — обернулась королева к Тиану, — что полагается за оскорбление короны?

— Отсечение языка вместе с головой! — бодро вспомнил историю про тёщу Тиан.

— А если придворные не потрудились оторвать от стула свою… ээ-э… встать? — наивно похлопала ресничками девушка.

— Тогда язык здесь ни при чём, просто отсечение головы от тела! — втянулся в игру маркиз и, учтиво поклонившись, поинтересовался, — Ваше Величество, прикажете строить плахи?

— Не сегодня, — сморщила носик королева, — я устала с дороги и хочу отдохнуть.

Придворные, уже бывшие, подгоняемые магией нечисти и обливаясь холодным потом, резво покидали территорию дворца, как крысы с тонущего корабля королевы-матери.

Тэйла облегчённо вздохнула и обвела взглядом отвоёванную территорию. В центре большого, слепящего желтизной, зала стоял длинный стол, заставленный всевозможными блюдами, тарелками, опрокинутыми в спешке бокалами и брошенными салфетками, словно место сражения, покинутое бойцами. Возле него остались стоять несколько пленных… то есть, придворных с изумлёнными лицами.

Вопросительно посмотрев на Даниона, девушка уловила ответное движение головой, обозначающее, видимо, «не убивай, это свои». Королева подошла к маленькому принцу и взяла в руки его ладошки. Не нужно было иметь медицинского образования, чтобы понять — по пальцам били.

— Мэтр! — взволнованно окликнула придворного мага Тэйла.

На этот возглас подскочили все мужчины.

— Ахалай-махалай! — сквозь зубы прорычал Бирон и, встав на колени, начал исцелять опухшие ладошки.

— Ты ему и спинку подлечи, маг, — проявился для всех Агафон, — тоже исхлёстано.

С мальчика быстро сняли камзольчик и задрали рубашку. Спина была разрисована тонкими розовыми полосками, какие появляются, если стегануть прутом по нежной коже.

— Я убью её! — взревел король, сверкая глазами и разворачиваясь в сторону лестницы, с намерением тотчас пойти и исполнить свою угрозу, — я убью эту тварь!