Ричард I Львиное Сердце - Ульрика Кесслер

Саварик тем временем немедленно отправляется в Рим, где присутствует при избрании нового папы и провозглашении 15 апреля 1191 года Генриха VI императором Священной Римской империи. У него с собой рекомендательное письмо французского короля к Кентерберийскому капитулу в пользу Режинальда Батского. В это время легко вписывается также и письмо Генриха VI в Кентербери, в котором монахам настоятельно рекомендуется прислушаться при выборе нового архиепископа к совету родственника императора, Саварика. Хотя и без этого покровительства Режинальд Батский был весьма желанным кандидатом для Церкви Христа, оба рекомендательных письма в свете будущих событий приобретают ценность ориентира.

В течение 1191 года, в то время, когда Лоншан утрачивал свою власть, вопрос об избрании нового архиепископа Кентерберийского не поднимался, но как только в ноябре того же года Уолтер Руанский становится верховным юстициарием, он начинает готовиться к выборам. И выполнение этого поручения выявляет границы его возможностей: умело лавируя между Иоанном и Лоншаном, Уолтер осуществляет переход власти и удерживает ситуацию в Англии под контролем. Он знал противников и, очевидно, хорошо изучил их тактику. Но при подготовке выборов в Кентербери он, по-видимому, ничего не подозревал о закулисной игре, а его обходительность, которой он так славился, выглядит просто слабостью. К тому же за два года до этого он принимал активное участие в улаживании гакинггонского конфликта и имел прекрасную возможность изучить не только умение капитула плести интриги, но и методы борьбы с ними, используемые Ричардом. С тех пор монахи считали Уолтера Руанского своим врагом, и поскольку его авторитет их вовсе не устрашал, то 27 ноября 1191 года неожиданно и к ужасу Уолтера выбрали архиепископом Режинальда, причем в присутствии его самого и Иоанна, с которым все еще приходилось сотрудничать. Вопрос компетенции, то есть кто вправе выбирать, епископы или монахи, теперь можно было решить только в судебном порядке, и лишь вмешательство наивысшей инстанции избавило верховного юстициария и короля от неприятных последствий: Режинальд Батский умирает уже через месяц после выборов, и в течение 16 месяцев мы не слышим никаких упоминаний о новых выборах в Кентербери или об их подготовке. И только когда Ричард находился в плену, Саварик, тогда уже епископ Батский, начинает плести интриги, на этот раз выдвигая свою собственную кандидатуру на пост архиепископа. Но Ричард теперь идет в наступление, принимая усиленные меры предосторожности. И на сей раз выборы проходят по его сценарию, и уже хотя бы потому, что, в отличие от предыдущих, когда крестовый поход был в самом разгаре, возвращение Ричарда ожидалось со дня на день. Но и кентерберийские выборы 1191 года создали ряд трудностей, с которыми пришлось столкнуться тогда представителю Ричарда.

Лоншана упрекали в злоупотреблении властью, Уолтера Руанского в том, что он использовал ее не в полной мере, но общим знаменателем по отношению к ним обоим было то, что они не являлись идеальными кандидатами на эту должность. Поэтому нельзя упрекнуть Ричарда в непостоянстве лишь за то, что два года спустя он вновь производит смену правительства. На этот раз его выбор останавливается на Хьюберте Уолтере, которого он вновь наделяет одновременно высшей светской и духовной властью. И когда тот в 1198 году уступает свой пост верховного юстициария Готфриду Фитцу Питеру, своему подчиненному, то означало это не потерю им доверия Ричарда, а уступку воле нового папы Иннокентия III, который не желал больше вовлечения архиепископов в мирскую политику, и это нисколько не уронило авторитета Хьюберта Уолтера.

Таким образом, мы приближаемся к главному звену в цепочке мер предосторожности, предпринимаемых Ричардом — его семейной политике. Он не очень опасался, что Иоанн может лишить его английской короны. Главной заботой оставались континентальные владения — он был убежден: если Филипп решится напасть на него, то сделает это в союзе с одним из членов семейства Анжу. Причем выбирать тому приходилось между Иоанном и Артуром. Все мысли Ричарда, вероятно, были заняты этой проблемой, но ни современники, ни историки, видимо, не разглядели всей сложности вставших перед ним задач. Они заключались не только в назначении надежных сенешалей и в мероприятиях военного характера, но, прежде всего, в создании такой политической обстановки, которая бы лишала Филиппа возможности выбора. Мне кажется бесспорной целесообразность определения такого будущего союзника Филиппа, который представлял бы собой меньшее из двух зол. Но напрашивается вопрос, считаем ли мы Ричарда теоретически способным на осуществление этой политики и есть ли надежные доказательства того, что он действительно проводил ее, и в чем могло заключаться это наименьшее из зол.

Всегда неприятно поражало, что он, не назначив наследника, выступил в крестовый поход. Состоявшееся затем в Мессине провозглашение Артура престолонаследником дало повод упрекнуть его не только в упущении, но и в недальновидности. Правда, необходимо представить, к какому маскараду ему пришлось прибегнуть из-за Алисы: ведь его официальная невеста не была его настоящей избранницей, и свадьба с Беренгарией должна была состояться в ближайшее время, — впрочем, важнейшая мера для сохранения порядка престолонаследия, — перед нами уже как fait accompli (свершившийся факт). Так как безопасность Вексена зависела от продолжительности помолвки с Алисой, ему пришлось вести переговоры о заключении брака с другим семейством, в то время, как его официальная помолвка еще не была расторгнута. Эти переговоры были настолько хорошо засекречены, что ни один из летописцев не имел в своем распоряжении информации ни о времени их проведения, ни об их характере. Нам лишь известно, что Ричард перед самым началом крестового похода, в условиях крайнего дефицита времени все же совершил «экскурсию» на крайний юг своего государства, а именно, в графство Бигорр, где приказал повесить одного владельца замка, который ограбил паломников из Сантьяго. За этим следует сообщение о том, что 6 июня 1190 года Ричард был уже в Байонне. Нельзя не заметить, что в это время он находился в непосредственной близости от границы с Наваррой и, вполне возможно, истинная цель его поездки заключалась в завершении переговоров о браке во время встречи с королем Санчо VI. Приезд Беренгарии в качестве невесты к чужому жениху настолько же необычен, как и выступление короля в поход, который мог неизвестно чем закончиться, без назначения наследника престола. Однако между двумя решениями, касающимися семейной политики Ричарда и принятыми в Мессине, — о расторжении помолвки с Алисой и провозглашении Артура наследником — прослеживается определенная связь. Филиппу, пока он находился в Сицилии, нелегко было бы разжечь войну в Нормандии, а также войти в сговор и переманить на свою сторону английского престолонаследника.