Жизнь ничего не значит за зеленой стеной: записки врача - Автор неизвестен - Медицина

— Ни при каких обстоятельствах, Марк, они не посмеют сотворить такое. Манцур убедил меня, что это не может быть связано с Сорки или Сусманом.

Можно ли верить Вайнстоуну?

Ближе к сентябрю воюющие стороны вновь появились на арене, Вайнстоун подумывал о „мироустройстве после Гитлера“. Сорки находился в опале, и Вайнстоун вынашивал идею выдвижения потерявшего силу „крестного отца“ на роль председателя Медицинского правления.

— Видишь ли, Марк, — говорил он, — теперешнее ослабленное Медицинское правление как никогда устраивает Ховарда и Фарбштейна, мы нуждаемся в сильном правлении и сильном руководителе.

Он намекал на Манцура.

Слушать его было смешно. Все равно, что назначать шефа СС Гиммлера или более пригодного для нашей ситуации доктора Менгеле канцлером новой Германии после победы союзников.

Осенью расследование по делам Сорки и Манцура продолжалось. Сорки грозило лишение лицензии, но мы не знали, когда это произойдет. А он тем временем бросился в очередную атаку. Отделение терапии, получив инструкции своего нового шефа Сусмана, перестало направлять к нам пациентов, тем самым лишая нас практики и доходов. Отделение скорой помощи поступило так же. Манцур и Сорки продолжали оперировать по-прежнему.

Я не думал о том, что могу потерять работу. До тех пор пока Вайнстоун находится в неопределенном положении и расследование не завершено, они меня не тронут. Но надо мной нависли тучи, что-то было не так. Изменится ли ситуация после нашей победы, когда мы разгромим Сорки? Возможно, но четкой уверенности не было, одни неясные предчувствия. Меня не волновали планы Вайнстоуна относительно Манцура, я просто не хотел больше работать рядом с убийцей. Может быть, настало время подыскать другую работу?

На очередном заседании М&М конференции шеф-резидент Джонсон представлял давний случай Сорки с девятилетней девочкой, которой была выполнена биопсия опухолевидного образования молочной железы.

Председательствовал Вайнстоун, он выглядел сегодня свежим и решительным.

— Были ли показания к операции этой маленькой девочке с асимметричным развитием молочных желез? Я говорил с докторами Косаи и Розенбергом, всемирно известными патологоанатомами, специализирующимися в области патологии молочных желез. Они посмотрели гистологические слайды и пришли к выводу, что у девочки было обычное раннее развитие молочной железы, а оперативная биопсия в таком возрасте — явный риск. Неизвестно, какими будут последствия в формировании молочных желез в дальнейшем.

Сказанное Вайнстоуном выходило за рамки М&М конференции. Он никогда не комментировал истории заболевания на стадии их представления. Такие выступления обычно звучали во время дискуссий. Аудитория была заполнена до отказа, и слушатели автоматически поворачивали головы, с интересом следя за словесной перепалкой противников.

— Доктор Джонсон, вы должны были просмотреть соответствующую литературу по данному вопросу, не так ли? — напомнил Вайнстоун. — Поделитесь, пожалуйста, с нами ее содержанием.

Джонсон сопровождал свое сообщение демонстрацией слайдов:

— Да, я просмотрел несколько ключевых источников. Например, в книге Хаагенса „Заболевания молочной железы“ читаем: „Когда мать маленькой девочки пальпирует опухоль под соском молочной железы ребенка, она несклонна рассматривать возможность раннего развития или ранней пубертатности и спешит отвести девочку к местному хирургу“. Далее автор заключает: „Я не могу не осуждать любую хирургическую активность инвазивного характера в отношении молочных желез детей…Опасность причинения вреда рано развивающейся молочной железе очень велика“. Кроме того, есть утверждение в „Британском медицинском журнале“ за 1978 год, цитирую: „Хирургическое вмешательство в подобных случаях — катастрофа для ребенка“.

Вайнстоун хорошо подготовил сегодняшнее заседание М&М конференции, все выступления были заранее спланированы. Сорки оказался в засаде, целью которой было опозорить его перед общественностью. Слухи о том, что Сорки удалил половину молочной железы у дочери собственной секретарши, ходили по госпиталю уже давно. Дело дошло до анонимных писем. Одно из них пришло самой секретарше, в нем научным языком описывалась ситуация с ее дочерью, автор письма советовал женщине поискать юридической помощи для составления судебного иска против босса. Фарбштейн и Сусман наняли частного детектива для выяснения личности автора письма. В числе первых подозреваемых была и моя кандидатура. Они взяли образец печати моего принтера и сняли отпечатки пальцев в моем офисе, но ничего доказать не смогли. Вайнстоун настоятельно советовал мне держать рот на замке во время сегодняшней дискуссии. Я уселся позади Сорки и записывал свои замечания в небольшой блокнот.

— Спасибо, доктор Джонсон, за весьма полезный обзор литературы, — сказал Вайнстоун. — Подведем итог: биопсия, выполненная этому ребенку, ассоциируется с потенциальными проблемами в будущем. — И веско добавил: — Последствия могут быть очень неприятными.

Сорки вскочил с места.

— Какие последствия? Пусть наш патологоанатом доктор Тенья покажет свои слайды. Давайте посмотрим на них и поучимся!

— Я обсуждал этот случай лично с доктором Розенбергом из Мемориального госпиталя, — твердо проговорил Вайнстоун. — Он убежден в варианте препубертатного развития молочных желез, у меня есть его письменное заключение.

— Вы исследовали материал? — закричал Сорки. — Цитируете книги, зачем все это? Вас выслушали, теперь давайте послушаем шефа-патологоанатома.

Вайнстоун упрямо стоял на своем:

— Нет смысла в просмотре слайдов, все заключения на лицо.

— Доктор Джакобс оперировал вместе со мной, мы надеялись, что результаты биопсии окажутся отрицательными, — оправдывался Сорки. — Давайте посмотрим слайды!

— Доктор Сорки, успокойтесь и ведите себя в соответствии с нормами научного общества.

— Я только частный хирург, — ответил Сорки с притворной скромностью.

— Покажите ему слайды! — раздались голоса из аудитории.

Вместо доктора Тенья поднялась доктор Хоури:

— Слайды смотрели три эксперта и все трое пришли к единодушному мнению. Как вы видите, здесь представлена доброкачественная гиперплазия ткани молочной железы благодаря повышенной эстрогенной стимуляции. Здесь идет преобладание протоковой системы. Все это должно было разрешиться спонтанно, и не было необходимости в хирургическом вмешательстве.

— Доктор Янгман, будут ли комментарии? — Вайнстоун пустил в ход тяжелую артиллерию.

Янгман, заслуженный и хорошо известный профессор, возглавлял детскую хирургию в университете Манхэттена. Худощавый, с рано поседевшими волосами, он выглядел типичным ученым-медиком.

— Моя специальность — детская хирургия, — начал он с достоинством, — мне приятно присутствовать на конференции в качестве эксперта. Как человек, постоянно занимающийся преподаванием хирургии, я считаю подобные конференции необходимыми для образования. Мы должны учиться на своих ошибках, чтобы не допускать их в следующий раз. У нас была возможность просмотреть слайды, и это сыграло определенную роль в процессе обучения. Теперь по поводу данного случая…Доктора Сорки я знаю как очень опытного хирурга и отношусь к нему с уважением. Он и раньше сталкивался с подобными ситуациями. Но скажите, пожалуйста, что заставило вас прибегнуть к оперативной биопсии в данном конкретном случае?

Профессор совершил чудо, он вернул Сорки в цивилизованное русло ведения дискуссии. Тот спокойно отвечал:

— На самом деле, доктор Янгман, это первый случай в моей практике. Я наблюдал за быстрорастущим болезненным образованием, причем с одной стороны, несколько недель. Мать нервничала, саркома не редкость в этом возрасте. Я выполнил крохотную биопсию, удалив не более десяти процентов образования. — Он показал пальцами величину биоптата. — А они говорят о мастэктомии… Мы только пытались успокоить мать. Есть много публикаций на эту тему, и очень поучительных, — усмехнулся он. — Если в этой ситуации не было необходимости в хирургической биопсии, то тогда подобная операция у взрослых тоже не имеет смысла. Сколько биопсий у взрослых пациенток оказываются отрицательными? Начнем разбирать их все? Ха! Мы потратим дни и ночи на обсуждение биоптатов у взрослых… Янгман возражал медленно и серьезно:

— Ваши действия, доктор Сорки, были опасными. Биопсия железы, завершившей свое развитие, совсем другое дело, она должна исключить злокачественный процесс. Все обстоит иначе в препубертатном периоде ребенка.

— Но там тоже возможен рак, — прервал его Сорки, безнадежно махнув рукой.

Янгман был невозмутим, он вел себя как настоящий дипломат: