Что может быть лучше? (сборник) - Михаил Армалинский

Боб снова позвонил Марку через пару дней с не менее соблазнительным предложением, и Марк, многократно заручившись обещанием Боба, что тот Вере даже жестом не намекнёт, согласился прийти на оргию.

– А у них большая грудь? Какой номер?

Боб ему описал, Марк причмокнул и подтвердил, что придёт.

Марк явился с двумя типами презервативов – без смазки, чтобы женщины сосали и не отплёвывались, и со смазкой – для ебли. Причём для зада и пизды он использовал презервативы разных цветов. Он выложил ленту упакованных розовых резиночек и ленту голубых и еле успевал снимать один гандон и надевать другой. В этом светилась трогательная забота о Вере, чтобы ничем её не заразить. Раньше Марк тоже начинал еблю с презервативом, потом, чтобы кончить, снимал и уже больше в течение вечера не надевал их. А тут он страдал ради своей любви, не проникая ни в кого без резинок. А потому кончил лишь один раз, а сменил презервативов штук десять, хаотично перемещаясь из одного женского отверстия в другое.

Боб заметил его презервативные старания, ухмыльнулся, а Марк виновато напомнил ему, чтобы тот ничего Вере не говорил – не напрасно же Марк так мучается.

Похожий разговор накануне состоялся у Боба и с Верой.

Вера обожала совокупления со множеством мужчин одновременно. Один на один ей было скучно. Попробовав однажды двоих, потом троих, она дошла до восьми мужчин, и это пока было её рекордом. Она постигла, что есть состояние, когда хочется как можно больше хуёв, чтобы, когда один кончил, сразу на смену ему рвался другой, вместо того чтобы ждать, пока один извергнувшийся член решит снова оживиться. Кроме того, когда в неё погружался один хуй, ей хотелось видеть перед собой, держать в руках и во рту ещё как можно больше остальных красавцев. В такие часы она уже не смотрела на лица и тела мужчин, ей важно было, чтобы перед ней были стоящие хуи.

– Чем больше пригласишь, тем лучше, – просила она Боба.

Нужна была хотя бы ещё одна женщина, чтобы взяла на себя мужчин, если Вера передохнуть захочет.

Для оргий Вера надевала специальные брючные костюмы, наглухо закрывающие всё её тело. Но на ткани было сделано множество вырезов – два на громадной груди, вырез на уровне пупка, а также на всю промежность, и ещё несколько маленьких разрезов под мышками на спине. В вырезы можно было всовывать языки. Вера любила, чтобы её лизали сквозь эти вырезы. А потом, добравшись до нужного ей уровня возбуждения, Вера сбрасывала костюм.

Последней каплей для Веры было сообщение Боба, что на оргии будет негр. Такого Вера не могла пропустить – на негров у неё всё время клитор стоял.

– Хочешь роскошного чёрного банкира, мускулистого красавца с большим расторопным членом? – Боб знал слабости своих клиентов.

– Нет, – начала Вера с натужной твёрдостью в голосе, – мы с Марком договорились, что никого другого в наши отношения допускать не будем.

– Ну и не допускай в отношения, допускай во влагалище, а я у тебя в заду пока пошевелюсь.

– С тобой невозможно серьёзно разговаривать. Ты же знаешь, как я панически боюсь заразиться.

– Мы будем в резинках, я же тебе сказал.

– Тебе я верю. А другой, банкир чёрный, как его зовут?

– Брэд.

– За Брэда как ты поручишься? А за остальных? Я сколько раз договаривалась заранее с мужчинами, что будем пользоваться резинками. А потом в пылу я сама думаю, лучше бы он и не надевал. И они тоже забывают. Знаю я, что из этого получится.

– Да не волнуйся ты, сама наденешь всем мужчинам. Брэд у меня уже был пару раз, и он никогда не сопротивляется, сразу надевает по первой просьбе.

– Но я обещала Марку, и он сразу заметит по моему лицу, что я была с кем-то.

– Ты что, маленькая девочка? Ты мне сама рассказывала, как в шестнадцать ты еблась с лучшим другом своего мальчика, пока тот месяц отсутствовал. И ничего твой мальчик не заметил, и ты с ним продолжала потом как ни в чём не бывало.

– Да, но это было давно.

– Так ты что, квалификацию за это время потеряла с двумя детьми и тысячей любовников?

– Ну ты скажешь – тысячей…

– А кто там считает? Ну что, хочешь?

– Хочу. Но я ужасно боюсь испортить наши отношения с Марком – я так его люблю, он так мне дорог.

– Вот и не испортишь. Только наслаждение поимеешь, какого с одним Марком получить, как тебе известно, невозможно.

– Я очень хочу, но…

– Что «но»?

– А если мы с тобой поругаемся, ты потом не скажешь Марку?

– Мы с тобой ругаться не станем. Я с женщинами не ругаюсь. Просто больше ебаться не будем. Зачем мне вам жизнь портить? Я, наоборот, её наслаждениями украшаю. Как бы вы без меня встретились? А?

– Да, ты прав. А Брэд любит оральный секс?

– Обожает.

– Хорошо, дай мне подумать.

Вера подумала и согласилась. Правда, лишь после того, как Боб ещё раз позвонил и расписал, как Брэд хорош собой, и как он будет её ебать, и как остальные мужчины будут Веру в то же время подъёбывать, и сколько раз она за вечер кончит.

«Вечно этих баб соблазнять надо», – подумал Боб, повесив трубку и подсчитывая, сколько мужчин можно пригласить для такой выгодной гостьи и сколько он на ней заработает.

Брэд понравился Вере и размерами, и движениями, и запахом. И когда Вера вслух восхитилась его мужскими данными, он рассказал, что в юности любил говорить:

– Хочу быть богатым, иметь много денег.

– А зачем? – спрашивали его.

На что он имел приготовленный ответ:

– Чтобы женщина меня не за них полюбила.

Вера вспомнила, что и Марк любим ею вовсе не из-за его денег. Так что, когда Брэд, приближаясь к оргазму, зашептал в ухо Вере:

– Я люблю тебя!

Она ему ответила:

– Поосторожней в выражениях!

Иногда к Вере закрадывались подозрения о времяпровождении Марка. Однажды она попыталась взять Боба на пушку и неожиданно спросила его:

– А когда Марк к тебе придёт?

Но тот был настороже – и ответил:

– Марк сказал, что влюбился в тебя, и больше решил ко мне не являться.

Волна радости, нахлынувшая на Веру, затихла в болотце вины от её предательства, но Верин успех у жаждущих её мужчин быстро заменил отрицательные эмоции на положительные.

Вера объявила всем желающим, что допускает до себя мужчин только облачёнными в презервативы. Однако всё произошло иначе. Один из хитрецов положил её на живот и, перед тем как упереться головкой в сфинктер, незаметно стащил с члена презерватив, который Вера сама старательно надела, и углубился в кишку голышом. А снятый презерватив хитрец предусмотрительно зажал в кулаке. Когда сперма была излита, мужчина вытащил хуй, щёлкнул резинкой, будто бы стянутой с хуя, и перевязал её узлом. Вера не проверила, есть ли семя в резиновом мешочке, а обманщик быстренько бросил его в мусор. Вера почувствовала нутром что-то неладное, но убедилась в этом только через полчаса, когда её, как обычно, прослабило после инъекции спермы. Так как после этого хитреца в то же отверстие проследовало ещё двое мужчин, то Вера не знала, кого винить, и не стала расследовать преступление, но остаток вечера уже не настаивала на презервативах и, более того, сама сняла резинку с одного особо большого члена, прежде чем им заполниться.

Здесь я не удержусь от авторского панегирика Вере: вот она, истинная Венера, – женщина, дарящая любовь многим мужчинам, наслаждающаяся ими и своей щедростью! Она, как храбрая воительница на передовой, принимает на себя огонь опасности заражения и спасает тех, кто сидит в окопах моногамии и прячется в тылах онанизма и воздержания.

Так Марк и Вера поочерёдно являлись на оргии, а Боб заверял Марка, что, во-первых, о его визитах Вера не узнает, а во-вторых, что Вера категорически отказалась от участия в оргиях. То же самое он говорил Вере о Марке. Таким образом, Марк и Вера мучились угрызениями совести из-за своей неверности, будучи убеждены, что противоположная сторона верность блюдёт свято.

Вера, переживая, уверяла Боба, что Марк теперь больше ни с кем не встречается и ебётся только с ней.

– Ты уверена? – переспросил Боб.

– Да, – твёрдо сказала она. – Я не знаю, что бы я делала без любви Марка, он – опора моей жизни. Мы скоро поженимся.

– И снова будете ко мне являться вместе?

– Что ты? – махала ручками Вера. – Он никогда этого мне теперь не позволит. А я – ему.

Похожий разговор Боб заводил и с Марком, когда тот спрашивал, большие ли груди у женщин, которые приглашены на оргию.

– Ни у кого нет такой груди, как у Веры, – поддевал его Боб.

– Я чувствую себя таким виноватым, – начинал свою песню Марк.

– Но почти такие же по размеру – будут. Я бы даже сказал, покрасивее.

– Красивее, чем у неё, не бывает, – тотчас возражал Марк и переспрашивал: – А у них соски большие, тёмные?

– Будут и такие, – обещал Боб. – Да перестань ты мучиться по пустякам!

– Ты себе не представляешь, как я люблю Веру. Она уверена, что я сплю только с ней. Если она узнает, я её потеряю, а этого я не перенесу. Она мне дороже жизни, – впадал в пафос Марк, что означало, что он вот-вот согласится прийти на очередную оргию, только для этого ему требовалось последнее заверение: – Ты клянёшься, что ничего Вере не скажешь?