Плен (ЛП) - Мерседес Сильвия

Но она не поддастся. Страх был ее другом в такой миг.

Она отвернулась от огня к кровати и быстро отвела взгляд. Она посмотрела на инструменты, лежащие на изящной подставке. Она назвала бы это каминными приборами, только они были не из железа в Эледрии. Сжав рукоять длинной кочерги, она подняла ее, как меч. Огонь сиял на остром конце. Нилариум, скорее всего. Орудие казалось прочным.

Она поправила хватку, а потом выругалась.

— Ты не думаешь, девица!

Она не могла напасть на Кириакоса открыто. Сладкие Сны были ее лучшей защитой. Лучше поцеловать его и покончить с этим.

А если это не сработает? Он был фейри. А если он был защищен от ядов фейри?

Нилла сглотнула. Она отнесла кочергу к кровати и сунула под подушки. От понимания, что она там, Нилла ощущала себя смелее.

Когда она повернулась к комнате, тяжелые шторы на одной из восьми стен привлекли ее внимание. Она подбежала и сдвинула их. Стекло отражало красную комнату, мир снаружи не было видно. Она прижалась ликом к стеклу, прислонила ладони вокруг глаз, но только уловила много остроконечных крыш и дымоходов, порой свет сиял в длинных узких окнах.

— Зараза, — прошептала она. Получится кочергой разбить окно? Возможно. Но куда бежать отсюда? Казалось, место было высоко. Если она была права, она была на высоте двенадцати этажей.

Нилла задвинула шторы. Может, ей стоило ждать в кровати. Очаровательно улечься, соблазнить лорда фейри для отравленного первого поцелуя. Ее мутило, но этот план был самым безопасным. И там она сможет схватить кочергу.

Ее босые ноги тихо прошли по красному ковру. Нилла вернулась к кровати, забралась на мягкое одеяло. Она повернулась, чтобы черная ткань скрыла ее ноги, но все равно ощущала себя открыто. Может, это было к лучшему. Если планом было заманить фейри, ей стоило выглядеть искушающе. Уперев локоть в подушку за собой, она опустила другую руку на бедро.

И ждала.

Огонь пылал, треск смешивался с далекой музыкой, словно флейтой. Сердце Ниллы медленно успокоило биение, и она стала дышать легче. Голова немного кружилась, и она устала. Как давно она спала должным образом? Не зачарованно, а по-настоящему, отдыхая? Ни разу после неудобного сна на стуле в маяке.

Маяк.

«Соран…».

Что с ним стало? Он умер, лежа на разбитой брусчатке в Дорнрайсе? Нет, она не верила в это. Он просто не мог умереть. Пока что. Она хотела еще раз увидеть его, поговорить с ним, сказать… что? Правду? О Гаспаре, папе и ее миссии? О Сэме? Обо всем, о чем она врала? Как обманывала его, готовилась к предательству?

Нет. Все это было не тем, что она хотела ему сейчас сказать. Не такие признания полились бы из ее сердца, если бы у нее был шанс.

Она закрыла глаза, странная музыка и странный аромат от бревен окутали ее. Она спала? Вопрос звучал вяло, пробрался к ней. Она не могла задремать! Она только закрыла глаза, чтобы они отдохнули миг. Но веки были тяжелыми, и ее голова так удобно лежала, а музыка играла мило.

Кто-то дышал. Глубоко и тяжело.

Нилла насторожилась. Ее глаза открылись, и она посмотрела на лицо Кириакоса, замершее в дюймах над ее.

Его черные глаза окружили морщинки, рот изогнулся в медленной улыбке.

— Ах! Спящая красавица просыпается.

Нилла резко подняла ладонь, попала по его челюсти, резко толкая, его зубы звякнули. Он отступил, и она использовала шанс, чтобы поднять колено в его живот, вызвав громкий стон. Он отступил дальше, обвил руками живот, и она поспешила откатиться, направляясь к краю кровати. Ее ладони скользнули под подушки, нашли кочергу из нилариума и потянули. Она рухнула на пол, не понимая, что ноги были полностью открыты, а юбки придавил сидящий лорд фейри. Она резко дернула за ткань, вытащила ее из-под него и вскочила на ноги, сжимая кочергу, направляя конец ему между глаз.

Он смотрел на кочергу, выражение лица было смешным. Он поднял взгляд на ее глаза.

Она замешкалась на миг.

Когда она ударила, он уже двигался, уклонился в сторону, вскочил с кровати. Свет огня играл на его большом нагом торсе, темная кожа от этого отливала лиловым. Она думала, что он прыгнет на нее, но он повернулся, опустил руки и оставил грудь открытой и уязвимой.

Нилла уперлась ногой и бросилась, целясь в его сердце. Она вложила весь свой вес в бросок, и нилариум сверкал. Но он легко шагнул в сторону, поймал кочергу, когда та пролетала мимо. Он потянул за кочергу. Нилла не отпускала, но он толкнул ее. Пять шагов, и она ударилась об стену.

Он склонился, прижал холодную кочергу к ее голой вздымающейся груди. Он был таким высоким, что пришлось вытянуть шею, чтобы смотреть на него, на его сияющие черные глаза.

— Моя маленькая жена полна сюрпризов, — он хрипло рассмеялся.

Ее желудок трепетал от звука, но не от страха. Что-то в его голосе вместе с запахом, которым она дышала, вызвало слабый пульс в ее животе, странный и волнительный.

Она скривилась. Это ощущение нужно было побороть!

Постойте. А Сладкие Сны? Она забыла от шока. Она не должна была биться. Она должна была поймать его голову, притянуть его губы к своим. Но кочерга придавила ее руки.

Кириакос склонился. Она думала, что он поцелует ее, это упростило бы дело, но он уткнулся носом в ее волосы, лежащие на ее плече, и глубоко вдохнул.

— Ах, — выдохнул он, и по ее спине пробежала дрожь от хрипотцы в его голосе. — Как давно я не ощущал запах крови ибрилдиан! Я не понимал, как скучал, как желал этого.

Ибрилдиан? Часть ее разума за грохотом ее пульса узнала слово. Он уже говорил его в Дорнрайсе. Так тут называли людей?

Лорд фейри отодвинулся, медленно и опасно улыбнулся. А потом он приподнял бровь.

— Ты напугана, кроха, — к ее удивлению, он отпустил кочергу и попятился на несколько шагов. Без его поддержки она чуть не съехала на пол, но вовремя спохватилась.

Он покачал головой, еще улыбаясь, и его полночные волосы ниспадали шелком на его широкие голые плечи.

— Не бойся. В отличие от слухов, я люблю, когда жены сами меня хотят. Сейчас у меня другие планы на тебя.

Он отвернулся, видимо, зная, что у нее не было сил для еще одной атаки, и оставил ее с кочергой, подошел к столу, который она не заметила — у стены напротив камина. Шепча слова, которые она не слышала, он щелкнул пальцами, и на кончиках его пальцев появился свет. Он поднес огонек к двум свечам, и они ярко загорелись.

К ее удивлению, Нилла увидела свою сумку на столе, а рядом ее перо и книгу заклинаний.

Кириакос махнул на стул у стола.

— Нужно поговорить, моя милая жена, — сказал он. — Я хочу узнать больше о твоей магии, ведь уже немного видел. Тот твой хитрый меч! Так забавно. Сделай что-нибудь. Присядь. Тебе нечего бояться.

Фейри не мог врать прямо, но Нилла подозревала, что эти слова были не совсем правдой. Но она не могла просто стоять спиной к стене. Если он хотел ей навредить, он уже мог легко это сделать.

Нилла опустила кочергу, пересекла комнату, понимая, как разрезы на юбке открывали ее колени и бедра с каждым шагом. Кириакос тоже заметил, скользил взглядом по ее телу с одобрением. Но он отодвинул для нее стул. Когда она села, он устроился напротив нее. Он был слишком большим для стула и стола, но он умудрился выглядеть расслабленно и изящно.

— Теперь, — он опустил длинный палец на обложку ее книги, — расскажи об этом.

— Эм, — Нилла кашлянула, убирая хрипотцу из голоса. Сладкие сны горели на ее губах, сильные и готовые. Но она не могла броситься над столом и попытаться поцеловать его. Она могла и говорить. — Это книга заклинаний.

— Да, — лорд рассмеялся и открыл пальцем книгу, стал медленно листать пустые страницы одну за другой. — Я знаю принцип. Но разве книги смертных не должны быть наполнены записанными заклинаниями? Или процесс изменился за триста лет?

— О, нет, — Нилла кашлянула. — Я еще новичок в… магии. Я написала лишь несколько правильных заклинаний. И уже их использовала.

— Да? — он приподнял бровь. — Но ты начала обучение. Это хорошо. Как только росток магии пробился, просто усилить его рост. Особенно в ибрилдиане.