Телепатия - Геннадий Параклет

Непротивление, как правило сильного — это могущественный фактор в улучшении человеческих взаимоотношений во всех областях деятельности.

Критика — вещь полезная и необходимая. Но как некрасиво выглядят порой сильные люди, когда они, теряя чувство меры, наваливаются на слабого человека, который, безусловно, достоин критики, но в меру. Такие сильные люди забывают о своем праве и обязанности сильных, нанося тем самым громадный вред психике не только многих людей, но и своей собственной.

Таким образом, непротивление как право сильного — это основа практического использования телепатических закономерностей. Вместе с тем следует постоянно помнить о той громадной опасности, которую таит в себе малейшее искажение, умышленное или по недоразумению, этого явления.

Проблема «Я»

Любой человек, глядя на себя в зеркало, имеет право констатировать: «Моя голова, мое туловище…» Точно с таким же правом он может считать себя единственным обладателем «собственного» сердца, легких, мозга и пр. «Мой мозг», а где же Я САМ?

Здесь не просто игра слов, понятий: от того, каково ваше подлинное отношение к своему Я, зависит очень многое не только в практическом применении телепатических закономерностей, но и в характере самого человека, в его отношениях с другими людьми, отношениях с обществом.

Прежде всего остановимся более подробно на понятии обладания собственным телом. Кто им обладает?

По-видимому, говорить о чем бы то ни было, из чего состоит человеческое тело, что является элементом человеческой психики в целом, о сознании, как о чем-то своем, личном — нельзя.

Мы говорим, что сознание является продуктом общественного развития, и это положение диалектического материализма наглядно подтверждается телепатическими закономерностями. Человеческое сознание, мышление не является чем-то данным от рождения, как тело со всеми его органами. Оно формируется в процессе общественных взаимоотношений, в процессе общения человека с людьми, с обществом300.

Развитие способностей к общению на базе третьей сигнальной системы отнюдь не исключает общения на базе второй сигнальной системы — с помощью членораздельной речи, точно так же, как вторая сигнальная система не исключает первую. Происходит обогащение жизни — тот же процесс, который мы наблюдали, определяя жизнь как обмен веществ, энергией, информацией и, наконец, как созерцание.

Мы говорим о могуществе слова: сочетание звуков, букв вызывает соответствующие представления, являющиеся толчком к началу чисто физиологического процесса. Представьте теперь, что вы говорите слова человеку, который избавился от первой сигнальной системы — ликвидировал все без исключения ощущения — для него слова кажутся пустым звуком, голой энергией, недоступной восприятию в качестве информации.

Примерно то же самое мы будем наблюдать и в том случае, если, в совершенстве овладев способами общения на базе третьей сигнальной системы, откажемся от первой и второй: любая информация будет восприниматься нами как «собственно энергия».

Освобождая сознание, мы искусственно отказываемся от использования первой и второй сигнальных систем — но только для того, чтобы раскрыться на прием информации (а не голой энергии!). Но полное освобождение сознания не только не нужно, но и вредно, губительно («Нирва-кальпасамад-хи, откуда может вывести только чудо»). Как только сознание (освобожденное сознание) теряет связь со словами — второй сигнальной системой, с ощущениями, которые эти слова вызывают — первой сигнальной системой, — так информация оказывается недоступной обработке, даже обычному восприятию. Наступает такое тупое, блаженное состояние, при котором человеку на все наплевать, сознание как бы растворяется в чем-то громадном, необъятном, бесконечном, и для погрузившегося в эту стадию не существует уже ничего, кроме такого вот блаженного состояния.

Особенно это состояние опасно тем, что оно как бы проецируется, накладывает свой отпечаток на психику уже после возвращения к естественному состоянию, и человек на более или менее длительное время либо остается витать в облаках, либо начинает смотреть на окружающее с отвращением.

Освобождая сознание, объединяя свое Я и МЫ общего поля в целях получения определенной информации, объединяя свое Я и МЫ с другим человеком, ни в коем случае не следует переходить определенный рубеж, за которым первая и вторая сигнальные системы могут оказаться оторванными от третьей. Следует всегда оставлять в сознании сторожевой пункт, «бросать якорь» в мире конечных величин, ни на секунду не забывая о том, зачем пустился в те или иные странствия, кто и с чем идет по возвращении.

Одновременно следует глубоко осознать, что понятие Я, МОЕ должно быть раз и навсегда отброшено. Для того, чтобы спасти его от гибельного растворения в общем поле, необходимо растворить его заранее, при естественном состоянии сознания в мире конечных величин, обычных общественных отношений, явлений и процессов.

Необходимо гнать от себя любые честолюбивые мечты, чувства обиды, зависти, недовольства, злобы. Нужно всеми силами стараться не только осознавать, но и чувствовать себя частицей коллектива, общества, человечества (разумеется, его лучшей, прогрессивной части), общего поля.

До тех пор, пока вы сами не захотите — искренне, глубоко и сильно — в мыслях и чувствах, а затем и в поступках стать таким, никакая сила не сможет принудить вас к этому. И обратно: стоит лишь вам захотеть этого, как вы убедитесь, что двигаетесь вперед с удивительной стремительностью301.

Существует такая закономерность: чем отчетливее, глубже будете вы чувствовать себя и осознавать частицей громадного целого в условиях естественного, обычного состояния сознания, чем глубже будет ваше участие ко всему живому (разумеется, исключая из него все, что является носителем зла; здесь встает во весь рост проблема непротивления), тем легче, проще, практически при любых условиях вы сумеете освободить сознание, объединиться с другим сознанием, влить свое сознание в общее поле.

Пространство и время как формы существования материи. Трансформация

Разумеется, о том, чтобы уничтожить пространство, не может быть и речи: как форма существования материи оно может лишь превращаться в другие формы. Физическая интерпретация таких превращений упирается в необходимость создания общей теории поля и может быть подготовленной общефилософскими рассуждениями и дальнейшей разработкой гипотезы Шарова.

Существует мнение, согласно которому время постоянно «распадается», обращаясь в пространство и энергию. Если такой процесс действительно существует, можно с уверенностью сказать, что протекает он равномерно и, следовательно, подлежит тем или иным воздействиям — замедлению или ускорению, что сущность его может быть воспринимаемой живыми существами в той или иной форме.

В главе 5 мы останавливались на упражнениях в ретроскопии и проскопии, имеющих целью получение информации из прошлого и будущего. Однако есть и еще один вид упражнений, который мы оставили для последней главы, так как он не имеет под собой никакой естественно-научной (с точки зрения развития современной науки) базы. Это упражнение заключается в пространственном восприятии времени.

Живя в мире трех измерений, нам очень трудно представить себе четвертое, лежащее во времени. Мы принимаем линию за след движущейся точки, плоскость — за след движущейся линии, тело — за след движущейся плоскости и каждый раз сталкиваемся с новым измерением, не заключающимся в фигуру, с помощью которой образована последующая: точка не имеет измерений, и куда бы мы ее ни двигали, образуется линия; линия имеет только одно измерение, но для того, чтобы получить плоскость, мы двигаем ее в направлении, которое в этой линии заключается, — получаем второе измерение; плоскость имеет только два измерения, и для того, чтобы получить тело, мы должны двигать ее в третьем измерении.

Для того, чтобы пойти дальше, мы должны двигать уже тело, двигать в направлении, которое в этом теле не заключено. Существует ли оно объективно? Какова его физическая интерпретация?

Чтобы уловить сущность мета геометрии, изучающей мир, в котором действуют законы многих измерений, необходимо обратиться к представлениям не о теле, обладающем конечными размерами, а о поле, размеры которого бесконечны. Если в любом теле мы имеем возможность более или менее точно определить некий центр (геометрический, гравитационный), то в поле не может быть геометрического центра, как не может быть центра Вселенной, точнее он есть, но он всюду и нигде. Здесь мы снова сталкиваемся с законами логики мира бесконечных величин: А есть А и не А.

Таким образом, мы сталкиваемся с совершенно новыми геометрическими закономерностями. Если геометрия Евклида описывала поведение линий и фигур на плоскости, то геометрия Лобачевского-Римана дерзнула искривить эту плоскость. В результате мы оказались перед лицом неожиданных закономерностей. Мета геометрия поля — геометрия теории относительности оторвала нас от плоскости, от тела, увела в бесконечность пространства и времени, и здесь превращения оказались еще более удивительными.