Будь, пожалуйста, послабее - Виктория Осадчая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдышалась, отправилась одевать себя, чтобы ненароком не снять полотенце перед собственным мужем.
— Не против, если я оденусь? — я замерла в дверях. Картина "Мужчина с младенцем" поражала своим масштабом.
— Конечно, — улыбнулся хитро. И многозначительный взгляд на прощание…Шел бы ты, Рома, побыстрее вниз.
И так каждый раз: то посмотрит как-то непонятно, то прикоснется невзначай, то сядет рядом… Как выводить из себя он знал. Но… Это действительно работало и я уже ждала этого "невзначай".
А через три дня позвонил отец. Заверил нас, что все в порядке, что у него для нас хорошие новости.
— Я тут чуть на тот свет не отправилась, а ему все «хиханьки», — возмущалась бабуля.
— Значит, не судьба, мам. Я вам рассказать кое-что хотел.
— У нас тоже тут новости для тебя ошеломительные, — хмыкнула Фима Андреевна, вытирая выступающие на глазах слезы. Я даже не могла представить, что твориться у нее на душе. Чтобы понять, это все нужно пережить. Для меня он отец, которого я почти не видела, а для нее сын. Если бы с моей дочей…нет. О таком я даже не хочу думать.
И через две недели мы встречали гостя.
В бороде, огромной меховой шапке-малахайке, которая была популярна у кочевых казахов, с вещевым мешком за плечами и с обветренным лицом в доме появился мужчина. Настоящий капитан-Арктика во всей своей суровой красе. Папа у меня никогда не отличался высоким ростом или саженью в плечах. Обычный среднестатистический мужик, даже не красавец, но вот в характере, в повадках было что-то, что сводило женщин с ума, и их у него было много. А тут с дороги, отведав домашней еды, заявил.
— Мать, дочь, я собрался жениться.
— Ну и что? Ты думал нас этим напугать? — отмахнулась бабушка.
— И какая такая ненормальная собралась замуж за полярника? — удивилась я.
— Ее Эльза зовут, она норвежка, фотограф. Мы с ней познакомились в экспедиции.
— Вот оно как! Ну, тогда понятно. Будете пропадать вдвоем в своем Северном Ледовитом океане, — хмыкнула я.
— И это твоя новость? — отмахнулась бабуля.
— Вот, мам, нет бы порадоваться…
— А я и рада. Только вот пока ты шлялся там со своими пингвинами где не известно, у нас в семействе пополнение.
Папина улыбка сменилась задумчивым выражением.
— В каком смысле?
— У тебя появился зять и внучка.
Конечно, о событиях, которые этому предшествовали, я решила умолчать.
— Во как! — почесал бороду отец. Это он делал всегда, когда находился в замешательстве.
— Только сразу хочу предупредить, с мужем я не живу. Не спрашивай почему, это мои проблемы, — предупредила я.
— Ты уже взрослая, что я могу сказать? — развел он руками — А внучку хоть покажешь?
— Ты собрался ребенка бородищей своей пугать, чертяка? — шлепнула его бабуля полотенцем.
— Мать, без нее я уже за человека себя не могу считать, — усмехнулся папа. А позже мы поняли, что дедушкина борода для Настеньки стала самым излюбленным атрибутом. Полуторамесячный ребенок пищал от восторга, когда ее дед Коля пытался поцеловать. Ромка как-то к этому относился ревностно. Ты что, его дочь предпочла ему другого мужика. Я представила, что будет через лет двадцать, когда она приведет, допустим, знакомиться парня с отцом. Наверное, катастрофы не избежать. А вот второй дед нашел себе хорошего собеседника. Если честно, меня этот тандем Николай Васильевич и Алексей Алексеевич немного напрягал. Но ничего, с ними даже можно было оставлять Настю, которая слушала байки дедушки Коли и восхищенным воплем вступала в спор, пытаясь переорать дедов. В этом плане у нас в семье была полная идиллия.
— Что тебе не хватает в твоем Романе? — поинтересовался как-то отец. Это был такой же обычный вечер как и все, бабушка ушла спать пораньше, пообещав ночью покормить правнучку, чтобы мне не просыпаться. Молока у меня для ее полного вскармливания перестало хватать, от смесей бабуля категорически отказалась, поэтому через ресторан через день нам доставляли свежее коровье и козье молоко из ближайшего фермерского хозяйства, где мы закупали овощи и мясо-молочную продукцию.
Врачи в один голос утверждали, что молоко животных противопоказано грудничку. А Фима Андреевна показала им всем в знак протеста средний палец со словами: " Я же не сдохла в свое время, и правнучку подыму". Поэтому всеми бутылочными кормлениями занималась исключительно она.
— Обидел он меня, пап. Сильно. А ты сам говорил, люди не меняются. Вот я и жду очередного подвоха.
— Разберетесь, я уверен. Вы ребята взрослые, свое уже имеете чадо. Поэтому было бы глупо лезть с советами и поучать тебя.
В этом был весь Николай Васильевич. С советами он не лез, если не просили, в душу тоже.
— Конечно. Пап, а ты уверен, что хочешь жениться? — уточнила я.
— Конечно, — повторил эхом он мой ответ. — Наш роман начинался в холодных объятьях островов Франца Иосифа, а укрепился на корабле, где мы согревали друг друга холодными ночами.
— Фууу! — сморщилась я. — Пап, давай без этих подробностей.
— Ну, как скажешь. Эльза поехала к детям, чтобы сообщить новость. Они более балованы вниманием, чем ты, поэтому она немного переживала на их счет.
— А ты на мой не переживал? — хмыкнула я.
— Ты же моя дочь, и я знаю, то ты будешь только «ЗА», чтобы твой нерадивый папашка был счастлив.
Я улыбнулась, прижалась к нему поближе и положила голову на его плечо. Хорошооооо!
— Пап, а страшно было? — о чем я спрашивала, папа понял без уточнений.
— Сначала нет, потом страшно, когда в шестидесятиградусный мороз на судне не работает отопление, нет электричества. Спали мы группами, одевали на себя, все, что только можно. При этом ремонтировали двигатель в таких условиях.
— Бедный, — я погладила его по руке. — И желание покорять Арктику не пропало?
— Нет! Это в крови, малышка.
На «нет» и суда нет.
Через неделю папа уехал, распрощавшись с внучкой, распрощавшись с нами на долгое время. Его ждала работа потому, что наработанный за все это время материал он должен переработать за несколько месяцев, так как летом его ждала экспедиция. На прощание он пообещал, что будет звонить теперь чаще и приезжать по выходным.
— Посмотрим-посмотрим, — хмыкнула я.
— Ты мне главное каждый день
