Роковой бал - Кристина Додд

Лукавое выражение исчезло с его лица, уступив место мужской настойчивости и вожделению. Рэнсом лег рядом с ней. Склоняясь над Джейн, он страстно целовал ее, требуя ответа, как перед этим требовал подчинения. И Джейн радостно отвечала ему, раскрыв рот и прося, требуя быстрого удовлетворения в награду за ее ожидание.

Ее пальцы снова запутались в его волосах, наслаждаясь прикосновением к шелковым прядям. Джейн хотела направить его, но он в этом не нуждался. Он говорил, что, глядя на нее, знает, о чем она думает. Должно быть, это была правда, потому что он взял в ладони обе груди и приподнял их. Бережно поддерживая, он целовал их, и плавные движения его губ делали ее тело восприимчивой к ветру, к розе, к мужчине. Когда его язык лизал ее грудь, она уже не могла сдерживать восторга. Джейн вскрикнула и застонала, извиваясь под ним.

– Задери для меня свою юбку, дорогая, – прошептал он, и его дыхание щекотало ее кожу. – Покажи, что ты хочешь меня.

Джейн послушалась. Она неистово хотела его. Она хотела его прямо сейчас. Собрав юбки в охапку, она собиралась с силой дернуть их вверх.

Он положил на них свою руку.

– Медленно. У нас есть время.

Рэнсом улыбался, поглаживая ее, но неторопливость его движений не могла обмануть Джейн. Его яркие глаза лихорадочно блестели. Его ноги постоянно двигались, и он внимательно следил за тем, чтобы не дотрагиваться до нее пока ничем, кроме рук.

Он больше не дразнил ее. Он был так же разгорячен, как и она. Но по какой-то причине держал себя, словно в суровой узде.

Что ж, он не единственный, кто может дразнить, Джейн тоже это умеет.

Она мучительно медленно поднимала юбки, про себя улыбаясь тому, что он смотрит куда угодно, только не туда. Он нарочно не замечал ее белых шелковых чулок, подвязок, которые их держат, панталон, застегивающихся на колене. Но когда, дойдя до бедер, Джейн остановилась, не осмеливаясь обнажать себя под открытым небом, она увидела, что Блэкберн напряженно смотрит ей в глаза.

– Продолжай, дорогая. Пожалуйста.

Когда он так ее называет, Джейн готова на все. Она судорожно подняла подол.

На этот раз он прямо смотрел на нее, и всякий девичий стыд, который она до этого испытывала, исчез. Его лицо застыло, и лишь глаза выдавали волнение. Они жарко пылали, впитывая открывшееся им зрелище, потрясенные близостью к Джейн.

К мисс Джейн Хиггенботем.

Он протянул руку и погладил тонкий хлопок на ее животе. Чувствуя жар его ладони, Джейн сжала пальцы ног, а когда он раскрыл прореху в ее белье, чуть коснувшись темных колечек волос, ей пришлось прикусить губы, чтобы сдержать крик восторга. Такое легкое прикосновение... но оно обещало больше. Его рука двигалась в определенном направлении – к центру ее тела, и сейчас его палец касался ее плоти.

Он дотрагивался до верхней части ее щели, не более, но она крепко сжала бедра, чтобы унять их дрожь.

Он понял это иначе:

– Не отталкивай меня. Не теперь.

Джейн хотела возразить, но, если она заговорит, ее голос будет дрожать. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как поднять колено.

– О Джейн. Дорогая.

Она всего лишь подняла колено, а он восторгается, словно Зевс, создававший свою первую молнию. Джейн осознала, что Блэкберн боготворит ее. Она хотела восхититься этим, но он открыл ее скрытую плоть, дотронулся до нее, и Джейн обо всем забыла. Его пальцы медленно водили вверх-вниз, каждый раз почти проникая в нее, но не полностью. С момента, когда он повалил ее на траву, она лежала почти неподвижно, парализованная его волей, своим наслаждением и его ласками, расточаемыми в обмен на покорность.

Теперь она больше не могла. Ее бедра поднимались и извивались, стараясь поймать его руку.

Он улыбался от удовольствия и восхищения.

– Ты меня хочешь там, милая? Скажи? Ты хочешь меня?

Его пальцы замерли. Джейн тоже замерла. В наступившей тишине слышался только шум ветра в верхушках деревьев, хриплое дыхание Блэкберна и ее легкие частые вздохи. Несмотря на то что здесь было тепло, по телу Джейн пробежали мурашки: то ли предупреждая об опасности, то ли обещая наслаждение.

Хотела ли она Блэкберна? Да. Слишком сильно и слишком давно. Если она признается в этом, выдаст себя, он одержит победу, еще более значительную, чем прежде, а личная трагедия Джейн превысит все самое ужасное, которое она когда-либо пережила.

Вопрос был в том, действительно ли Блэкберн изменился? Или те новые, открытые ею глубины его души таят в себе лишь неудовлетворенную страсть... к ней?

Не станет ли она вновь жертвой его бесконечной, опустошительной жажды мести?

Она не знала. Она лишь понимала, что если скажет неправду – что не хочет его – и он уйдет, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

– Да, – ответила Джейн. – Я хочу тебя.

Ей показалось, что он облегченно вздохнул, но гораздо важнее было то, что его палец скользнул внутрь, смягчая сладкую пытку.

Она не собиралась отталкивать его сейчас, но неожиданно замерла. Она не понимала, что он может почувствовать себя чужим, завоевателем. Но чтобы позволить ему проникнуть внутрь, требовалось больше доверия, чем у нее было.

Какие-то подлинные чувства руководили им, потому что он прошептал тоном нежного любовника:

– Сердце лабиринта. – Его палец проник внутрь, затем вышел обратно. – Я слишком долго искал его. – Палец повторил движение.

Внутри Джейн снова начало разгораться пламя страсти. Ее тело сжалось вокруг его пальца, и, когда он вытаскивал его, чтобы надавить на самую чувствительную часть ее тела, ее мышцы внутри все больше расслаблялись.

Она громко застонала и закрыла глаза, сконцентрировавшись на единственном значимом месте – там, где была его рука.

– Вот так, девочка, – он, казалось, не дышал. – Немного глубже. Немного выше.

В его словах было мало смысла, но Джейн это не заботило. Она лишь хотела...

Затем смутное ощущение дискомфорта замедлило ее движения, и она услышала, как Блэкберн прошептал:

– Ты можешь взять больше, дорогая? Еще один палец?

Она не могла и хотела уже об этом сказать, но почувствовала, как второй упрямый палец присоединился к первому. Теперь его большой палец надавливал сильнее. Джейн натянулась. Было больно. Потом прошло...

Успокаивая ее поцелуями в грудь, он прошептал что-то похожее на похвалу.

Обезумев от ритма его пальцев, Джейн двигалась, стараясь приблизиться к Блэкберну, готовая следовать за ним, куда бы он ни повел ее.

И он привел. Все ее тело содрогнулось, затем сжалось, каждый мускул напрягся, все чувства исчезли, кроме только что познанного ощущения настоящего экстаза. Она металась и стонала, она жила, всецело поглощенная своим удовольствием и полностью зависимая от Блэкберна за каждый миг восторга, испытанный ее телом.