Офисные записки (СИ) - "Кьяза"

Вишневский появился именно в тот момент, когда я доев первый бутерброд, схватила уже второй. Параллельно я пыталась уговорить себя, что рефлексировать буду дома. Так и застыла испуганно. Шеф же принес две чашки. Он протянул мне одну:

— Не ешь всухомятку.

Через десять минут, когда кофе закончился, а новых бутербродов мне никто не дал, Вишневский удовлетворенно кивнул:

— Теперь ты похожа на человека. Готова?

— Да.

— Отлично. Тогда мне нужны ответы на вопросы. Прямо сейчас. Антон уже просмотрел записи. Ты можешь сказать, во сколько ты закончила сборку брошюр?

— Не могу, я не засекала время.

— Почему сразу не поехала домой?

— Когда поняла, что все сделано, то уже не было сил. Я случайно уснула.

— Хорошо, почему ты не сразу распечатала?

— Там были опечатки. Пришлось вычитывать текст.

— Много?

— Нет. Но их найти было сложно.

Вишневский набрал номер ресепшн:

— София, принеси мне одну брошюру.

— Витольд Лоллийевич, подъехал Мурат Дмитриевич, — донеслось из динамика.

— Проводите его в переговорную. Пусть все собираются. Я иду.

Он положил трубку:

— Пора, Ландыш.

Он подождал, пока я возьму диктофон, планшет и органайзер. В переговорную вошел первым, я прошмыгнула следом, лишь молясь, что девочки все выполнили в соответствии с муштрой. И вздрогнула от слов Вишневского, отвечавшего на вопрос Кибаридзе:

— Нет. Проект полностью под моим контролем. Начнем?

— А Александр Васильевич?

— Не может продолжить работу по состоянию здоровья. Возраст, сами понимаете. Борис, начинай.

Я испуганно посмотрела на шефа, но тот был полностью поглощен происходящим. Он на секунду отвлекся на телефон, затем тут же отключил его, передав мне аппарат. Тут же мой смартфон световой индикацией сообщил о смс 'Ландыш, соберись'. Вдох-выдох и вперед.

Это был реально битва. К концу я уже выучила наизусть аббревиатуры основных цветов по проекту, досконально знала, планировку этажей клиента и каким изображаются на чертежах разные виды стен. Когда все закончилось, я поняла, что погорячилась с недооцениванием протоколов. Мило улыбалась, обменивалась визитками, согласовывала встречи. Если я правильно оцениваю ситуацию, то проект наш.

И вот последний гость ушел. Одновременно исчезла радушная улыбка с лица Вишневского. Он повернулся к бледному Борису:

— Теперь ты отвечаешь за проект, под моим надзором. Не повтори ошибки Беляева.

А лифт принес нам Ривцева с еще одним мужчиной, по виду очень напоминавшего бывшего военного. Выправка, холодный и цепкий взгляд. Они вышли, поздоровались с Вишневским.

— Спасибо, что так быстро. С охраной потом разберемся, тем более вины их почти нет. Сейчас Беляев. Ландыш, как быстро ты сделаешь протокол? — наконец до меня снизошли.

— Максимально быстро, — уклончиво ответила, соображая, как все замечания вместить в один документ, не раздув его до трехтомника.

— Займись этим как можно скорее. София, вызови Беляева ко мне.

К моему удивлению мужчины не ушли, дождавшись пока опальный РП не появится из общей зоны. Я внутренне сжалась. Даже если он пошутил, то я сама виновата, что повелась. Неужели из-за неудачного розыгрыша, можно сказать вполне законной мести за то, что я его сбила неделю назад, Александра Васильевича уволят? О чем то другом я даже думать боялась. Мои попытки поймать взгляд Вишневского провалились. Я не понимала, что творится. Зато злобный взор Беляева ощутила в полной мере. Когда РП вместе с Ривцевым и вторым мужчиной ушли наверх, Вишневский бросил секретарям:

— Алевтина, мне кофе, Юрию и Станиславу черный чай. София, один экземпляр брошюры и распечатку, что я просил до собрания.

— Витольд Лолли-й-евич, — тихо вмешалась я, но меня перебили.

— Займись протоколом, Ландыш.

Ослушаться не рискнула, кивком подтвердив секретарям распоряжения. А сама пошла разбираться с записями, искренне надеясь, что я уложусь в сегодняшний остаток дня. В общем попереживать и порефлексировать не удалось. Уйдя с головой в работу, я подпрыгнула, когда меня тихо позвали:

— Ландыш!

Из-з угла выглядывали Соня и Антон.

— Что случилось?

— Обедать пошли.

Я хотела отказать, но вдруг желудок возмутился моим решением. Оглянувшись на кабинет, откуда так и никто и не вышел, я забрала трубку и отправилась с ребятами.

В столовой ждал неприятный сюрприз. За маленьким столом сидели водители, а большой заняла бухгалтерия и менеджеры и наши остальные руководители, включая Клочкова, Кривцова и Баринова. При нашем появлении они резко замолчали. Заставив себя войти, я слегка подтолкнула растерявшуюся под недобрыми взглядами Соню.

— Мария Ивановна, добрый день.

Наша хозяюшка тут же засуетилась, помогая с обедом. Антон спросил:

— Куда сядем?

— К Богдану и остальным.

— Согласен.

Мы забрали свои тарелки и стали устраиваться рядом с водителями, которые радостно потеснились.

— Самое то для обслуги, — процедила главный бухгалтер.

Все застыли. Я даже не поворачиваясь, ответила:

— Вы как всегда, самокритичны, Елена Николаевна.

— Я про помощниц.

— Административный персонал, как и бухгалтерия, не относится к сотрудникам напрямую приносящие прибыль, а скорее является обслуживающим контингентом. Так что мы в одной лодке, Елена Николаевна. Считать деньги — это не значит их зарабатывать.

Да, грубо, но если иначе человек не понимал. Я же набросилась на еду, не слушая их тихие переговоры. Утолив первый голод, почти полностью в успокоилась. У Антона зазвонил телефон.

— Да, Витольд Лоллийевич. Нет, я на обеде. Да, она здесь. Да, он тоже. Ээээ. Ладно. Понял. Передам.

Он положил трубку и перевел взгляд на меня. Затем на водителей.

— Богдан, Витольд Лоллийевич сказал, чтобы ты эммм. В дословно — тебе поручили охранять Ландыш. Беляеву дали время собрать вещи и получить расчет. В общем, чтобы они не пересекались.

— Почему Беляева уволили? Из-за глупой шутки? — тихо спросила я.

Антон скривился:

— Ландыш, не говори ерунды. Офигенная шутка, ты провела ночь, собирая лишние никому ненужные брошюры. На презентации достаточно всего десяти — пятнадцати предпроектов. Почувствуй разницу, Дюймовочка. Остальные как бы в курсе, а Беляев воспользовался твоей неосведомленностью и тем, что ты недолго работаешь. Кстати, про согласование переработок секретариата непосредственно с Вишневским ты тоже не знала? Но с другой стороны, Сашка должен был сообщить Витольду Лоллийевичу по телефону лично, если кто остался в офисе после одиннадцати.

— Я попросила его никому не говорить.

— Ну значит и он свое получит.

— Все равно, это не причина.

Сисадмин пожал плечами:

— Сама знаешь, приказы начальства не обсуждаются.

После обеда возвращались молча. Богдан шел за мной, Антон о чем то тихо переговаривался с Соней. Я же вновь стояла на распутье. Уволиться или остаться? Поговорить с Вишневским или сделать вид, что ничего не было? Ни этого громкого увольнения, ни нежных объятий в плоттерной. Ни полунамеков и пристальных взглядов. Что делать? Как быть?

Я не особо смотрела по сторонам, поэтому вздрогнула, когда меня поймали за локоть и придержали.

— Ландыш, — предупреждающе сказал Богдан.

По законам дешевой комедии когда мы поднялись на третий этаж, Беляев вышел с двумя пакетами из общей зоны. Все кто находился, а это и главный бухгалтер и Марина, и еще пара архитекторов, замерли в предвкушении. А на боковом диванчике сидел Станислав, при нашем появлении он встал.

Беляев ухмыльнулся и бросил ему:

— Стас, меня не интересуют чужие любовницы.

Слова подействовали как оплеуха. Короткий взгляд на Богдана и тот убрал руку с моего локтя. Я же мило улыбнулась:

— Вакансия свободна, Александр Васильевич. Можете отправить резюме Марине, возможно она рассмотрит его вне очереди. Чем не место работы?

Тишина. Гробовая. Все правильно. Иногда полезно смотреть по сторонам, прежде чем открывать ротик. Но самое главное спать! Когда не высплюсь, я говорю такую ерунду, которая мне дорого обходится. Можно и самой готовить резюме.