Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури - Андрей Емелин

– Недооценивай меня, – усмехнулась девушка. – Быть может, я и пьяна, но байку о мужских принципах, когда дело доходит до постели, выслушаю с огромным интересом. Только вряд ли тебе поверю.

– Напрасно, – я выпил пива и с минуту жевал душистый ломтик рыбы. – Ты мне и вправду нравишься, Миалана. Я чувствую, что ты хороший человек. Да и Чингиль отзывался о тебе с большой теплотой. В том-то все и дело. Если бы ты виделась мне обычной потаскушкой, готовой раздвинуть ноги перед каждым встречным, шлюхой, торгующей собой вовсе не от нужды, а из любви к древнейшему искусству, тогда я бы отымел тебя с огромным удовольствием. Но некоторые двери лучше не открывать, Миалана. Закрыть их уже не выйдет.

– Двери, – фыркнула она, качая головой. – А Этью? Сколько он понаоткрывал этих дверей? Душа давно уже поди, как колоннада. Как я могу простить его, если сама ни разу не изменю? – она приблизилась и потрясла тонким пальчиком перед моим лицом. – Чтобы ты знал, я сейчас, вообще-то, ничего и не предлагаю.

– Хорошо, – ответил с улыбкой, подливая пива.

– Я ведь буду чувствовать себя оплеванной и униженной. Он позволил себе все, а я ничего! Думаешь, у меня в жизни было мало вариантов? Ха! – девушка гордо выпрямилась, демонстрируя красивую грудь, соблазнительно подтянутую корсетом. – Да не проходит и дня, чтобы я не получила пару-тройку похабных предложений. Думаешь, мне никогда это не было интересно?! Что я, по-твоему, мертвое полено?

– Но ты всегда себя сдерживала.

– Именно! Потому что надо быть честной с собой и близкими. Так меня научил отец! Раз влюбилась в этого чертова прохвоста, значит, я с ним. Это решение, а не прихоть, понимаешь?!

Она тяжело дышала, глядя перед собой. Хотел как-то утешить ее, но слов, как назло, не находилось.

– Однако я соврала. Это мерзко, но мне так хотелось сделать ему больно! Прошу, прости меня, Пятиликий!

– За что? – все же решился и мягко положил ей руку на плечо.

– За то, что сказала Этью, будто изменяла ему с тобой.

Она всхлипнула и разрыдалась, закрыв лицо ладонями. А я сидел столбом, пытаясь осознать услышанное.

Так вот, что означал взмах руки Миаланы в мою сторону, когда я вышел вечером в зал, и отчего художник ухватился тогда за голову. Ну и историю устроила друг другу эта парочка, буквально силком затащив меня в эпицентр бурлящих страстей.

Наконец, улыбнулся, прижал плачущую девушку к себе и произнес:

– Прощаю, красотка. Но мне кажется, что бы мы теперь ни сделали, твой жених нам уже не поверит.

Глава 7. Коса судьбы

Я проснулся оттого, что чья-то ладонь мягко коснулась лица.

Открыл глаза и увидел над собой Миалану. Девушка лежала на животе в моей кровати, тогда как сам я вчера расположился рядом на полу. Простыня скрывала ее от поясницы, оставляя обнаженной спину.

– Ты храпел, – сказала она с улыбкой.

– Ты тоже, – ответил я, переворачиваясь набок.

Утро освещало комнату робкими лучами рассветного солнца и подниматься не хотелось.

– Неправда. А вот я уже полчаса не сплю.

– Почему же тогда не разбудила раньше?

– Ждала, вдруг тебе станет совестно, – усмехнулась девушка. – Принесешь мне воды?

– Ну вот. Стоит провести с женщиной ночь, так она сразу же норовит получить от тебя что-то, помимо прекрасных воспоминаний.

Поднялся, не обращая внимания на наготу, и подошел к столу за кувшином.

– Думаю, теперь вообще никто не поверит, что между нами ничего не было. Еще и в Тихом месте слухи поползут.

Передал ей воды и натянул высохшие штаны да рубашку.

– Ты ведь сама так хотела.

– Если бы я понимала, чего на самом деле хочу. Отвернешься?

Взял себе недопитое вчера пиво и, опершись на стол, продолжил смотреть в ее сторону.

Миалана хмыкнула, поднялась и на пару секунд застыла передо мной в изящной позе, уперев руку в бедро. Будто бы вытесанная изо льда и снега, как олицетворение женской красоты. Мол, вот от чего ты отказался.

Да знаю, красотка, знаю.

Когда она начала одеваться, все же отвернулся.

– Недавно представлял тебя на картине, еще до того, как узнал о вашей с Этью связи.

– Он не пишет моих картин.

– Отчего?

– Говорит, что хочет однажды создать лучшую из работ, которую невозможно будет поставить в один ряд с остальными, сделанными на заказ.

– Надеюсь сумеет. Я бы взглянул.

– Я тоже, но… Не знаю как нам теперь быть.

– Помиритесь и дайте друг другу время. Что тут думать? Даже если после решите порвать, так без надрыва и недосказанности, сохранив теплые воспоминания.

– Знаешь, Пятиликий, – она взглянула на меня с улыбкой. – Не ожидала найти в тебе такого чуткого и порядочного человека. Но спасибо за все.

– В моей голове, с недавних пор, много чего понамешано, остается лишь брать из этого лучшее.

Миалана ушла к себе, а я сперва достал БПЛА и проверил его состояние. Заряд чуть снизился, потому решил дать Гамаюну немного размять крылья, а после оставить где-нибудь на крыше заряжаться. Управляющий дисплей положил при этом на окно, зеркалом книзу, давая устройству также напитаться от солнца.

Сегодня предстояло сделать важный шаг – выбрать место, куда отправиться из Льхона. Лучшим вариантом казался Блау, столица Эльдмы, где у меня хранились кое-какие сбережения. Благо запас заряженного вина позволял прожить не меньше полугода, а человеку с моими навыками отыскать работу в крупном городе гораздо проще.

С этими мыслями спустился в основной зал на первом этаже. Никакой суеты и вообще чего-то необычного не наблюдалось, несмотря на то что Чингиль готовился к отбытию. Единственное, что привлекло внимание – коренастая фигура знакомого наемника, за столом неподалеку.

Кабан сидел ко мне полубоком, а напротив него, забравшись с ногами на стул, расположилась Яла. Глаза девочки были распахнуты то ли от страха, то ли от удивления. Я успел сделать всего шаг, присматриваясь, как вдруг заметил в руке у Кабана блеснувший клинок.

Рванулся вперед, перепрыгивая столы и стулья.

Наемник тем временем залихватски крутанул нож, да потянулся к девочке.

Еще секунда и я уже был рядом. Ухватился за кисть, да вывернул ее так, что грондбарец завопил от боли. Хотел садануть локтем в горло, но в последний момент удержался, поняв, что если попаду в кадык, могу ненароком отправить ублюдка на тот свет.

– Дядя, Пятиликий, ты чего?! – перепугано воскликнула Яла.

Кабан взялся второй рукой за кисть и прошипел:

– Отпусти, с-сука!

Я заметил на столе обилие светлой стружки, да несколько деревянных брусочков.