Баллантайн - Уилбур Смит

Отметая все сомнения относительно места встречи, в кабельтове за первой линией бурунов, на глубине, где вода из бледно-зеленой становилась голубой, стоял на якоре «Гурон».

Клинтон Кодрингтон как следует рассмотрел корабль в подзорную трубу и, не говоря ни слова, протянул ее Зуге. Пока тот вглядывался в высокий клипер, Клинтон тихо спросил:

— Будете моим секундантом?

Зуга с удивлением опустил подзорную трубу:

—Я думал, вы попросите кого-то из ваших офицеров.

— Я не могу их просить, — покачал головой Клинтон. — Трудяга Кемп, если узнает, испортит их послужной список.

— У вас нет тех же сомнений насчет моей карьеры? — кольнул его Зуга.

— Вы находитесь в долгосрочном отпуске, и вам не был дан специальный приказ, как мне и моим офицерам.

Зуга быстро прикинул. В армии к дуэлям относились не так серьезно, как в Королевском военно-морском флоте, в армейском уставе даже не содержалось на этот счет никаких запретов, а если ему выпадет случай встретиться с Сент-Джоном, он получит возможность уладить эту нелепую затею, которая серьезно угрожает его экспедиции.

— Что ж, я согласен, — коротко сказал Зуга.

— Премного благодарен вам, сэр, — в тон ему ответил Клинтон.

— Смею надеяться, что, когда все кончится, вы останетесь так же благодарны, — сухо произнес Зуга — Лучше мне отправиться на «Гурон» прямо сейчас. Через час стемнеет.

Типпу поймал леер, который бросили с вельбота канонерской лодки, а Зуга, подобрав плащ, перескочил через полосу бурлящей зеленой воды к трапу. Он взобрался на палубу скорее, чем следующая волна успела намочить его сапоги.

Манго Сент-Джон ждал Баллантайна у грот-мачты. Без улыбки, отчужденно он смотрел, как Зуга спешит к нему и протягивает руку, и только потом отбросил холодность и улыбнулся в ответ.

— Черт возьми, Манго, разве нельзя покончить с этой ерундой?

— Разумеется, можно, Зуга, — согласился Сент-Джон. — Пусть ваш друг принесет извинения, и дело улажено.

— Этот парень — глупец, — покачал головой Зуга. — Зачем рисковать головой?

— Я не вижу тут никакого риска, но позвольте напомнить, что он назвал меня трусом.

— Значит, ничего поделать нельзя? — За долгие недели, проведенные вместе, они стали добрыми друзьями, и Зуга полагал, что может поднажать еще. — Да, этот парень — самодовольный болван, но, если вы его убьете, я попаду в ужасно неудобное положение, разве вы не понимаете?

Манго Сент-Джон запрокинул голову и восторженно рассмеялся:

— Знаете, Зуга, мы с вами хорошо сработались бы. Вы прагматик, я тоже. Предсказываю вам — на этом свете вы далеко пойдете.

— Не очень далеко, если вы убьете человека, который меня везет.

Манго Сент-Джон снова засмеялся и дружески похлопал его по плечу:

— Простите, дружище. Не в этот раз.

Зуга с сожалением вздохнул:

— Выбор оружия за вами.

— Пистолеты, — сказал Манго Сент-Джон.

— Разумеется, — кивнул Зуга. — На пляже, на заре. — Он подбородком указал на берег. — Вас устроит?

— Великолепно. Моим секундантом будет Типпу.

— А он разбирается в правилах? — с сомнением спросил Зуга, взглянув на полуголого великана, маячившего поблизости.

— Настолько хорошо, что он успеет снести Кодрингтону голову, если тот поднимет пистолет на мгновение раньше сигнала. — Манго Сент-Джон сверкнул жестокой белозубой улыбкой. — И, на мой взгляд, это все, что ему следует понимать.

За всю ночь Робин Баллантайн не сомкнула глаз. Когда она умылась и оделась, до зари оставалось еще два часа. Повинуясь внезапному побуждению, она надела старые брюки и мужскую шерстяную куртку. Чтобы высадиться с корабельной шлюпки на берег, придется перебираться через буруны, и юбки будут сковывать движения, к тому же утро выдалось сырым и прохладным, а куртка была сшита из добротного шотландского твида.

Доктор раскрыла черный кожаный саквояж и тщательно проверила содержимое, убедившись, что взяла все необходимое, чтобы остановить кровотечение, очистить пулевую рану, сшить разорванные ткани или соединить раздробленные кости, уменьшить боль, кого бы она ни настигла.

Все принимали как должное, что этим утром Робин будет на берегу. Канонерской лодке не положено было иметь в команде хирурга, не было его и на «Гуроне». Робин уже собралась, до высадки оставался еще час, и она раскрыла дневник и начала делать записи за вчерашний день, как вдруг в дверь тихонько постучали.

На пороге стоял Клинтон Кодрингтон, в свете коптящих ламп его лицо казалось неестественно бледным, и Робин догадалась, что этой ночью он спал не больше нее. Увидев мисс Баллантайн в брюках, он был потрясен, но быстро пришел в себя и перевел взгляд на ее лицо.

— Я надеялся, что смогу с вами поговорить, — робко пробормотал Клинтон. — Это последняя возможность перед…

Робин взяла его за руку и ввела в каюту.

— Вы не завтракали? — сурово спросила она.

— Нет, мэм. — Клинтон покачал головой, его взгляд невольно скользнул по обтянутым брюками ногам. Он виновато отвел глаза и снова посмотрел ей в лицо.

— Лекарство подействовало? — спросила она. Клинтон кивнул, стесняясь ответить вслух. Накануне вечером она назначила ему слабительное, ибо ее как хирурга ужасали последствия того, что произойдет, если пистолетная пуля пронзит наполненный кишечник или желудок, отягощенный завтраком. Робин коснулась его лба.

— У вас жар, вы не простудились? — Ей хотелось его оберегать, как матери — дитя, он снова показался ей таким молодым и неопытным.

— Не дозволите ли вы, чтобы мы вместе помолились. — Он говорил так тихо, что доктор едва разбирала слова, и вдруг задохнулась от симпатии к нему, нахлынувшей теплой волной.

— Да, — шепнула Робин и взяла его за руку.

Они встали на колени на голые доски настила в крошечной каюте, все еще держась за руки. Она говорила за них обоих, он вторил ей голосом тихим, но твердым.

Наконец Клинтон и Робин поднялись. Он еще ненадолго задержал ее