Баллантайн - Уилбур Смит

Робин и не заметила, что сильно проголодалась, и с благодарностью поела, обмакивая сухой корабельный хлеб в бульон. Зуга тихо продолжал:

— Я зарядил пистолеты неполным зарядом, насыпал поменьше пороха. — Брат с досадой покачал головой. — Проклятое невезение. Пуля Манго ударилась о спусковую скобу, я и не думал, что она войдет в грудь. Она должна была потерять большую часть скорости.

Робин быстро подняла глаза:

— Пуля ударилась о спусковую скобу? Ты мне не говорил.

Зуга пожал плечами:

— Теперь это неважно. Но она отклонилась.

После его ухода Робин минут десять неподвижно сидела в кресле, потом решительно подошла к койке и откинула одеяло, развязала повязку и снова осмотрела рану.

Она очень осторожно стала выстукивать ребра под раной, нажимая большим пальцем и прислушиваясь, не подастся ли сломанная кость. Все ребра были целы, но это не значит, что пуля не проникла между ребрами.

Робин надавила на опухоль с внешней стороны грудной клетки и, хоть Кодрингтон слабо дернулся, ощутила, как кость скребется о кость, словно ребро расщеплено или даже от него откололся длинный обломок.

Она затрепетала от волнения и продолжила осмотр, медленно продвигаясь к спине и прислушиваясь к его вскрикам. Наконец, когда она дошла до лопатки, Клинтон с диким криком подскочил на койке, на его лице снова выступил пот. Но кончиком пальца доктор что-то нащупала, и это не было ни костью, ни напряженной мышцей.

От волнения у нее участилось дыхание. Клинтон стоял, вполоборота отвернувшись от Манго Сент-Джона, и пуля могла пройти не тем путем, как Робин полагала вначале.

Если пистолет был не полностью заряжен порохом и если пуля ударилась о спусковую скобу, то вполне могло оказаться, что ей не хватило скорости, чтобы проникнуть в грудную клетку, пуля отразилась от кости и пропорола тело под кожей вдоль ребер, тем самым путем, который она только что прощупала, и застряла наконец в толще мускулов latissimus dorsi и tenes major[7].

Робин выпрямилась. Может быть, она жестоко ошибается, подумалось ей, но, даже если она не права, Клинтон все равно умрет, и очень скоро. Доктор мгновенно приняла решение.

— Я ее вырежу. — Через световой люк в каюте она взглянула на небо. До заката оставалось еще час или два хорошего дневного света. — Зуга! — позвала она, выскочив из каюты. — Зуга! Иди скорей сюда!

Прежде чем переносить Клинтона, Робин дала ему еще пять граммов лауданума. На большую дозу она не решилась, в предшествующие тридцать шесть часов он принял уже пятнадцать граммов. В угасающем свете она подождала, сколько могла, пока лекарство начнет действовать. Потом передала приказ лейтенанту Денхэму убрать паруса, сбросить обороты винта и вести корабль как можно тише.

Зуга выбрал двух помощников. Одним был боцман, дородный седеющий моряк, другим — офицерский стюард, привлекавший Робин своими спокойными, размеренными манерами.

Втроем они приподняли раненого и перевернули на бок. Стюард расстелил на койке свежее белое полотно, чтобы оно впитывало стекающую кровь, Зуга быстро связал запястья и лодыжки Клинтона мягкой хлопчатобумажной веревкой. Он предпочел веревку из хлопка, так как грубая пенька могла порезать кожу, и завязал ее беседочным узлом, который не ослабевает при нагрузке.

Боцман помог ему привязать концы веревки к изголовью и изножью койки. Они уложили полуобнаженное тело так, что на мгновение Робин вспомнила рисунок с изображением распятия, висевший в кабинете дяди Уильяма в Кингслинне — римские легионеры привязывают Иисуса к кресту перед тем, как вбить гвозди. Она раздраженно встряхнула головой, отгоняя воспоминание, и сосредоточила все внимание на предстоящей задаче.

— Вымой руки! — велела она Зуге, указывая на ведро с горячей водой и желтый щелок, выданный стюардом.

— Зачем?

— Вымой! — рявкнула она, ей было не до объяснений. Ее руки порозовели от горячей воды, их покалывало от грубого мыла. Салфеткой, смоченной в кружке с крепким корабельным ромом, она протирала инструменты и складывала их на полку возле койки. Потом той же салфеткой она протерла пышущую жаром бледную кожу у основания лопатки Клинтона. Он резко дернулся, пытаясь высвободиться, и что-то невнятно забормотал, но Робин не стала слушать и кивнула боцману.

Тот обхватил голову капитана, слегка запрокинул ее и всунул между зубами толстый валик из фетра, служивший для набивки пушки на верхней палубе.

— Зуга!

Он взял Клинтона за плечи и мощными пальцами сжал их, не давая ему перевернуться на живот.

— Хорошо.

Робин достала с полки острый, как бритва, скальпель и указательным пальцем другой руки начала безжалостно нащупывать место, где находилось твердое инородное тело.

Клинтон выгнулся дугой, фетровый валик приглушил его резкий вскрик, но на этот раз доктор с уверенностью ощутила под пальцами неподатливый твердый предмет в опухшей плоти.

Робин орудовала скальпелем быстро, не колеблясь, аккуратно разрезала кожу, двигаясь вдоль мышечных волокон, слой за слоем рассекала мускулы, рукояткой скальпеля раздвигала синеватые пленки, покрывавшие мускулы, продвигалась вглубь, пальцами нащупывая неуловимую опухоль в теле.

Связанный Клинтон стонал и корчился от боли, его дыхание клокотало в горле, зубами он так стиснул фетровый валик, что вдоль челюстей шнурами вздулись мышцы и на губах выступила белая пена.

Его отчаянные судороги сильно усложняли задачу, окровавленные пальцы скользили в горячей плоти, но она нащупала грудную артерию, похожую на резиновую пульсирующую змейку, и осторожно обошла ее. Более мелкие сосуды Робин пережимала щипцами и перевязывала кетгутом, разрываясь между необходимостью действовать быстрее и риском нанести серьезные повреждения.

В конце концов ей снова пришлось применить скальпель. Она перевернула лезвие и на мгновение остановилась, чтобы кончиком указательного пальца нащупать припухлость.

По ее щекам ручьями тек пот, она нутром чувствовала напряженные взгляды мужчин, державших Кодрингтона. Они, не отрываясь, следили за ее работой.

Доктор направила скальпель в открытую рану, сделала уверенный надрез, и вдруг из-под ее пальцев вырвался желтый фонтан. Ей скрутило живот от тошнотворного запаха разложения, наполнившего крошечную жаркую каюту.