Сын Петра. Том 5. Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей поначалу хотел не морочить голову с асфальтом. Не так уж он и эстетичен. И планировал замостить проезжую часть и тротуары камнем. Хотя бы тем же клинкерным кирпичом, производство которого вполне налажено. Но потом, «внезапно» выяснилось, что чистить улицу, покрытую ровным асфальтом и брусчаткой, даже достаточно ровной — это две большие разницы. Мягко говоря. О том, во что превращается брусчатка в период гололеда даже и говорить не хотелось. Поэтому царевич и остановился на асфальте.
Не самая красивая вещь. Да. Но очень практичная. Во всяком случае для города. Этого города… Москва к весне 1709 года хоть территориально практически не увеличилась, но изменилась капитально. Почти вся — в три-четыре этажа с единичными вкраплениями двухэтажных построек и высотных объектов. Вся кирпичная с черепичными крышами. Отчего создавался эффект этакого «красного города». Хотя самые элитные районы, потихоньку, «одевались» в мрамор, на глазах белея. Обретая заодно более интересную отделку фасадов, включая колонны, лепнину и прочее. Только черная лента асфальта портила вид, выбиваясь из общего колорита. Она раздражала. Чисто эстетически, выглядя откровенно чужеродным элементом. Но что с этим делать Алексей пока не знал…
Карета неслась вперед покачиваясь. Увлекаемая четверкой мощных лошадей. Несмотря на все усилия дороги имели дефекты, из-за чего колеса этой прогрессивной «повозки» и отрабатывали.
Самой прогрессивной в мире на тот момент.
Пространственная металлическая рама собиралась клепкой из двутаврового профиля. Отчего получалась легкой и достаточно жесткой. Обшивалась она двумя слоями тонкой бакелитовой фанеры. Алексей все-таки получил бакелит и поставил маленькую мастерскую делать водостойкую фанеру.
По хорошему надо бы мануфактуру для такой фанеры и желательно большую. Но квалифицированных рабочих рук в стране наблюдался острейший дефицит, а задача в общем-то не такая и приоритетная. Поэтому ни бакелит, ни шпон, ни их производные не удавалось пока массировать…
Так вот — рама обшивалась двумя слоями фанеры. Довольно тонкой. С заметным воздушным зазором между ними. Из-за чего улучшалась и тепло, и звукоизоляция до весьма приличного уровня. Снаружи же она красилась бакелитовым лаком для пущей защиты от осадков.
Получившийся кузов оснащался четверть-эллиптическими рессорами. Которыми и опирались на полуоси. Получалось очень мягко и с довольно приличным ходом. И, что очень важно — независимым. Для гашения же чрезмерного раскачивания применялись простейшие амортизаторы трения рычажного типа.
В общем — подвеска по этим годам просто волшебная. Алексей ее «изобрел» опираясь на воспоминания юности и возню со старыми советскими автомобилями. Понятно, кое-что пришлось адаптировать, что-то вообще «колхозить», однако, что смог он по воспоминаниям постарался забрать и применить тут. С адаптацией само собой.
Достаточно легкие, прямо таки ажурные металлические колес, имели не только роликовые подшипники качения и вязь из металлических спиц, но и резиновые покрышки. Без пневматической камеры. Просто цельный кусок резины. Пока. Но даже от таких покрышек имелась заметная польза.
Сиденья внутри также имели прогрессивную конструкцию. Этакие диванчики на вертикально стоящих больших витых пружинах. Прикрытых для равномерности давления пружин на попу дополнительно толстым слоем войлока по коже, дабы пружины в материал не въедались. Плюс спинки с регулируемыми подголовниками и подставка для ног, которую можно было настраивать по длине и углу в довольно широком диапазоне.
Сверху, на крыше, имелась система вентиляции, аналогичная той, которая применялась в метрополитене. То есть, работающая только при движении кареты. Что позволяло относительно комфортно ездить в ней даже по жаре.
В будущем Алексей хотел поставить на крыше более прогрессивную систему вентиляции. Оснастив ее радиатором с капельным охладителем простейшей конструкции. И, заодно, подогревателем от трубы печки, которую сюда он пока тоже не смонтировал. Дорабатывали ее. А то по осени и весне бывает зябко. И этот подогрев был бы очень кстати.
Что еще?
Окна. Они были стеклянными и самыми что ни на есть обычными. В будущем царевич собирался их доработать. С одной стороны само стекло он хотел закалить, чтобы в случае разбивания он разлеталось на маленькие и в целом безопасные осколки. С другой — все механизировать. Чтобы в дверях стекла поднимались-опускались, а спереди и сзади откидывались.
Позицию кучера тоже не обошли вниманием. Поставили там такой же удобный диванчик. Двухместный. А также поднимаемую брезентовую крышу для защиты от непогоды. С этими же целями можно было поставить поручни спереди и растянуть между ними брезентовый фальшборт, дабы не задувало. В сочетании с пледом это сильно повышало комфорт на мерзопакостной осенне-весенней погоде.
В общем — красота.
Высокопоставленных иностранных гостей специально вывозили на подобных каретах, специально заезжая на не очень хорошие дороги. Для демонстрации. Хотя их парк увеличивался медленно. В год небольшой «творческий коллектив» делал по две-три штуки. И это еще царевич догадался не увлекаться вычурной отделкой. А то бы и одну с трудом делали. Подмастерьев им, конечно, выдали. Но когда те руку набьют и подтянутся — большой вопрос…
Так вот — в этой карете сейчас и ехал отец с сыном. Петр Алексеевич и Алексей Петрович. Причем если царевич выглядел нейтрально и в чем-то даже недовольно, то государь буквально дышал воодушевлением. Ведь только-только закончились Большие игры. Спортивные. Первые в истории человечества со времен прекращения Олимпийских игр в древности. Их никто не стал связывать от греха подальше. Чтобы не давать лишних поводов спекулянтам и фанатикам. Но все всё поняли и так.
Эти игры стали в полной мере международными, так как на них прибыло больше полусотни участников из разных стран. Даже парочка заявилась из державы Цин. Случайно. Что в общем-то было не важно. Подобного хватило для провозглашения нужного статуса мероприятия как в отечественной прессе, так и в переписке. С надежной на то, что это найдет отражение в европейских газетах. Событие то неординарное, мягко говоря. Даже можно сказать резонансное, которое должно по задумке вызвать отклик в сердцах и умах многих философов, мыслителей и просто ценителей всевозможной модности.
Номинации были представлены весьма широко. Тут и скачки как верховые, так и на квадригах. И кулачный бой, сиречь насаждаемый царевичем бокс, и борьба. И фехтование со стрельбой в куче видов. И бег на семь разных дистанций. И метание копья, молота, диска и ядра. Ну и поднятие гирь по разному.
Марафон по здравому рассуждению или его аналог царевич проводить не стал. Он просто не вписывался в эти игры, будучи индивидуальной «фишкой» греков.
